Массовое убийство в Йокела

Бойня в Йокела
пистолет Sig Sauer Mosquito
Место атаки	Туусула, Финляндия
Цель атаки	Школьники и учителя.
Дата	7 ноября 2007 11:42 — 12:04\12:24 (UTC-2)
Способ атаки	Массовое убийство
Оружие	пистолет Sig Sauer Mosquito 22-го калибра
Погибшие	9 (включая стрелка)
Раненые	1
Террористы	Пекка-Эрик Аувинен

Бойня в Йокела — убийство, совершенное в лицее финского городка Йокела (муниципальный округ Туусула) учеником Пекка-Эриком Аувиненом 7 ноября 2007. 18-летний школьник использовал пистолет Sig Sauer Mosquito 22-го калибра.

7 ноября 2007

В день инцидента 18-летний Пекка-Эрик Аувинен не пошёл в школу на первый урок, а вместо этого зашёл в интернет в 8:37. В 9:33, он загрузил на «Youtube» видео, где была фотография школы снятая со стороны пруда, а после этого шли фотографии на красном фоне, где Эрик стоял, наставив пистолет в камеру. Индустриальная рок-музыка сопровождала этот видеоклип («KMFDM» — «Stray Bullet»). После 11 часов, он отредактировал текстовые, звуковые, видео-файлы и отправил их одним сообщением в интернет-сообщество посвящённое школьным массовым убийствам, сказав, что этот день войдёт в историю.

Преступник выключил компьютер в 11:28. Вскоре после этого сел на велосипед и направился в школу, находящуюся в 1.7 километрах от его дома. Примерно в 11:37 он подъехал к ближайшему по отношению к пруду углу школы, где оставил свой велосипед и вошёл в подвал через дверь ниже школьной столовой. В этот момент в школе не было уроков и все ученики были на обеденном перерыве.

Эрик встретил одного из учеников школы (первая жертва) в коридоре и выстрелил в него примерно в 11:42 и прошёл дальше по коридору к туалетам на первом этаже. Несколько учеников заметили, что парень лежит на полу и подумали что он поскользнулся и ударился головой. Также несколько из этих учеников слышали звуки похожие на выстрелы. В то время как несколько учеников звонили в Экстренную Службу Спасения (или что-то в этом роде), преступник остановился в дверном проёме туалета и выстрелил в одного из учеников (вторая жертва) и после этого сразу же в другого (третья жертва). Один из учеников узнал стрелка. В то время как медсестра бежала на первый этаж и старалась помочь тем, кто был ранен, она кричала, чтобы другие покидали здание и затем звонили в Экстренную Службу Спасения. Во время телефонных звонков в вышеупомянутую службу, преступник выстрелил в ещё одного студента (четвёртая жертва) выйдя из дверного проёма туалета и затем побежал за школьной медсестрой, когда она попыталась убежать через коридор. Эрик выстрелил в школьную медсестру (пятая жертва) и затем в ученика (шестая жертва) в этом же коридоре. Это произошло в 11:46. Шесть жертв были убиты в течение четырёх минут.

Завуч была в преподавательской комнате, когда туда прибежала девушка-ученица, и сказала ей, что в здании мужчина с пистолетом. Завуч прибежал в кабинет к директору и сказала ей что кто-то стреляет в школе. В 11:47 директор сообщил через систему звукового и речевого оповещения, чтобы каждый оставался в своей классной комнате и чтобы ни один не покидал её. После этого преступник выстрелил несколько раз в коридоре, крича «Я убью вас всех!». В сумме, на первом этаже было найдено 53 патронные гильзы. Однако, он почему то не убил мать ученика, которая вошла в здание. После этого, он попытался войти в один из классов на первом этаже и после неудачной попытки выстрелил три раза через дверь ранив ученика в ногу.

Преступник поднялся вверх, оказавшись на втором этаже здания. На этом этаже два ученика сидели в коридоре на скамейке, очивидно до этого не услышав звуков стрельбы. Одному из них удалось убежать от Эрика, а другой был смертельно ранен. 3 патронные гильзы были найдены в коридоре. Преступник разлил огнеопасную жидкость на стену в коридоре и безуспешно пытался зажечь её спичками. После этого примерно в 11:54 он спустился в коридор перед школьной столовой на первом этаже и попытался войти в неё. Двери в столовую были задвижными и стеклянными. К этому моменту они уже были закрыты и заперты. Преступник требовал, чтобы двери открыли, и затем выстрелил не менее пяти раз через стеклянные двери, попав в несколько кресел за ними. Людям в столовой удалось убежать через другой конец столовой в комнаты за кухней.

