Массовое убийство в Хюэ

Массовое убийство в Хюэ — массовое убийство жителей города Хюэ военнослужащими северовьетнамской армии и Национального фронта освобождения Южного Вьетнама в 1968 году во время Вьетнамской войны.

Предыстория

30—31 января 1968 года в Южном Вьетнаме началось первое широкомасштабное наступление коммунистических сил, известное как Тетское наступление. Одной из важнейших целей наступавших был город Хюэ, имевший большое историческое и психологическое значение (в XIX веке он был столицей страны). На тот момент в городе находились лишь незначительные силы южновьетнамской армии и отсутствовали какие-либо американские боевые подразделения, что упрощало его захват; кроме того, южновьетнамцы не ожидали, что противник атакует в разгар Тет — важнейшего национального вьетнамского праздника, на время которого враждующие стороны традиционно заключали перемирие. На Тет 1968 года НФОЮВ, как обычно, объявил об одностороннем перемирии, однако утром 31 января город подвергся артиллерийскому и миномётному обстрелу, после которого в него вступили два усиленных полка северовьетнамской армии.

К исходу первого дня Тетского наступления Хюэ практически полностью контролировался силами коммунистов, что стало для них значительной пропагандистской победой. Вне их контроля оставались только штаб 1-й пехотной дивизии Южного Вьетнама и база Командования по оказанию военной помощи Вьетнаму, захватить которые так и не удалось. В город начали прибывать подразделения АРВ и американской морской пехоты. В течение следующих двух с половиной недель Хюэ был ареной одного из самых ожесточённых сражений войны.

Убийства

После перехода Хюэ под контроль временной администрации НФОЮВ в городе начались аресты южновьетнамских чиновников, религиозных деятелей, полицейских, военнослужащих и иностранцев. Аресты осуществлялись по спискам, заранее составленным находившимися в подполье активистами Фронта. Из числа арестованных некоторые расстреливались на месте, другие отправлялись за пределы города до выяснения степени их сотрудничества с правительством Южного Вьетнама. В зависимости от своих должностей и «вины перед народом Вьетнама» они подлежали либо расстрелу, либо перевоспитанию.

Однако администрация НФОЮВ не сумела выполнить свои долговременные планы из-за давления, оказываемого вооружёнными силами США и Южного Вьетнама. В ходе чрезвычайно упорных боёв они постепенно, дом за домом и квартал за кварталом, восстанавливали контроль над городом. Несмотря на отчаянное сопротивление северовьетнамской армии, к концу февраля она удерживала в своих руках лишь отдельные районы Хюэ. В начале марта город был объявлен освобождённым от коммунистических сил. К этому времени американские и южновьетнамские солдаты уже обнаруживали массовые захоронения местных жителей. Такие захоронения обнаруживались ещё долгое время после Тетского наступления, часть из них была за пределами города. Некоторые тела в могилах были связаны или со следами пыток; сообщалось, что некоторые люди предположительно были похоронены заживо.

Последствия

Точное число жертв резни в Хюэ остаётся неизвестным. Некоторые авторы утверждали, что сама резня была раздута южновьетнамским правительством в целях пропаганды, а большинство погибших мирных жителей стали жертвами американских артиллерийских обстрелов и авиационных налётов. Впрочем, и эти авторы не отрицают факта отдельных расправ, проводившихся НФОЮВ, ставя под сомнение лишь их размах. Таким образом, по самым минимальным оценкам жертвами резни стали около 200 человек. Существуют и значительно бо́льшие оценки. Всего в массовых захоронениях в Хюэ и его окрестностях было найдено около 2800 человек.

Несколько американских авторов (в частности, Гюнтер Леви в книге «Америка во Вьетнаме») ссылались на трофейный вьетнамский документ, где говорилось, что в Хюэ были уничтожены 2700 чиновников, полицейских и «деспотов». В двух официальных вьетнамских исследованиях боевых действий в провинции Тхыатхиен признаётся факт массовых убийств, хотя одно из этих исследований («Театр военных действий Читхиен—Хюэ во время победоносной войны Сопротивления против американцев и за спасение нации») утверждает, что убийства осуществлялись местным гражданским населением, которое взяло в руки оружие и принялось уничтожать «реакционеров», «предателей» и «вражеских секретных агентов».

Резня в Хюэ, несмотря на отдельные попытки южновьетнамского правительства использовать её в военной пропаганде, долгое время оставалась малоизвестным событием Вьетнамской войны. Она до сих пор остаётся плохо изученной темой; небольшое число публикаций о событиях 1968 года появилось в основном в ходе войны либо сразу после её завершения. Примечательно, что по времени эта трагедия почти совпала с массовым убийством мирных жителей в деревне Милаи (община Сонгми), самым известным военным преступлением США в ходе Вьетнамской войны.

Бывший генерал северовьетнамской армии Нгуен Ван Тху, участвовавший в сражении за Хюэ, следующим образом прокомментировал происходившее в городе:

Мы должны были уничтожить тех, кто следовал за нашими врагами… Это нормальная вещь во время войны. Точно так же, как американцы и сайгонский режим арестовывали и убивали тех, кого подозревали в сотрудничестве с нами.

См. также

• Массовое убийство в Сонгми
• Tiger Force
• Бойня в Дак Шон

Ссылки

• [www.chss.montclair.edu/english/furr/Vietnam/porterhueic74.pdf D. Gareth Porter. The 1968 «Huế Massacre» (pdf-файл)]  (англ.)
• [asiafilm.tv/project/zemlya-pechali/ Фильм "Земля скорби" на сайте AsiaFilm.TV  (вьетн.) (англ.) (рус.)]. [www.webcitation.org/67gCC9yPI Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
• [www.rfa.org/vietnamese/in_depth/hue-massacre-the-contradictory-facts-02072012171606.html Tường An. Mậu Thân- Huế, đi tìm những phản đề]

Отрывок, характеризующий Массовое убийство в Хюэ

Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.


Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.
Перемирие для Кутузова было единственным средством выиграть время, дать отдохнуть измученному отряду Багратиона и пропустить обозы и тяжести (движение которых было скрыто от французов), хотя один лишний переход до Цнайма. Предложение перемирия давало единственную и неожиданную возможность спасти армию. Получив это известие, Кутузов немедленно послал состоявшего при нем генерал адъютанта Винценгероде в неприятельский лагерь. Винценгероде должен был не только принять перемирие, но и предложить условия капитуляции, а между тем Кутузов послал своих адъютантов назад торопить сколь возможно движение обозов всей армии по кремско цнаймской дороге. Измученный, голодный отряд Багратиона один должен был, прикрывая собой это движение обозов и всей армии, неподвижно оставаться перед неприятелем в восемь раз сильнейшим.
Ожидания Кутузова сбылись как относительно того, что предложения капитуляции, ни к чему не обязывающие, могли дать время пройти некоторой части обозов, так и относительно того, что ошибка Мюрата должна была открыться очень скоро. Как только Бонапарте, находившийся в Шенбрунне, в 25 верстах от Голлабруна, получил донесение Мюрата и проект перемирия и капитуляции, он увидел обман и написал следующее письмо к Мюрату: