Матиясевич, Юрий Владимирович

Юрий Матиясевич
Во время проведения JASS 08
Дата рождения:	2 марта 1947(1947-03-02) (77 лет)
Место рождения:	Ленинград, СССР
Научная сфера:	теоретическая информатика
Место работы:	ПОМИ
Учёная степень:	доктор физико-математических наук
Учёное звание:	академик РАН (2008)
Альма-матер:	ЛГУ (матмех)
Научный руководитель:	С. Ю. Маслов Н. А. Шанин
Известен как:	автор решения десятой проблемы Гильберта
Награды и премии:	премия Маркова (1980), премия Гумбольдта (1998)
Сайт:	[logic.pdmi.ras.ru/~yumat/ logic.pdmi.ras.ru/~yumat/]

Ю́рий Влади́мирович Матиясе́вич (родился 2 марта 1947 года, Ленинград) — советский и российский математик, исследователь Санкт-Петербургского отделения Математического института им. В. А. Стеклова РАН, член экспертной комиссии РСОШ по математике, академик Российской академии наук, доктор физико-математических наук. Внёс существенный вклад в теорию вычислимости, завершив решение десятой проблемы Гильберта.

Биография

В 1962—1963 годы учился в физико-математической школе № 239 Ленинграда, в 1963—1964 годы — в московской физико-математической школе-интернате № 18 имени А. Н. Колмогорова (ныне СУНЦ МГУ).

С 1964 по 1969 год — студент математико-механического факультета Ленинградского университета, как победитель Международной олимпиады был зачислен в университет после предпоследнего класса, минуя последний. В 1966 году на втором курсе выполнил две работы по математической логике, напечатанные затем в «Докладах Академии наук СССР» и по ним сделал доклад на Международном математическом конгрессе, проходившем в Москве.

По окончании университета поступил в аспирантуру Ленинградского отделения Института имени Стеклова, в 1970 году под руководством Сергея Юрьевича Маслова защитил диссертацию на соискание степени кандидата физико-математических наук. Будучи аспирантом, решил десятую проблему Гильберта. С момента окончания аспирантуры работает на научных должностях в Ленинградском отделении Института имени Стеклова.

В 1972 году в возрасте 25 лет защитил докторскую диссертацию.

С 1995 года — профессор Санкт-Петербургского университета на кафедре Математического обеспечения ЭВМ, впоследствии — на кафедре алгебры.

В 1997 году избран членом-корреспондентом РАН.

С 1998 года — вице-президент Санкт-Петербургского математического общества.

С 2002 года — председатель жюри Санкт-Петербургской городской математической олимпиады. С 2003 года со-руководитель ежегодной русско-немецкой студенческой школы JASS.

В 2008 году избран действительным членом Российской академии наук. В том же году избран президентом Санкт-Петербургского математического общества.

Основные результаты

В 1966 году выполнил первые две научные работы по математической логике, впоследствии опубликованные в «Докладах Академии наук». В 1966 году, будучи студентом, сделал доклад на Международном математическом конгрессе в Москве.

Будучи аспирантом, в начале 1970 года в возрасте 22 лет сделал последний шаг в доказательстве алгоритмической неразрешимости задачи о существовании решений у произвольного диофантова уравнения, известной также как десятая проблема Гильберта, завершив тем самым программу исследований, основную часть которой к тому времени выполнили Мартин Дэвис, Хилари Патнем и Джулия Робинсон. Вклад Матиясевича в решение проблемы заключается в том, что он предъявил 10 диофантовых уравнений первой и второй степени, которые задают условие <math>b=F_{2a}</math>, где через <math>F_n</math> обозначено <math>n</math>-ое число Фибоначчи.

В теории чисел получил ответ на поставленный в 1927 году вопрос Дьёрдя Пойа, касающийся бесконечной системы неравенств, связывающих тейлоровские коэффициенты <math>\xi</math>-функции Римана: показал, что все эти неравенства являются следствием одного функционального неравенства, связывающего фурье-преобразование <math>\xi</math>-функции и его производные.

В теории графов предложил несколько критериев раскрашиваемости графов, установил неожиданную связь проблемы четырёх красок и делимости биномиальных коэффициентов, дал вероятностную интерпретацию теоремы о четырёх красках.

Сообщества

Член Американского математического общества и Ассоциации символьной логики.

Член редакционных коллегий журналов «Дискретная математика» и «Компьютерные инструменты в образовании».

Премии и награды

• В 1964 году в составе команды советских школьников завоевал диплом первой степени на Международной математической олимпиаде, проходившей в Москве.
• В 1970 году присуждена премия «Молодому математику» Ленинградского математического общества.
• В 1980 году получил премию имени А. А. Маркова Академии наук СССР.
• В 1996 году присуждено звание почётного доктора Университета Оверни.
• В 1998 году стал лауреатом премии Гумбольдта.
• В 2003 году получил звание почётного доктора Университета Париж-VI.

Библиография

Автор книги о десятой проблеме Гильберта и большого количества статей в научных журналах, в том числе совместно с Джулией Робинсон, Ричардом Ги (благодаря последнему персональное число Эрдёша — 2).

Книга

• Ю. В. Матиясевич, Десятая проблема Гильберта — М., Наука, 1993.

Статьи

• Ю. В. Матиясевич [logic.pdmi.ras.ru/~yumat/Journal/inclusion/inclusion.pdf Распознавание в реальное время отношения вхождения] // Записки семинаров Ленинградского отделения Математического института им. В. А. Стеклова Академии Наук СССР. — 1971. — Т. 20. — С. 104—114.
• Yuri Matiyasevich and Julia Robinson, [logic.pdmi.ras.ru/~yumat/Journal/reduction/reduction.html Reduction of an arbitrary Diophantine equation to one in 13 unknowns], Acta Arithmetica, XXVII (1975), 521—549.
• Yuri Matiyasevich and Géraud Senizerguez, [dept-info.labri.u-bordeaux.fr/~ges/termination.ps Decision Problems for Semi-Thue Systems with a Few Rules], LICS’96.
• Yuri Matiyasevich, [logic.pdmi.ras.ru/~yumat/Journal/corte.ps.gz Proof Procedures as Bases for Metamathematical Proofs in Discrete Mathematics], Personal Journal of Yury Matiyasevich.
• Yuri Matiyasevich, [logic.pdmi.ras.ru/Hilbert10/journal/preprints/yumat97a.ps Elimination of bounded universal quantifiers standing in front of a quantifier-free arithmetical formula], Personal Journal of Yuri Matiyasevich.
• Yuri Matiyasevich, [logic.pdmi.ras.ru/~yumat/Journal/prob4cc1/prob4cc1.ps.gz One Probabilistic Equivalent of the Four Color Conjecture], Теория вероятности и её применения, 48 (2003), 411—416.
• [kvant.mccme.ru/au/matiyasevich_yu.htm Статьи Ю. В. Матиясевича] в журнале «Квант» (1971—1978)

Ссылки

• [logic.pdmi.ras.ru/~yumat/ Yuri Matiyasevich’s home page].
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-193.ln-ru Профиль Ю. В. Матиясевича] на официальном сайте РАН
• Варпаховский Ф., Колмогоров А. [kvant.ras.ru/1970/07/o_reshenii_desyatoj_problemy_g.htm О решении десятой проблемы Гильберт] // «Квант». — 1970. — № 7. — С. 38—44.
• [www.goldenmuseum.com/1612Hilbert_rus.html История решения Десятой проблемы Гильберта]
• [www.scholarpedia.org/article/Matiyasevich_theorem Matiyasevich theorem] on Scholarpedia  (англ.).
• [www.informatik.uni-trier.de/~ley/db/indices/a-tree/m/Matiyasevich:Yuri.html Yuri Matiyasevich at DBLP] (англ.).
• [www.liafa.jussieu.fr/~ig/vita_fr.html Биография и сотрудничество с Францией] (фр.). Проверено 17 августа 2013. [www.webcitation.org/6IwDHK94h Архивировано из первоисточника 17 августа 2013].

Отрывок, характеризующий Матиясевич, Юрий Владимирович

Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.