Материнская смертность в Кыргызской Республике

Материнская смертность – показатель частоты случаев смерти среди беременных женщин и рожениц. Показатель материнской смертности выражается как соотношение числа случаев смерти матерей от прямых и косвенных причин к числу живорожденных (на 100 000).

Статистика материнской смертности в Кыргызской Республике

В Кыргызской Республике уровень материнской смертности за последнее десятилетие^{[когда?]} остается стабильно высоким и не имеет положительной динамики. На данный момент показатели уровня материнской смертности в Кыргызстане являются самыми высокими среди стран Восточной Европы и Центральной Азии. Коэффициент материнской смертности в стране за последнее десятилетие практически не опускался ниже 47 случаев смерти на 100 тысяч живорождений, что намного превышает национальный индикатор, определенный к 2015 году (15,7 на 100 тысяч) . Согласно данным Министерства здравоохранения КР, наиболее высокий показатель материнской смертности отмечается в Иссык-Кульской области – 55,8 случаев смерти на 100 тысяч живорождений; Баткенской области – 56; Нарынской области – 43,4. Среднегодовой темп снижения коэффициента материнской смертности за период с 1990 по 2010 гг. составил 0,2% .

Причины материнской смертности в Кыргызстане

Согласно данным Республиканского медико-информационного центра, основными причинами материнской смертности являются послеродовые кровотечения (34,5%), гипертензивные расстройства (15,5%), сепсис (8,6%) и экстрагенитальные заболевания (22,4%) . Все эти состояния напрямую зависят от надлежащего ухода и наблюдения за женщиной во время беременности, родов и послеродовом периоде. Так, например, послеродовые кровотечения являются следствием анемии среди беременных и рожениц, обусловленной недостаточностью и несбалансированностью питания женщин. Среди других причин высокого уровня материнской смертности в Кыргызстане является недостаточное финансирование мероприятий по охране здоровья матери, вследствие чего остаются неразрешенными проблемы, связанные с материально-технической базой родовспомогательных организаций, непрерывным обеспечением горячей и холодной водой, электро- и теплоснабжением и канализационной системы . Необеспеченность современным медицинским оборудованием, медицинскими материалами для лабораторных анализов, а также недостаток и отток квалифицированных акушеров-гинекологов, неонатологов, анестезиологов-реаниматологов на областном и районном уровнях усугубляют положение .

Существует и другой ряд причин материнской смертности, связанный с наличием определенных экономических, социальных и культурных факторов. Среди них рост внешней и внутренней миграции, в условиях которой беременные женщины часто выпадают из поля зрения медицинских работников. Другие факторы включают в себя низкий уровень информированности и уровня образования среди беременных женщин и матерей о планировании семьи и беременности и низкий уровень качества питания женщин. Как отдельную проблему следует отметить факт, что в республике устойчива тенденция к росту материнства среди несовершеннолетних.

Последствия глобальных климатических изменений также оказывают негативное влияние на данную проблему. В стране уже начали проявляться основные проблемы, связанные с глобальным изменением климата: рост необеспеченности водой и опустынивания, увеличение количества экстремальных метеорологических явлений, локальное разрушение экосистем, снижение устойчивости производства электроэнергии и надежной поставки электроэнергии и как следствие – повышение угроз для материнского здоровья .

Меры по борьбе с материнской смертностью в Кыргызстане

В Кыргызской Республике проводятся меры по решению проблемы материнской смертности. Так, с 2006 года реализуется Национальная стратегия по охране репродуктивного здоровья населения Кыргызской Республики на 2006-2015 годы, в которой приоритетными направлениями являются безопасное материнство, репродуктивное здоровье подростков, рак органов репродуктивной системы, борьба с ВИЧ/СПИД, предупреждение и борьба с насилием . В 2008 году утверждена Программа по улучшению перинатальной помощи на 2008-2017 годы, где ключевой стратегией по снижению материнской и младенческой смертности является расширение эффективного перинатального ухода, с принципами регионализации, внедрение протоколов и руководств по акушерству и неонатологии, основанной на принципах доказательной медицины . Охват данными программами родовспомогательных организаций республики на сегодня, по данным Министерства здравоохранения, составляет 63%.

