Мастера аналитического искусства

«Мастера аналитического искусства» (МАИ) — художественное объединение учеников и последователей П. Филонова, существовавшее в Ленинграде с 1925 по 1941 год (формально до 1932 года).

История

Коллектив «Мастеров аналитического искусства» («группа Филонова», «школа Филонова») возник в 1925 году из числа учащихся ленинградского ВХУТЕИНа, занимавшихся под руководством П. Н. Филонова и увлечённых его живописным методом. В основе идеологии группы лежали взгляды П. Филонова на изобразительное искусство, изложенные им в своих основных теоретических работах «Сделанные картины» (1914), «Декларация Мирового Расцвета» (1923), «Идеология аналитического искусства и принцип сделанности» (1923). Члены коллектива стремились воплощать в своих картинах, графике, театральных и декоративно-оформительских работах филоновский принцип «сделанности», выявлять внутреннюю суть социального бытия человека, благодаря чему создаваемые ими образы нередко выражали советскую действительность с «оттенком сюрреалистического отчуждения».

П. Н, Филонов принимал молодых художников в своей мастерской, на своей квартире, на Петроградской стороне (ул. Литераторов, 19). Состав группы неоднократно менялся, за годы существования в занятиях участвовали свыше 70 художников (Т. Н. Глебова, Б. И. Гурвич, С. Л. Закликовская, Е. А. Кибрик, П. М. Кондратьев, А. И. Порет, А. Т. Сашин, М. П. Цыбасов и др.). Официально группа «Мастеров аналитического искусства» существовала до весны 1932 г., однако встречи и совместные занятия последователей метода Филонова в его мастерской продолжались вплоть до смерти художника в начале декабря 1941 года.

В 1927 г.(17 апреля-17 мая) состоялась выставка коллектива «Мастеров аналитического искусства» в ленинградском Доме печати (П. Филонов в выставке не участвовал). В дальнейшем работы отдельных участников коллектива экспонировались на выставках «Современные ленинградские художественные группировки» (1928-29), «Художники РСФСР за 15 лет» (1932-33), и некоторых других. Члены коллектива совместно работали над оформлением театрального зала и фойе ленинградского Дома печати и постановки там в 1927 году пьесы Н. Гоголя «Ревизор» (режиссёр И. Г. Терентьев). После выставки в Доме Печати в коллективе произошёл раскол, и художники, не согласные с позицией Филонова, ушли из коллектива: в том числе Б. И. Гурвич, Е. А. Кибрик, В. А. Сулимо-Самуйлло, многие другие художники.

В 1928 году состоялась Выставка коллектива МАИ. в Академии Художеств в Ленинграде. Другие выставки, в которых принимал участие коллектив МАИ:

• 1928-1929. Выставка картин и скульптуры. «Современные ленинградские художественные группировки». Каталог. Лен. обл. совет профсоюзов Домов культуры. ДК им. Горького.
• 1930. Первая общегородская выставка изобразительных искусств. Ленинград. Залы Академии Художеств. Каталог. ( Лен. Обл. отдел Союза Рабис.) 1930.
• 1932. « Художники РСФСР за 15 лет. Живопись, графика, скульптура.». Каталог. Государственный Русский музей, 1932.
• 1933 . «Художники РСФСР за 15 лет. Живопись, графика, скульптура.» ГТГ, Москва

Некоторые из представителей коллектива МАИ впоследствии стали известными художниками, однако, как справедливо отемечали Манин В., Муратов А. и Рощин А., «никогда не достигали уровня учителя».

Коллективная работа МАИ

В 1932 году издательством «Academia» было предложено П. Н. Филонову иллюстрировать финский эпос «Калевала» Филонов принял предложение, при условии, что иллюстрировать книгу будет коллектив его учеников, под его художественным руководством. "Работа велась строго по принципу аналитического метода П. Н. Филонова <...>Работали каждый у себя дома, два раза в неделю собирались у П.Н.Филонова. <...> Наибольшее количество иллюстраций сделала А. Порет. Много сделал М. Цыбасов. Некоторые успели сделать только по одной картинке. »

Книга вышла в следующем оформлении:

• Калевала. М.; Л.: Academia, 1932. (Переиздание: 1933).

Суперобложка первого издания (коллективная работа): Т. Глебова, А. Порет, Е. Борцова, К. Вахрамеев, С. Закликовская, П. Зальцман, Н. Иванова, Э. Лесов, М. Макаров, Н. Соболева, Л. Тагрина, М. Цыбасов. Форзацы: Т. Глебова, А. Порет. Титульные листы: левый – А. Порет, правый – Т. Глебова.