В приблизительно это время директор вместе с завучем по воспитательной работе вышли через дверь на первом этаже из старого здания школы на улицу и оказались на стороне близкой к пруду. Директор остановилась между школьным зданием и прудом поговорить по телефону. Завуч по воспитательной работе побежал на автомобильную парковку, которая находилась за спортивным залом, и направился в её конец, где находилась машина скорой помощи. Именно тогда в 11:57, преступник вышел, ругаясь, через выход ниже столовой и заметил завуча, который бежал по полю в направлении выше упомянутой парковки. Однако преступник не стал преследовать его и стрелять вслед. Эрик обогнул здание и направился вдоль пруда к месту, где в это время находился директор школы. Преступник выстрелил в неё семь раз, убив на месте.

Преступник вошёл через дверь в месте, где был убит директор и поднялся на второй этаж, где он попытался открыть двери преподавательской комнаты, крича: «Выходите все, я убью вас!». В конце коридора был комплексный класс, в которую преступник вошёл через открытую дверь. Он навёл свой пистолет на учеников, сказав им, что здесь происходит революция и сказал чтобы они начали ломать вещи. Преступник выстрелил два раза, первый раз в телевизор, второй раз в окно, но не пытался стрелять в учеников. После чего покинул класс.

Около 12:02, Эрик пошёл по коридору второго этажа перед преподавательской комнатой. В этот момент, первый полицейский и машина скорой помощи уже были на месте происшествия, около внутреннего двора школы. Преступник попытался выстрелить через окно под наклоном в направлении внутреннего двора, но из-за небольшего калибра пуля застяла в двойном оконном стрекле.

Почти сразу после этого в 12:04 Эрик занял позицию для стрельбы около главного входа в школу, где выстрелил два раза в полицейского, приближающегося к нему, но промахнулся. Затем преступник поднялся на несколько этажей вверх и вошёл в мужской туалет, идущий за столовой где около 12:24 нанес себе огнестрельное ранение головы в результате которого он умер около 22:45 в больнице.

Последствия

Жертвами Аувинена стали 8 человек: шестеро учеников (5 юношей и одна девушка), школьная медсестра и директор лицея. Сам Аувинен попытался покончить жизнь самоубийством и нанес себе огнестрельную рану головы. Не приходя в сознание, он скончался в больнице, в тот же день, в 22:45 по местному времени.

Если учесть все патронные гильзы, Эрик выстрелил 75 раз на территории школы. В общей сложности было найдено 328 неиспользованных пуль. 250 в плечевой сумке, которую он носил с собой, 59 в пакетах (лежали в карманах), 13 на полу в школе (во время стрельбы скорее всего обронил), три в пистолете и один дома.

Известно, что накануне события Аувинен разместил свой манифест на портале YouTube под названием «Jokela High School Massacre — 11/7/2007» [upload.wikimedia.org/wikipedia/en/6/69/Jokela-school-shooter.jpg] («Бойня в школе Йокела — 7 ноября 2007»). Подросток называл себя Natural Selector («орудием естественного отбора») и Sturmgeist («штормовой дух»). 9 ноября Полиция Финляндии арестовала 16-летнего ученика за угрозу повторить Йокелла в школе Манника. 11 ноября 2007 года полиция Филадельфии арестовала 14-летнего Дилана Косси за планирование атаки на свою школу. Он также общался с Эриком по интернету.

Смотреть также

• Массовое убийство в Хювинкяа
• Стрельба в городе Эспоо
• Массовое убийство в Каухайоки

Ссылки

• [www.hs.fi/videot?kategoria=Uutiset Видеоролики, размещенные Аувиненом на YouTube] на сайте HS.fi
• [www.jokelankoulukeskus.fi/ Официальный сайт школы Йокела]
• [www.mignews.com/news/disasters/world/071107_181941_06684.html Бойня в финской школе]
• [newrussianamerica.com/forum/viewtopic.php?t=4777 Коллекция документов Пекка-Эрика Аувинена]

Отрывок, характеризующий Массовое убийство в Йокела

Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.