Массовое убийство в гимназии Гутенберг

Бойня в гимназии Гутенберг
Место атаки	Эрфурт, Тюрингия (Германия)
Цель атаки	Учителя, ученики, полиция
Дата	Пятница 26 апреля 2002 11:05 — 11:17/11:25 (UTC — 2:00)
Способ атаки	Массовое убийство,
Оружие	пистолет «Glock 17», помповое ружье 12 калибра
Погибшие	17 (включая нападавшего)
Раненые	7
Террористы	Роберт Штайнхойзер

Массовое убийство в гимназии Гутенберг (нем. Gutenberg-Gymnasium) — трагические события, произошедшие 26 апреля 2002 года в городе Эрфурт (Германия, Тюрингия). В результате инцидента погибли 13 учителей, два ученика, один полицейский и сам нападавший. Ещё 7 человек получили ранения.

Стрельба

Преступление произошло в день всеобщего обязательного экзамена. Около 10.45 утра по местному времени 19-летний бывший ученик гимназии Роберт Штайнхойзер (нем. Robert Steinhäuser) (22 января 1983 — 26 апреля 2002) вошел в гимназию «Гутенберг» со спортивной сумкой, в которой находилось оружие и боеприпасы. Он направился в мужской туалет третьего этажа, где переоделся во все чёрное и оставил свою куртку.

Вооруженный дробовиком 12 калибра и 9 мм пистолетом системы «Glock 17», Штайнхойзер направился к кабинету директора, около 11.05 он начал свою атаку на гимназию у кабинета директора, где Штайнхойзер выстрелил в заместителя директора, убив его и стоящего рядом другого учителя. Несмотря на то, что дверь в кабинет была открыта, Роберт по каким-то причинам не зашел в офис. Стрелок направился на первый этаж, где трижды выстрелил в учителя, который случайно попался ему на лестнице. Затем стрелок ранил в коридоре учителя, который, услышав выстрелы, вышел в коридор узнать, в чём дело. Роберт ворвался в кабинет 105, где на глазах у учащихся застрелил учителя.

Затем Штайнхойзер поднялся на второй этаж и вошел в пустой кабинет 206. Он выстрелил 5 раз в дверь соседнего кабинета 207, но ни в кого не попал. Штайнхойзер затем ворвался в кабинет 211 и убил учителя на глазах учащихся. Затем Роберт зашел в кабинет 208, но по неизвестным причинам покинул его, не произведя ни одного выстрела. Стрелок направился на третий этаж, где вошел в кабинет 307, задал учителю какой-то вопрос, который тот проигнорировал. За это Штайнхойзер застрелил его и ещё одного стажера в кабинете 310. Также он убил учителя в коридоре и ещё одного по пути на следующий этаж.

При этом прибывшая полиция уже установила личность стрелявшего, несмотря на маску. Роберт Штайнхойзер вновь спустился на второй этаж, однако ситуация уже была другой. Многие ученики в панике успели покинуть здание, другие забаррикадировались в классах. Тем не менее, нападавший убил учительницу у полуоткрытой двери и, перешагнув через тело, выстрелил в кабинете в труп учителя. Другой учитель заперся в кабинете вместе с учениками, и Штайнхойзер, когда не смог её открыть, выстрелил восемь раз сквозь дверь, убив двух учащихся.

Штайнхойзер направился на первый этаж, где выстрелил в дверь мужского туалета и едва не убил учащегося (пуля прошла в нескольких сантиметрах от головы). После чего Роберт открыл огонь из окон и убил учителя, который помогал эвакуации, а также обстрелял прибывшую патрульную машину, но не попал по полицейским. Он тут же направился к другому окну, где в 11:17 почти в упор убил полицейского выстрелом в голову из дробовика. Затем Роберт направился в кабинет 111, где встретил учителя Райнера Хайзе, который хорошо знал Роберта, тот сказал ему: «Ты можешь убить меня…» — но Штайнхойзер опустил пистолет и сказал: «Господин Хайзе, на сегодня достаточно». Затем Хайзе молча покинул кабинет и запер в нём стрелка.

Вскоре после этого Роберт Штайнхойзер покончил с собой выстрелом в голову около 11.25 утра. В 12.34 полиция обнаружила тело стрелка. Итогом бойни стала гибель 17 человек, включая нападавшего, и ранения ещё семи. Роберт произвел 71 выстрел.

Мотивы

Роберт Штайнхойзер учился в гимназии до октября 2001 года. В конце сентября он несколько дней не посещал школу, в качестве уважительной причины предоставил справку из больницы. Однако в школе узнали, что справка является фальшивкой, поэтому руководство решило исключить Роберта из гимназии. В противовес другим землям Германии, в Тюрингии отсутствие школьного аттестата фактически означает отсутствие каких-либо перспектив в будущей карьере.

