Массон, Михаил Евгеньевич

Михаил Евгеньевич Массон
Дата рождения:	21 ноября (3 декабря) 1897(1897-12-03)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	2 октября 1986(1986-10-02) (88 лет)
Место смерти:	Ташкент, Узбекская ССР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	история, археология
Место работы:	Ташкентский государственный университет
Учёная степень:	доктор исторических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Среднеазиатский государственный университет
Известен как:	один из основоположников археологической школы Узбекистана
Награды и премии:

Михаи́л Евге́ньевич Массо́н (21 ноября (3 декабря) 1897, Санкт-Петербург — 2 октября 1986, Ташкент) — советский, узбекский археолог и историк-востоковед. Заслуженный деятель науки УзССР(1944). Академик Академии наук Туркменской ССР (1951).

Биография

Родители: отец — Евгений Людвигович Массон, был потомком обрусевшего французского аристократа, перебравшегося в Россию во времена якобинского террора, топограф; мать — Антонина Николаевна Шпаковская. Михаил Евгеньевич Массон почти с самого своего рождения жил с матерью в Самарканде. Учился в Самаркандской мужской гимназии. В 1908–1909 гг. принимал участие в раскопках обсерватории Улугбека, которыми руководил археолог В. Л. Вяткин. 1 июня 1912 года Вяткин назначил Массона заведующим раскопочной площадкой. В 1916 году Массон окончил Самаркандскую гимназию (с золотой медалью). В 1916 он начал учиться в Петроградском политехническом институте на инженера-ирригатора. После призыва на военную службу он воевал на Юго-Западном фронте, где в 1917 году был избран членом Совета рабочих и солдатских депутатов.

В 1918 году М. Е. Массон вернулся в Самарканд. В Самарканде М. Е. Массон работал заведующим Самаркандским областным музеем, коллекция которого благодаря его деятельности обогатилась различными экспонатами. В 1924 году он был переведен в Ташкент для работы в Туркестанском (позднее — Узбекском) Комитете по делам музеев и охраны памятников старины и искусства в качестве заведующего археологическим отделом Главного Среднеазиатского музея. В это время он учился на курсах Туркестанского Восточного института, а также вел археологические исследования при реставрации памятников старины в Средней Азии и осуществлял работу инструктора по музейным делам в республиках Средней Азии.

С 1929 по 1936 года Массон занимался историей горного дела при Геологическом комитете Узбекистана, где им была создана обширная геологическая библиотека. Эту работу он совмещая работу с заведованием археологическим сектором узбекского Комитета по делам музеев и охраны памятников старины и искусства.

С 1936 года Михаил Евгеньевич Массон являлся заведующим кафедрой археологии Среднеазиатского государственного университета в Ташкенте. С 1940 года — профессор университета.

Умер Михаил Евгеньевич Массон в Ташкенте в 1986 году. Похоронен на Домбрабадском кладбище Ташкента.

Семья

Первая жена — Ксения Ивановна, покончила с собой. Вторая жена Михаила Евгеньевича — Галина Анатольевна Пугаченкова была известным советским, узбекским археологом, академиком АН Узбекской ССР, неутомимым исследователем Туркестана.

Его сын от первой жены — Вадим Массон также стал известным учёным-археологом.

Научные достижения

М. Е. Массоном проводились раскопки кушанского и средневекового Термеза (1936—1938). Вёл исследования в городе Туркестане - тогда расположенном на территории Туркестанской АССР РСФСР (сейчас - ЮКО РК).

В 1934 году Массон обследовал туркестанское городище Куль-Ата, снял план замковых руин, шахристана (посада) и ближайшей округи, выявив множественные следы металлургического производства.

С 1946 года Массон являлся руководителем Южно-Туркменистанской археологической комплексной экспедиции, ведущей работы в Туркменской ССР. Под его руководством проводились раскопки парфянских античных городищ Нисы и Мерва. Исследования М. Е. Массона были посвящены доказательству существования в Средней Азии рабовладельческого строя, закономерностям развития таких среднеазиатских городов как Самарканд, Бухара, Ташкент и других, истории денежного хозяйства и горного дела, архитектуре, эпиграфике, исторической географии Средней Азии.

Научная школа

Им была создана Среднеазиатская школа археологии, а также подготовлены специалисты, ставшие впоследствии ведущими археологами Центральной Азии.

Одним из учеников Михаила Евгеньевича Массона является О. М. Ростовцев.

Награды

• орден Трудового Красного Знамени (20.02.1968)

Примечания

Избранные труды

• О постройке мавзолея Ходжа Ахмеда Яссави в г.Туркестане // Изв. Среднеазиатского географического общества, т. 19, Таш., 1929;
• По поводу некоторых монетных находок, зарегистрированных на территории Казахстана до 1942 года // Вестник АН КазССР, 1948.

Литература и ссылки

• [www.heritagenet.unesco.kz/kz/content/history/monument/turkestan/r13_masson.htm Г. Пугаченкова. «Михаил Евгеньевич Массон — основатель центральноазиатской археологической школы»]
• [www.c-asia.org/analit/index.php?cont=long&id=4347&year=2005&today=11&month=07 Юрий Флыгин. «Неистовый Массон»]
• [www.samarkand-foto.ru/articles/2007-07-30.html Самарканд в фотографиях. Регистан — сердце города барсов]

↑ [www.gglit.uz/ru/2013/01/%D1%8D%D0%B4%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4-%D1%80%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B7%D0%B5-%D0%BC%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B8%D0%BB-%D0%BC%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%BE%D0%BD-%D0%B2-%D0%BA%D0%B8%D1%81%D0%BB/ Эдвард Ртвеладзе: Михаил Массон в Кисловодске.].

Отрывок, характеризующий Массон, Михаил Евгеньевич

– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.