Массовое убийство в Виннендене

Массовое убийство в Виннендене
после трагических событий
Место атаки	Школа Виннендена, Германия
Цель атаки	ученики школы, преподаватели, полиция, прохожие
Дата	11 марта 2009 09:30 — 13:08 (UTC-1)
Способ атаки	стрельба в школе и округе, массовое убийство, суицид
Оружие	Beretta 92FS
Погибшие	16 (включая стрелка)
Раненые	11
Террористы	Тим Кречмер

Массовое убийство в Виннендене — события, произошедшие 11 марта 2009 года в училище Альбертвиль-Реальшуле в городке Винненден, затем в соседнем городе Вендлинген, Германия, в результате которых погибли 16 человек, в том числе и сам стрелок, 17-летний Тим Кречмер (нем. Tim Kretschmer), бывший выпускник школы. Одиннадцать человек были ранены и госпитализированы.

Тим Кречмер

Тим Кречмер
Tim Kretschmer
Прозвище	«Винненденский убийца»
Дата рождения:	26 июля 1991(1991-07-26)
Место рождения:	Винненден, Баден-Вюртемберг, Германия
Гражданство:	Германия Германия
Дата смерти:	11 марта 2009(2009-03-11) (17 лет)
Место смерти:	Вендлинген, Баден-Вюртемберг, Германия
Причина смерти:	Самоубийство
Убийства
Количество жертв:	15
Количество раненых:	11
Период убийств:	11 марта 2009 года 9.30-13.08
Основной регион убийств:	Винненден, Баден-Вюртемберг, Германия
Способ убийств:	расстрел из пистолета
Оружие:	Beretta 92
Мотив:	отказ девушки, за которой ухаживал Кречтмер

Тим Кречмер (нем. Tim Kretschmer) — семнадцатилетний подросток, устроивший кровавую бойню в своём бывшем училище, а затем на улицах городов Винненден и Вендлинген (Германия) 11 марта 2009 года и после этого покончивший с собой, находясь в окружении полиции.

Тим родился 26 июля 1991 года в немецком городке Винненден. С малых лет отличался агрессивностью. В семь лет Кречмер пошел в местную школу. В 16 лет он пошел в реальное училище, где получил образование для коммерческой карьеры. В школе был «белой вороной», сверстники часто задирали его. Однако в школе у него всё-таки было несколько приятелей, с которыми он любил играть в покер в кафе «Туникс» в Виннендене после школы. Его немногочисленные друзья описывают его как тихого, спокойного и застенчивого учащегося, однако, если его задеть, он вспыхивал как спичка и впадал в гнев по любому поводу. Тим увлекался настольным теннисом и намеревался стать профессиональным игроком. Тренер Харват Хебидженек, тренировавший Кречмера с 2000 по 2005 год, описывает его как «немного испорченного», так как, если Тим проигрывал кому-нибудь, он впадал в истерику, которая могла длиться и несколько часов. Кречмер был очень высокого мнения о себе и открыто принижал товарищей по команде. Также Тим Кречмер любил жестокие игры и оружие. Он был фанатом игр Postal, Doom 3, Fall-Flye, GTA 4, Quake 4. Также известно, что Кречмер часто тренировался в стрельбе из отцовского пистолета в подвале и на заднем дворе своего дома. Сообщалось, что Крейчмер посещал психиатра, которому рассказывал о своем растущем озлоблении и мыслях о самоубийстве. В 2008 году психиатр посоветовал родителям Кречмера положить сына в больницу для прохождения курса реабилитации, однако они отклонили это предложение.

В училище

11 марта 2009 года около 9:15 утра по местному времени Кречмер взял отцовский пистолет и большое количество патронов к нему и покинул свой дом, надев армейские ботинки и одежду чёрного цвета. Преступник открыл огонь из девятимиллиметрового пистолета Беретта в Альбертвиль-Реальшуле (нем. Albertville-Realschule) около 9:30 по местному времени. Свидетели сообщают, что преступник начал стрелять на первом этаже, переходя из кабинета в кабинет. Преступник выстрелил в девятерых учеников старших классов и молодую учительницу. Семеро учеников были убиты на месте (6 девушек и 1 юноша), двое были госпитализированы в тяжёлом состоянии, но вскоре скончались от полученных ранений.

В 9:33 местная полиция приняла звонок и выслала две группы спецназа и несколько полицейских машин на место преступления. Спустя три минуты, услышав приближение полиции, Тим покинул училище, застрелив по пути ещё двух учительниц и сотрудника психиатрического центра, расположенного рядом со школой.

Дальнейшее развитие событий

Взяв в заложники случайного водителя, Тим заставил его под угрозой смерти везти его около ста километров в направлении Вендлингена. После экстренного торможения перед полицией водитель смог убежать, в то время как Кречмер сумел прорвать полицейский кордон и скрыться. В 12:15 машина с Кречмером подъехала к одному из автосалонов в 40 километрах от города. Тим зашел в здание и произвёл в нем 13 выстрелов, убив ими одного покупателя и работника автосалона. Когда он перезаряжал пистолет, все остальные покинули здание автосалона. Около 13:02 сотрудники полиции обнаружили преступника на стоянке, где он открыл беспорядочную стрельбу по ним. В ходе перестрелки была повреждена одна патрульная машина и были ранены двое полицейских, сам Тим получил два пулевых ранения, в живот и левую ногу и, увидев, что у него почти иссякли боеприпасы, застрелился около 13:08 Последние минуты перестрелки были засняты на камеру одним из свидетелей.

Жертвы

Всего в результате бойни погибло 16 человек (включая Кречмера), а также было ранено 11 человек. Погибшие жертвы, а также их возраст:

• Жаклин Ханн — 16 лет.
• Ибрагим Хэлиладж — 17 лет.
• Штефани Таня Кляйш— 16 лет.
• Михаэла Келер — 26 лет.
• Селина Макс — 15 лет.
• Нина Дениз Майер — 24 года.
• Виктория Минасенко — 16 лет.
• Николь Элизабет Налепа — 17 лет.
• Шанталь Шилл — 15 лет.
• Яна Наташа Шобер — 15 лет.
• Забрина Шюле — 24 года.
• Кристина Штробель — 16 лет.
• Франц Йозеф Юст — 57 лет.
• Денис Пулиджик — 36 лет.
• Сигурт Петер Густов Вилк — 46 лет.
• Тим Кречмер — 17 лет.

Последствия

По сообщениям BBC, преступник стрелял жертвам в голову, показывая этим, что выстрелы были не случайными. В общей сложности в училище было произведено около 60 выстрелов. На стоянке Кречмер произвел 28 беспорядочных выстрелов, включая последний, себе в голову. Еще 13 выстрелов были сделаны в здании автосалона. По данным баллистической экспертизы, Кречмер между 9:30 и 13:08 произвел всего 112 выстрелов. При нем обнаружили 58 неиспользованных патронов.

Как выяснилось позже, отец Тима состоял в стрелковом клубе, а также хранил дома оружие, которым и воспользовался Тим.

Мотивы

За несколько дней до массового убийства, 8 марта 2009 года девушка, за которой ухаживал Кречмер, отказалась с ним встречаться. Предположительно это и стало, по мнению немецких детективов, основной причиной трагедии. Полиция сообщила, что девушка была убита в училище одной из первых. За три дня до стрельбы Кречмер оставил родителям письмо, в котором написал, что очень страдает, потому что чувствует себя одиноко из-за того, что у него нет девушки и мало друзей. Но Йорг Кречмер проигнорировал письмо сына, решив, что со временем всё уладится.

Когда по дороге Игорь Вульф, водитель захваченной машины, спросил Кречмера, почему он стрелял, Тим ответил: «Это просто весело». В пути Тим, заряжая магазин, спросил Вульфа: «Как вы думаете, мы еще найдем другую школу?», при этом Вульф попытался перевести разговор на другую тему.

Одно из сообщений, отправленных Кречмером вечером, 10 марта 2009 года одному из собеседников в чате, содержало следующий текст:

Довольно. Я устал от этой жуткой жизни. Ничего не меняется — все смеются надо мной, никто не видит, на что я способен. У меня есть оружие, и завтра я отправлюсь в мою бывшую школу, и я их как следует поджарю. Может, мне даже уйти удастся.
Следи за новостями, ты обо мне еще услышишь. Просто запомни название города — Винненден.

Собеседник подумал, что Кречмер пошутил, но вскоре узнал из очередного выпуска новостей, что Тим не шутил. Вскоре после этого он рассказал обо всем отцу, а тот, в свою очередь, обратился в полицию.

По сообщениям полиции и прокурора, с апреля по сентябрь 2008 г. Тим находился на лечении в психиатрическо-неврологической больнице Вайсенхоф в Вайнсберге. Однако родители Тима опровергают этот факт.

Массовое убийство в Виннендене произошло на следующий день после массового убийства в Алабаме. Высказывались предположения, что случай в Алабаме послужил примером для Тима. Однако подтверждений этому до сих пор нет.

См. также

• Массовое убийство в гимназии Гутенберг
• Массовое убийство в Мюнхене (2016)

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Массовое убийство в школе Виннендена
• [www.stuttgart-journal.de/tp/pool/nachrichten-stuttgart/sj/2009/03/12/news/amoklauf-von-winnenden-polizei-konstruiert-genauen-tathergang/ Official police report / Tathergang des Amoklauf]  (нем.)
• [lenta.ru/articles/2009/03/12/killer/ По классическому сценарию. Массовое убийство в Германии совершил тихий и неприметный подросток]

Отрывок, характеризующий Массовое убийство в Виннендене

– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.