Матуридизм

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Матуридит»)
Перейти к: навигация, поиск
Матуридизм
араб. الماتريدية
Другие названия:

матуридия

Религия:

ислам

Течение:

суннизм

Основание:

X век

Основатель:

Абу Мансур аль-Матуриди

Основоположники

Наджмуддин Умар ан-Насафи, Абуль-Муайян ан-Насафи и др.

Современные представители

деобандиты, барелвиты, кавсариты и др.

Страны:

Турция, Пакистан, Индия, Афганистан и др.

Регионы

Средняя Азия, Поволжье и др.

Правовая школа:

ханафизм

Источники права:

Коран и сунна

Союзники:

ашариты

Противники:

муджассимиты, мутазилиты, джахмиты

Матуридизм (араб. الماتريدية‎ — аль-матуридийа́) — философское течение в исламе, одна из суннитских школ калама, появившаяся в начале X века. Эпонимом течения является Абу Мансур аль-Матуриди (умер в 944 г.), который использовал «доводы разума» и каламические доказательства в спорах с мутазилитами и джахмитами[1].

Учение и идеи аль-Матуриди во многом схожи (с некоторыми оговорками) с воззрениями своего современника — Абуль-Хасана аль-Ашари, но достоверных сведений об их личном знакомстве нет.

Матуридизм окончательно сформировался в XIII веке, а наибольшее распространение и влияние получил во времена Османского господства в мусульманском мире. Матуридизм принят большинством ханафитов в качестве доктринальной основы веры[2].





История

Основатель

Основателем матуридизма является Абу Мансур аль-Матуриди, полное имя которого Абу Мансур Мухаммад ибн Мухаммад ибн Махмуд аль-Матуриди ас-Самарканди. Он родился в самаркандской махалле Матурид. Точная дата рождения аль-Матуриди неизвестна, также нет сообщений об его учителях и наставниках, лишь некоторые упоминают несколько его шейхов, вроде Насира или Насра ибн Яхъи аль-Балхи и Мухаммада ибн Мукатиля ар-Рази[3]. Матуридиты называют аль-Матуриди «Имамом мутакаллимов» (имам аль-мутакллимин)[4].

Аль-Матуриди был современником другого известного богослова-мутакаллима — Абуль-Хасана аль-Ашари. Его идеи во многом соприкасались с идеями аль-Ашари, однако достоверных сообщений об их встречах или переписке нет[4].

Период раннего формирования (994—1100 гг.)

После смерти аль-Матуриди развитием его идей и доктрин стали заниматься непосредственно его ученики и последователи в Самарканде. Ими были написаны основные трактаты матуридитов, а также труды по основам фикха ханафитского мазхаба (большинство матуридитов являются ханафитами). Именно здесь, в Средней Азии, матуридизм получил наиболее серьёзное распространение и стал официальной философской школой местных религиозных деятелей и богословов[4].

Самые известные матуридиты этого периода: Абу́ль-Ка́сим Исха́к ибн Муха́ммад ибн Исмаи́л аль-Хаки́м ас-Самарканди́, известный как Абуль-Касим аль-Хаким (умер в 342 г.х./953 году), и Абу́ Муха́ммад Абд аль-Карим ибн Му́са ибн И́са аль-Баздави́ (умер в 390 г.х./999 году)[4].

Также стоит упомянуть Абу аль-Юсра аль-Баздави (Мухаммад ибн Мухаммад ибн аль-Хусейн ибн Абд аль-Карим; 1039—1099), известного как аль-Кади ас-Садр, который был шейхом ханафитов после своего старшего брата Али аль-Баздави (род. в 1039). Он обучался у своего отца, который учился у его деда Абд аль-Карима аль-Баздави, который был учеником Абу Мансура аль-Матуриди. Его учениками были: его сын Абу аль-Маани Ахмад, Наджм ад-Дин Умар ибн Мухаммад ан-Насафи (автор трактата аль-Акаид ан-Насафия, 1068—1142) м другие[4].

Период окончательного становления (1100—1300 гг.)

Этот период ознаменовался тем, что полностью оформились матуридитские убеждения, последователями аль-Матуриди были написаны большое количество богословских трудов, подробно рассматривающих убеждения этой философской школы[4].

