Мастика (смола)
Масти́ка (греч. Μαστίχα) — ароматическая смола мастикового дерева (Pistacia lentiscus). Выделяется при подсочке стволов или крупных ветвей в виде вязкой жидкости, при высыхании образует золотистые прозрачные комки. Растворима в эфирных маслах, скипидаре, спирте. При жевании размягчается и приобретает белёсый цвет.
Традиционно производится на греческом острове Хиос, откуда происходит местное название «слёзы Хиоса». Торговая марка «Мастика» (смола) закреплена за Хиосом[1].
Используется в парфюмерии, косметологии, пищевой промышленности, изобразительном искусстве. На основе смолы изготавливается связующее вещество, называемое мастикс, которое находит применение в производстве лаков для имитации позолоты картинных рам. Вследствие последнего название «мастика» в искусстве стало применяться для любых материалов, заменяющих более дорогой материал.
В медицине применяют в виде настойки для смазывания дёсен и полоскания рта, а также в качестве средства, заживляющего раны[2].
Напишите отзыв о статье "Мастика (смола)"
Примечания
- ↑ [ec.europa.eu/agriculture/quality/door/list.html;comboName=Masticha%20Chiou DOOR]
- ↑ Блинова К. Ф. и др. Мастика, мастикс // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/botaniko-farmakognost_slovar1990.djvu Ботанико-фармакогностический словарь: Справ. пособие] / Под ред. К. Ф. Блиновой, Г. П. Яковлева. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 86. — ISBN 5-06-000085-0.
Литература
- [slovari.yandex.ru/~книги/Словарь%20изобразительного%20искусства/Мастика/ Мастика](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня)) — статья в Словаре изобразительного искусства, 2004—2009
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Mastic (plant resin) (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Мастика (смола)
По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
