Матвеенко, Николай Григорьевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Григорьевич Матвеенко
Род деятельности:

главный военно-морской прокурор Российской империи

Дата рождения:

5 мая 1854(1854-05-05)

Место рождения:

Санкт-Петербург

Подданство:

Российская империя Российская империя

Дата смерти:

до 1929 года

Место смерти:

неизвестно

Супруга:

Любовь Ивановна Дмитриева

Дети:

Николай

Награды и премии:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Николай Григорьевич Матвеенко (5 мая 1854, Санкт-Петербург, Российская империя — до 1929) — военный юрист, главный военно-морской прокурор Российской империи, действительный тайный советник.





Биография

Николай Григорьевич Матвеенко родился 5 мая 1854 году в дворянской семье. Учился в Александровском лицее (в 1874 году закончил его с чином XII класса) и 18 мая того же года поступил на гражданскую службу. Служа по военно-морскому ведомству, он в 1888 году в чине коллежского асессора занимал должность обер-аудитора Главного военно-морского судного управления, а затем был назначен старшим делопроизводителем того же управления; произведён в надворные советники, затем в коллежские советники и 22 мая 1895 года — в статские советники.

29 апреля 1896 года Матвеенко был назначен прокурором при Кронштадтском военно-морском суде и занимал этот пост почти в течение 10 лет, получив 9 апреля 1900 года чин действительного статского советника. 3 января 1906 года он сменил на посту главного морского прокурора — начальника Главного военно-морского судного управления К. Ф. Виноградова и оставался на этой должности вплоть до 1917 года. Одновременно, с 24 октября 1893 года, Матвеенко был членом Комиссии при Морском министерстве по морскому праву и законоведению.

Деятельность Матвеенко в качестве главного военно-морского прокурора была неоднократно отмечена верховной властью, в том числе производством в тайные советники (6 декабря 1906 года) и действительные тайные советники (6 декабря 1913 года) и рядом орденов. В 1907 году, по его представлению, был создан Архангельский флотский дисциплинарный экипаж[1]

Бывший морским министром в 1911 — 1917 годах адмирал И. К. Григорович утверждал, что на место главного военно-морского прокурора, занимаемое Матвеенко, не видит лучшего кандидата, а если таковой и есть, "то он ещё очень молод, и пожалуй, неопытен, для такой большой должности (полковник Л. Д. Твёрдый)"[2].

Н. Г. Матвеенко был женат на Любови Ивановне Дмитриевой и имел единственного сына Николая (род. 1895). На 1917 год супруги Матвеенко проживали в Петрограде по адресу Зверинская улица, 33[3].

Сведения о судьбе Матвеенко после 1917 года и времени и обстоятельствах его кончины отсутствуют[4].

Награды

Матвеенко имел знак отличия за XL лет беспорочной службы и был награждён многими орденами, в их числе:

Напишите отзыв о статье "Матвеенко, Николай Григорьевич"

Примечания

  1. [sc.mil.ru/files/morf/military/archive/2.pdf Из истории дисциплинарных воинских частей военно-морского флота] // Военно-исторический журнал. — 2009. — № 2.
  2. Григорович И. К. Воспоминания бывшего морского министра. — М., 2005. — С. 62.
  3. Весь Петроград на 1917 год. Отдел III. — Пг., 1917. — С. 438.
  4. В справочнике С. В. Волкова указано только, что он умер до 1929 года. — Волков С. В. Офицеры флота и морского ведомства: Опыт мартиролога. — М., 2004. — С. 303.

Источники

  • Пономарёв В. П., Шабанов В. М. Кавалеры Императорского ордена Святого Александра Невского. 1725 — 1917. Т. 3. — М., 2009. — С. 727.
  • Список гражданским и медицинским чинам морского ведомства. — СПб., 1904. — С. 28.
  • Список гражданским чинам морского ведомства. — СПб., 1908. — С. 13.
  • Список гражданским чинам первых трёх классов. Исправлен по 1 сентября 1914 года. — Пг., 1914. — С. 113.
  • Almanach de St-Pétersbourg. Cour, monde et ville. 1912. C. 334.

Отрывок, характеризующий Матвеенко, Николай Григорьевич

Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.