Самые яркие представители той поры:

  • Абу́ль-Муа́йян ан-Насафи́ (1046—1115), полное имя: Майму́н ибн Муха́ммад ибн Мута́мид ан-Насафи аль-Макхули́. Нисба «ан-Насафи» из-за того, что он родился в городе Насаф, который расположен между Амударьей и Самаркандом. Абуль-Муайян считается величайшим матуридитским богословом, однако отсутствуют сведения об его наставниках и шейхах. Как говорит доктор Фатхуллах Халиф, Абуль-Муайян ан-Насафи занимает среди матуридитов такое же положение, какое занимают аль-Газали и аль-Бакиллани среди ашаритов. Его перу принадлежат книги Табсират аль-адилля, которая считается лучшей книгой о матуридитском мазхабе после «Книги единобожия» самого аль-Матуриди, и Бахр аль-калам, в котором он рассматривает различные философские вопросы. Он умер 22 мая 1115 года (25 зуль-хиджа 508 г.х.) в возрасте 70 лет[4].
  • Наджмудди́н Умар ан-Насафи (1069—1142), полное имя: Абу Хафс Надж ад-Дин Ума́р ибн Мухаммад ибн А́хмад Исмаи́л ан-Насафи аль-Ханафи ас-Самарканди. Обучался у более чем пятисот шейхов; был учеником Абуль-Юсра аль-Баздави и Абдуллаха ибн Али ибн Исы ан-Насафи. Наджм ад-Дин ан-Насафи является автором около сотни различных трудов, среди них книга Маджма аль-улум, ат-Тайсир фи тафсир аль-Куран, ан-Наджах фи шарх китаб Ахбар ас-Сихах (пояснения к Сахиху аль-Бухари), аль-Акаид ан-Насафия (одна из самых важных матуридитских трактатов, является сокращенным вариантом книги Абуль-Муайяна ан-Насафи Табсират аль-адилля). Наджм ад-Дин ан-Насафи умер в Самарканде в четверг, 2 декабря 1142 года[5] (12 джумада аль-уля 537 г.х.)[4].

Период распространения (1300—1900)

Благодаря тому, что Османские султаны были приверженцами матуридитского вероубеждения, матуридизм получил широкое распространение среди мусульман всей Османской империи. Из известных представителей матуридизма в эту эпоху можно отметить аль-Камаля ибн аль-Хаммама, автора книги «аль-Мусаяра фи-ль-Акаид аль-Манджия фи-ль-Ахира», которая по сей день преподается в некоторых исламских университетах[4].

В этот период на Индийском субконтиненте появилось несколько матуридитских течений:

  • Деобандиты (англ. Deobandi) — религиозное течение ханафитов-матуридитов. Название «деобанди» получило в честь индийского города Деобанд, в котором расположен центр Дар уль-Улюм Деобанд. Движение основано 30 мая 1866 года (год открытия Дар аль-Улум), вдохновлено индийским богословом Валиуллахом Дехлеви. Представители деобандийской школы уделяют много внимания хадисоведению, ими написано многожество трудов по этой дисциплине. У деобандитов распространен культ почитания могил, что нашло отражение в их религиозных трактатах, например, в книге Халиля Ахмада ас-Сахаранфури «аль-Муханнад аля аль-Муфаннад»[4].
  • Барелвиты — движение, основанное Ахмедом Раза-ханом Барелви (англ. Ahmed Raza Khan Barelvi). Барелвиты являются противниками деобандитов[4].
  • Кавсариты — движение, основанное шейхом Мухаммадом Захидом аль-Кавсари. Кавсариты порицают некоторых суннитских имамов прошлого, называют их муджассимитами и мушаббихитами (придающими тело Аллаху и уподобляющими его творениям). Такие суннитские книги, как «Таухид» Ибн Хузаймы, «аш-Шариа» аль-Лялякаи, «ас-Сифат» аль-Байхаки, «аль-Улув» аз-Захаби, аль-Кавсари называл книгами «уподобленцев» (см. комментарии аль-Кавсари к книге аль-Байхаки «ас-Сифат»)[4].

Основные догматы и принципы

Философия аль-Матуриди и его взгляды в целом близки к убеждениям Абуль-Хасана аль-Ашари (эпоним ашаритов), который был его современником. Оба философа разработали свои доктрины в ответ на еретические взгляды мутазилитов. Различия между этими школами заключается в вопросах о «бытие Божьем», в котором аль-Матуриди разрешал, помимо откровения, опираться на разум, однако в то же время он признавал, что Божьих повелений разумом постичь невозможно[2].

Доводы разума

В плане придания авторитетности «доводам разума» матуридиты были схожи с мутазилитами, но в отличие от них не впадали в крайности. В вопросе о «Божественном промысле» матуридиты занимают среднюю позицию между ашаритами, которые запрещают обсуждать это, и мутазилитами, по мнению которых Бог творит по определенному замыслу и творит только хорошее. Они считали, что Бог творит по своему замыслу, но не отчитывается никому и совершает то, что захочет[2].

Свобода воли

В вопросе о свободе воли человека и ашариты и матуридиты приблизились к отрицателям свободной воли — джабритам. Ашариты считали что все дела людские сотворены Богом и воплощаются если деяние и желания человека соединяются с Божьей волей (касб). Матуридиты признавали ашаритский касб, однако говорили, что Аллах претворяет в жизнь то, что исходит от выбора самого человека, то есть человек сам совершает поступок, но при помощи Божьей силы[2].