В культуре

Немецкая блэк-метал группа Eisregen посвятила этому событию песню «17 Kerzen am Dom».

Ссылки

• [www.newsru.ru/world/26Apr2002/rasstrel.html Неизвестный расстрелял 17 человек в школе Германии. newsru.com]

Отрывок, характеризующий Массовое убийство в гимназии Гутенберг

– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
– Не говорите мне этого. Я ничего не хочу. Я люблю вас, как брата, и всегда буду любить, и больше мне ничего не надо.
– Вы ангел, я вас не стою, но я только боюсь обмануть вас. – Николай еще раз поцеловал ее руку.


У Иогеля были самые веселые балы в Москве. Это говорили матушки, глядя на своих adolescentes, [девушек,] выделывающих свои только что выученные па; это говорили и сами adolescentes и adolescents, [девушки и юноши,] танцовавшие до упаду; эти взрослые девицы и молодые люди, приезжавшие на эти балы с мыслию снизойти до них и находя в них самое лучшее веселье. В этот же год на этих балах сделалось два брака. Две хорошенькие княжны Горчаковы нашли женихов и вышли замуж, и тем еще более пустили в славу эти балы. Особенного на этих балах было то, что не было хозяина и хозяйки: был, как пух летающий, по правилам искусства расшаркивающийся, добродушный Иогель, который принимал билетики за уроки от всех своих гостей; было то, что на эти балы еще езжали только те, кто хотел танцовать и веселиться, как хотят этого 13 ти и 14 ти летние девочки, в первый раз надевающие длинные платья. Все, за редкими исключениями, были или казались хорошенькими: так восторженно они все улыбались и так разгорались их глазки. Иногда танцовывали даже pas de chale лучшие ученицы, из которых лучшая была Наташа, отличавшаяся своею грациозностью; но на этом, последнем бале танцовали только экосезы, англезы и только что входящую в моду мазурку. Зала была взята Иогелем в дом Безухова, и бал очень удался, как говорили все. Много было хорошеньких девочек, и Ростовы барышни были из лучших. Они обе были особенно счастливы и веселы. В этот вечер Соня, гордая предложением Долохова, своим отказом и объяснением с Николаем, кружилась еще дома, не давая девушке дочесать свои косы, и теперь насквозь светилась порывистой радостью.
Наташа, не менее гордая тем, что она в первый раз была в длинном платье, на настоящем бале, была еще счастливее. Обе были в белых, кисейных платьях с розовыми лентами.
Наташа сделалась влюблена с самой той минуты, как она вошла на бал. Она не была влюблена ни в кого в особенности, но влюблена была во всех. В того, на кого она смотрела в ту минуту, как она смотрела, в того она и была влюблена.
– Ах, как хорошо! – всё говорила она, подбегая к Соне.
Николай с Денисовым ходили по залам, ласково и покровительственно оглядывая танцующих.
– Как она мила, к'асавица будет, – сказал Денисов.
– Кто?
– Г'афиня Наташа, – отвечал Денисов.
– И как она танцует, какая г'ация! – помолчав немного, опять сказал он.
– Да про кого ты говоришь?
– Про сест'у п'о твою, – сердито крикнул Денисов.
Ростов усмехнулся.
– Mon cher comte; vous etes l'un de mes meilleurs ecoliers, il faut que vous dansiez, – сказал маленький Иогель, подходя к Николаю. – Voyez combien de jolies demoiselles. [Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вам надо танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] – Он с тою же просьбой обратился и к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
– Non, mon cher, je fe'ai tapisse'ie, [Нет, мой милый, я посижу у стенки,] – сказал Денисов. – Разве вы не помните, как дурно я пользовался вашими уроками?
– О нет! – поспешно утешая его, сказал Иогель. – Вы только невнимательны были, а вы имели способности, да, вы имели способности.
Заиграли вновь вводившуюся мазурку; Николай не мог отказать Иогелю и пригласил Соню. Денисов подсел к старушкам и облокотившись на саблю, притопывая такт, что то весело рассказывал и смешил старых дам, поглядывая на танцующую молодежь. Иогель в первой паре танцовал с Наташей, своей гордостью и лучшей ученицей. Мягко, нежно перебирая своими ножками в башмачках, Иогель первым полетел по зале с робевшей, но старательно выделывающей па Наташей. Денисов не спускал с нее глаз и пристукивал саблей такт, с таким видом, который ясно говорил, что он сам не танцует только от того, что не хочет, а не от того, что не может. В середине фигуры он подозвал к себе проходившего мимо Ростова.
– Это совсем не то, – сказал он. – Разве это польская мазу'ка? А отлично танцует. – Зная, что Денисов и в Польше даже славился своим мастерством плясать польскую мазурку, Николай подбежал к Наташе: