Мастаба

Мастаба́ (араб. مصطبة‎ «скамья»), или пер-джет («дом для вечности» или «вечный дом») — гробницы в Древнем Египте периодов Раннего и Древнего царств, имеют форму усечённой пирамиды с подземной погребальной камерой и несколькими помещениями внутри, стены которых покрывались рельефами и росписями.

Погребальных камер могло быть несколько, и некоторые из них закрывались опускающимися плитами.

Конструкция

В основе конструкции — деревянные или сделанные из кирпича-сырца опоры, покрытые бутовой кладкой и затем — кирпичной кладкой или тесаным камнем.

Мастаба состоит из двух частей — наземной и подземной. В подземной части располагается погребальная камера, где находится мумия. А в наземной расположен сердаб — молельня со статуей, в которую, по поверьям египтян, могла переселиться душа усопшего, в случае если мумия будет испорчена.

См. также

• Пирамида Джосера

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Мастаба

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мастаба

В середине разговора про политические действия Анна Павловна разгорячилась.
– Ах, не говорите мне про Австрию! Я ничего не понимаю, может быть, но Австрия никогда не хотела и не хочет войны. Она предает нас. Россия одна должна быть спасительницей Европы. Наш благодетель знает свое высокое призвание и будет верен ему. Вот одно, во что я верю. Нашему доброму и чудному государю предстоит величайшая роль в мире, и он так добродетелен и хорош, что Бог не оставит его, и он исполнит свое призвание задавить гидру революции, которая теперь еще ужаснее в лице этого убийцы и злодея. Мы одни должны искупить кровь праведника… На кого нам надеяться, я вас спрашиваю?… Англия с своим коммерческим духом не поймет и не может понять всю высоту души императора Александра. Она отказалась очистить Мальту. Она хочет видеть, ищет заднюю мысль наших действий. Что они сказали Новосильцову?… Ничего. Они не поняли, они не могут понять самоотвержения нашего императора, который ничего не хочет для себя и всё хочет для блага мира. И что они обещали? Ничего. И что обещали, и того не будет! Пруссия уж объявила, что Бонапарте непобедим и что вся Европа ничего не может против него… И я не верю ни в одном слове ни Гарденбергу, ни Гаугвицу. Cette fameuse neutralite prussienne, ce n'est qu'un piege. [Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.] Я верю в одного Бога и в высокую судьбу нашего милого императора. Он спасет Европу!… – Она вдруг остановилась с улыбкою насмешки над своею горячностью.