Божественные атрибуты

В плане Божественных атрибутов матуридиты, как и ашариты, признают их существование, но не относят их к личности Бога. То есть понятия личность (зат) и атрибут (сифат) нетождественны. Но при этом аль-Матуриди утверждал, что атрибуты неотделимы от личности Бога. Это похоже на взгляды мутазилитов, которые отрицали все атрибуты Аллаха описанные в Коране и признавали существование только личности Бога, а перечисленные в священных текстах качества называли «именами»[2].

Все атрибуты Аллаха у матуридитов делятся на два типа: личностные (сифат аз-затия) и доказательные (сифат ас-субутия).

Личностные качества, которые не обладает никто, кроме Аллаха:

  1. Вуджуд — необходимость существования Аллаха (Аль-Хадид [koran.islamnews.ru/?syra=57&ayts=3&aytp=3&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 57:3])
  2. Кыдам — предвечность (Аль-Хадид [koran.islamnews.ru/?syra=57&ayts=3&aytp=3&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 57:3])
  3. Бакаа — вечное существование (Ар-Рахман [koran.islamnews.ru/?syra=55&ayts=26&aytp=27&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 55:26,27])
  4. Вахдания — единственность (Аль-Ихляс [koran.islamnews.ru/?syra=112&ayts=1&aytp=1&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 112:1], Аль-Бакара [koran.islamnews.ru/?syra=2&ayts=163&aytp=163&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 2:163], Аль-Исра [koran.islamnews.ru/?syra=17&ayts=42&aytp=42&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 17:42], Фатир [koran.islamnews.ru/?syra=35&ayts=3&aytp=3&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 35:3])
  5. Мухалифат аль-хавадис — неподражаемость (Ан-Нур [koran.islamnews.ru/?syra=24&ayts=11&aytp=11&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 24:11])
  6. Киямун би-нафсихи — постоянство и независимость (Фатир [koran.islamnews.ru/?syra=35&ayts=15&aytp=15&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 35:15], Аль-Ихляс [koran.islamnews.ru/?syra=112&ayts=2&aytp=2&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 112:2])

Доказательных атрибутов у матуридитов 8 (в отличие от 7 атрибутов у ашаритов):

  1. Хаят — жизнь (Аль-Фуркан [koran.islamnews.ru/?syra=25&ayts=58&aytp=58&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 25:58], Гафир [koran.islamnews.ru/?syra=40&ayts=65&aytp=65&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 40:65], Аль-Бакара [koran.islamnews.ru/?syra=2&ayts=255&aytp=255&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 2:255])
  2. Ильм — знание (Ат-Тахрим [koran.islamnews.ru/?syra=66&ayts=2&aytp=2&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 66:2], Та Ха [koran.islamnews.ru/?syra=20&ayts=111&aytp=111&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 20:111], Аль-Мульк [koran.islamnews.ru/?syra=67&ayts=14&aytp=14&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 67:14], Аль-Анфаль [koran.islamnews.ru/?syra=8&ayts=73&aytp=73&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 8:73], Аль-Муминун [koran.islamnews.ru/?syra=23&ayts=17&aytp=17&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 23:17], Аль-Бакара [koran.islamnews.ru/?syra=2&ayts=284&aytp=284&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 2:284])
  3. Сам’ — слух (Аль-Исра [koran.islamnews.ru/?syra=17&ayts=30&aytp=30&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 17:30], Ан-Нур [koran.islamnews.ru/?syra=24&ayts=11&aytp=11&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 24:11], Аль-Муджадиля [koran.islamnews.ru/?syra=58&ayts=1&aytp=1&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 58:1], Гафир [koran.islamnews.ru/?syra=40&ayts=56&aytp=56&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 40:56])
  4. Басар — зрение (Аль-Исра [koran.islamnews.ru/?syra=17&ayts=30&aytp=30&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 17:30], Ан-Нур [koran.islamnews.ru/?syra=24&ayts=11&aytp=11&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 24:11], Аль-Муджадиля [koran.islamnews.ru/?syra=58&ayts=1&aytp=1&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 58:1], Гафир [koran.islamnews.ru/?syra=40&ayts=56&aytp=56&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 40:56])
  5. Ирада — воля (Аль Имран [koran.islamnews.ru/?syra=3&ayts=47&aytp=47&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 3:47], Аль-Бакара [koran.islamnews.ru/?syra=2&ayts=105&aytp=105&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 2:105], Аль Имран [koran.islamnews.ru/?syra=3&ayts=40&aytp=40&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 3:40], Аль-Маида [koran.islamnews.ru/?syra=5&ayts=1&aytp=1&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 5:1])
  6. Кудра — мощь (Аль-Ахкаф [koran.islamnews.ru/?syra=46&ayts=33&aytp=33&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 46:33], Ан-Нахль [koran.islamnews.ru/?syra=16&ayts=77&aytp=77&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 16:77], Ан-Нур [koran.islamnews.ru/?syra=24&ayts=45&aytp=45&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 24:45], Фатир [koran.islamnews.ru/?syra=35&ayts=1&aytp=1&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 35:1])
  7. Калам — слово (Ан-Ниса [koran.islamnews.ru/?syra=4&ayts=144&aytp=144&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 4:144])
  8. Таквин — способность создавать (Аль-Хашр [koran.islamnews.ru/?syra=59&ayts=24&aytp=24&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 59:24]), которое содержит ещё 4 положения:
    • Ихъя — способность оживлять
    • Имата — способность умерщвлять
    • Тахлик — способность создавать
    • Тарзик — способность наделять различными благами