В июле 2012 г. Правительство КР и Страновая команда ООН – UNCT приняло решение использовать инструмент, предложенный специальной рабочей группы ООН по развитию Целей развития тысячелетия (UNDG MDG), который называется Структура по Ускорению ЦРТ (MAF). Структура по ускорению ЦРТ призвана выявлять и ранжировать проблемные области в достижении целевых показателей ЦРТ и предоставлять поддержку для «ускорения» принятия решений. Основным объектом воздействия Структуры по Ускорению ЦРТ в Кыргызской Республике стала ЦРТ 5 «Улучшение охраны материнства», ситуация в которой является критической с точки зрения достижимости. MAF призвана защищать интересы уязвимых слоев женского населения, не имеющих возможности в полной мере воспользоваться услугами социальной и медицинской защиты, а также расширить доступ этой социальной группы к получению качественных услуг. Исполнителями мероприятий являются государственные органы, гражданский сектор, местные органы власти и самоуправления, а также представители частного сектора. Данная инициатива позволила Кыргызской Республике провести глубокий анализ текущей ситуации в области охраны материнства, поднять обсуждение проблемы материнской смертности на национальный уровень и разработать План действий по Ускорению ЦРТ 5 в Кыргызской Республике и интегрировать его в план реализации действующей Национальной программы реформирования системы здравоохранения Кыргызской Республики «Ден соолук» на 2012-2016 годы .

Литература

• Trends in Maternal Mortality: 1990 to 2008. Estimates developed by WHO, UNICEF, UNFPA and The World Bank. World Health Organization 2010; www.countdown2015mnch.org/reports-and-articles/2012-report
• Trends in Maternal Mortality: 1990 to 2010. Estimates developed by WHO, UNICEF, UNFPA and The World Bank. World Health Organization 2012.
• Базарбаев К (2014). Третий национальный обзор Кыргызской Республики для осуществления Пекинской декларации и Платформы действий [Электронный ресурс]. – www.unwomen.org/~/media/.../kyrgyzstan_review_beijing20_en.ashx
• Доклад депутата ЖК КР Ниязалиевой Д. А. «Материнское здоровье». Первый Азиатский форум парламентариев по народонаселению 30 октября 2012 года [Электронный ресурс]: URL: www.kenesh.kg/Articles/13440-...po _narodonaseleniyu.aspx
• Кыргызская Республика: Третий отчет о прогрессе в достижении Целей развития тысячелетия. – Бишкек, 2013.
• Национальная программа реформирования системы здравоохранения Кыргызской Республики «Ден соолук» на 2012-2016 годы. Утверждена Постановлением Правительства КР от 24 мая 2012 года №309.
• Национальная стратегия охраны репродуктивного здоровья населения Кыргызской Республики до 2015 года. Утверждена Указом Президента КР от 15 июля 2006 года № 387.
• Пекинская платформа действий. Принята IV Всемирной конференцией по положению женщин 4-15 сентября 1995 года. [Электронный ресурс]. URL: www.un.org/womenwatch/daw/beijing/pdf/BDPfA%20R.pdf
• Программа по улучшению перинатальной помощи в Кыргызской Республике на 2008-2017 годы. Утверждена Приказом Министерством здравоохранения КР от 20 июня 2008 года № 315.
• Стратегия охраны и укрепления здоровья населения Кыргызской Республики до 2020 года («Здоровье-2020). Утверждена Постановлением Правительства КР от 4 июня 2014 года № 306.
• ЦАПЗ (2012). Материнская смертность в Кыргызской Республике: обзор тенденций, 2012 г. [Электронный ресурс]: URL: www.hpac.kg

Отрывок, характеризующий Материнская смертность в Кыргызской Республике

Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.