Участники

• Авлас Владимир Дмитриевич (1904—1975) — член МАИ.
• Борцова Елена Николаевна (1903-19??) — член МАИ с 1925 по 1932 г.
• Вахрамеев Константин Васильевич (1889—1934) — член МАИ с 1925 г.
• Глебова Татьяна Николаевна (1900—1985) — член МАИ с 1926 по 1931 г.
• Гурвич Борис Исаакович (1905—1985) — член МАИ с 1924 по 1930 г.
• Евграфов Николай Иванович (1904— август 1941) — член МАИ с 1925 по 1932 г.
• Закликовская Софья Людвиговна (1899—1975) — член МАИ с 1927 по 1932 г.
• Зальцман Павел Яковлевич (1912—1985) — член МАИ с 1930 по 1932 г.
• Иванова Людмила Александровна (1904—1978)
• Иванова Нина Владимировна (19??-197?) — член МАИ по 1932 г.
• Капитанова (Арапова) Юлия Григорьевна (1889—1976) — член МАИ с 1929 по 1932 г.
• Кибрик Евгений Адольфович (1906—1978) — член МАИ с 1926 по 1930 г.
• Кондратьев Павел Михайлович (1902—1985) — член МАИ с 1927 по 1932 г.
• Лукстынь Ян Карлович (1887—193?) — член МАИ с 1925 по 1927 г.
• Луппиан (Луппьян) Владимир Карлович 1892 (Великие Луки) — 1983 (Ленинград) Член (с 1925) и экспонент (1927) коллектива «Мастера аналитического искусства». . В 1930 в результате раскола вышел из объединения. С 1930 возглавлял оформительскую бригаду Музея истории Ленинграда, куда входили также ученики Филонова В. А. Сулимо-Самуйлло и Э. А. Тенисман.
• Макаров Михаил Константинович (1904—196?) — член МАИ с 1927 г.
• Мордвинова Алевтина Евгеньевна (1900—1980) — член МАИ с 1927 г.
• Новиков Георгий Александрович (1898—1981) — член МАИ с 1927 по 1932 г.
• Порет Алиса Ивановна (1902—1984) — член МАИ с 1925 г.
• Сашин Андрей Тимофеевич (1896—1965) — член МАИ с 1927 по 1930 г.
• Суворов Иннокентий Иванович (1898—1947) член МАИ 1925—1930 г.
• Сулимо-Самуйлло Всеволод Ангелович (1903—1965) — член МАИ с 1926 по 1932 г.
• Тагрина Любовь Николаевна (1884—1955) — член МАИ с 1929 г.
• Тенисман(Тэннисман) Эдуард Альма (ок.1906- 1941/42) -член МАИ 1925—1930 г.
• Фёдоров, Арсений Дмитриевич (1894-1941)
• Хржановский Юрий Борисович (1905—1987) — член МАИ с 1927 по 1930 г.
• Цыбасов Михаил Петрович (1904—1967) — член МАИ с 1926 г.

См. также

• Филонов Павел Николаевич (1883 — 1941)

Библиография

• Современные ленинградские художественные группировки. Выставка картин и скульптуры. Каталог. Общество им. А. И. Куинджи. АХРР. Круг. 4 искусства. Школа Филонова. Вступ. статьи Н. Гордона и Вл. Денисова. Л., 1928—1929.
• Ефимов П. Объединение «Коллектив Мастеров Аналитического искусства» (школа Филонова) // Из истории русских художественных группировок. // Панорама искусств. М., 1990. С.103-132.
• Живописи 20—30-х годов. СПб., Художник РСФСР, 1991.
• Ковтун Е.Ф. Из истории русского авангарда. (П. Н. Филонов). // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1977. — Л.: Наука. 1979. С. 216−235
• Глебова Т. Н. Воспоминания о Павле Николаевиче Филонове / Публ. Е. Ф. Ковтуна // Панорама искусств. Вып. 11. М., 1988. С. 108-127.
• Глебова Т. Н. Воспоминания и размышления. Соображения и возражения / Вступ. статья, подгот. текстов, коммент. Е. С. Спицыной // Еxperiment/Эксперимент: Журнал русской культуры. № 11. LA (USA), 2005. С. 216-296.
• Глебова Т. Н. Воспоминания, дневники, письма. / Шестнадцать пятниц: Вторая волна ленинградского авангарда. Издание подготовила Елена Спицына: В 2-х ч. LA (USA), 2010. Т. 2. C. 374-475.

Ссылки

• [encspb.ru/object/2804028997?lc=ru Мастера аналитического искусства]

Отрывок, характеризующий Мастера аналитического искусства

Отрешившись от знания конечной цели, мы ясно поймем, что точно так же, как ни к одному растению нельзя придумать других, более соответственных ему, цвета и семени, чем те, которые оно производит, точно так же невозможно придумать других двух людей, со всем их прошедшим, которое соответствовало бы до такой степени, до таких мельчайших подробностей тому назначению, которое им предлежало исполнить.


Основной, существенный смысл европейских событий начала нынешнего столетия есть воинственное движение масс европейских народов с запада на восток и потом с востока на запад. Первым зачинщиком этого движения было движение с запада на восток. Для того чтобы народы запада могли совершить то воинственное движение до Москвы, которое они совершили, необходимо было: 1) чтобы они сложились в воинственную группу такой величины, которая была бы в состоянии вынести столкновение с воинственной группой востока; 2) чтобы они отрешились от всех установившихся преданий и привычек и 3) чтобы, совершая свое воинственное движение, они имели во главе своей человека, который, и для себя и для них, мог бы оправдывать имеющие совершиться обманы, грабежи и убийства, которые сопутствовали этому движению.
И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.
Нашествие стремится на восток, достигает конечной цели – Москвы. Столица взята; русское войско более уничтожено, чем когда нибудь были уничтожены неприятельские войска в прежних войнах от Аустерлица до Ваграма. Но вдруг вместо тех случайностей и гениальности, которые так последовательно вели его до сих пор непрерывным рядом успехов к предназначенной цели, является бесчисленное количество обратных случайностей, от насморка в Бородине до морозов и искры, зажегшей Москву; и вместо гениальности являются глупость и подлость, не имеющие примеров.