Массовое убийство в Портленде

Стрельба в ночном клубе The Zone в Портленде
место преступления
Место атаки	Портленд, Орегон, США
Цель атаки	посетители и сотрудники ночного клуба
Дата	24 января 2009 года 22:30
Способ атаки	массовое убийство
Оружие	9-мм Tanfoglio
Погибшие	3 (включая нападавшего)
Раненые	7
Террористы	Эрик Сальвадор Айала

Стрельба в ночном клубе в Портленде — трагические события, произошедшие в городе Портленд, Орегон, США, 24 января 2009 года, когда 24-летний Эрик Сальвадор Айала открыл беспорядочный огонь перед ночным клубом, застрелил 2 и ранил ещё 7 человек, после чего покончил с собой.

Событие

24 января 2009 года около 22:25 Эрик Айала на своей машине подъехал к молодёжному ночному клубу The Zone на углу 4-й Авеню и Мэйн Стрит. Он подошёл ко входу в клуб, где выкурил сигарету, после чего около 22:30 открыл огонь из 9-мм пистолета по группе подростков у входа (приехавших по обмену студентами из разных стран), выпустив не менее семи пуль. Он застрелил двух и ранил ещё 7 человек, после чего выстрелил себе в голову. В критическом состоянии Айала был доставлен в больницу, где умер, не приходя в сознание, в ночь с 26-го на 27-е января. Были убиты две девушки, 16 и 17 лет, и ранены шестеро подростков и охранник клуба.

Стрелок

Стрелком был Эрик Сальвадор Айала (англ. Erik Salvador Ayala, 10 марта 1984 — 27 января 2009), безработный. Он окончил среднюю школу Макнари в 2002 году. Точных мотивов преступления выяснить не удалось, известно лишь, что в 18 лет Айале был поставлен диагноз «прогрессирующая шизофрения», и что он принимал лекарства. Также причиной к преступлению могли послужить наркотические вещества, которые принимал Эрик. Он жил в квартире на улице Пай-ридж. Пистолет он приобрёл в тот же день в оружейном магазине за 350 долларов.

Ссылки

• Katu Staff. [www.katu.com/news/local/38404089.html Shooting spree suspect left behind a note.]. KATU.com (Jan 26, 2009). Проверено 10 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CyGI2O1K Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Массовое убийство в Портленде

– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.