Лицезрение Бога

Матуридиты, в отличие от мутазилитов, признают, что праведники получат возможность увидеть Аллаха в раю, но не описывают как это будет происходить. В этом они опираются на аят[2]:

Лица в тот день сияющие, на Господа их взирающие.
 [koran.islamnews.ru/?syra=75&ayts=22&aytp=23&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 75:22,23]

Коран

Матуридиты считают Коран несотворенным Божьим словом, однако чернила, которыми он написан, и бумага, на которую он записан, являются сотворенными. Источник Корана — сам Бог, он может разговаривать, а Коран является его словом[2].

О мусульманах-грешниках

Матуридиты убеждены, что даже не покаявшийся за свои грехи мусульманин не останется в аду навечно. То есть, наказание должно быть адекватным греху, и поэтому Бог не должен наказывать верующего и неверующего грешника одинаковым образом — вечными муками в аду. В этом аль-Матуриди опирался на аят:

Кто придет с добрым делом, для того - десять подобных ему, а кто придет с дурным, тому воздается только подобным ему, и не будут они обижены!
 [koran.islamnews.ru/?syra=6&ayts=160&aytp=160&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 6:160]

Напишите отзыв о статье "Матуридизм"

Примечания

  1. [dorar.net/enc/firq/450 Глава IV: Часть I: Ознакомление с матуридизмом и его основателем: Исследование I: Ознакомление с матуридизмом] // Энциклопедия сект, приписываемых исламу. — Dorar.net.
  2. 1 2 3 4 5 6 7 Али-заде, А. А. [dic.academic.ru/dic.nsf/islam/509/%D0%9C%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B8%D0%B4%D0%B8%D0%B7%D0%BC Матуридизм] : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
  3. [dorar.net/enc/firq/453 Глава IV: Часть I: Ознакомление с матуридизмом и его основателем: Исследование II: Основатель: Тема I: Его жизнь] // Энциклопедия сект, приписываемых исламу. — Dorar.net.
  4. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.saaid.net/feraq/mthahb/6.htm Матуридизм] (ар.) = الماتريدية // Всемирный конгресс исламской молодежи. — Saaid.net.
  5. [www.islamicfinder.org/dateConversion.php?mode=hij-ger&day=12&month=5&year=537&date_result=1 Конвертер дат на сайте IslamicFinder.com]. Проверено 12 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gjfy12uQ Архивировано из первоисточника 19 мая 2013].
  6. </ol>

Литература

  • Али-заде, А. А. Матуридизм : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>

Отрывок, характеризующий Матуридизм

– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m'est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n'est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.


Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!
– А он, Ипполит, тебе не говорил? – сказал князь Василий (обращаясь к сыну и схватив за руку княгиню, как будто она хотела убежать, а он едва успел удержать ее), – а он тебе не говорил, как он сам, Ипполит, иссыхал по милой княгине и как она le mettait a la porte? [выгнала его из дома?]
– Oh! C'est la perle des femmes, princesse! [Ах! это перл женщин, княжна!] – обратился он к княжне.
С своей стороны m lle Bourienne не упустила случая при слове Париж вступить тоже в общий разговор воспоминаний. Она позволила себе спросить, давно ли Анатоль оставил Париж, и как понравился ему этот город. Анатоль весьма охотно отвечал француженке и, улыбаясь, глядя на нее, разговаривал с нею про ее отечество. Увидав хорошенькую Bourienne, Анатоль решил, что и здесь, в Лысых Горах, будет нескучно. «Очень недурна! – думал он, оглядывая ее, – очень недурна эта demoiselle de compagn. [компаньонка.] Надеюсь, что она возьмет ее с собой, когда выйдет за меня, – подумал он, – la petite est gentille». [малютка – мила.]
Старый князь неторопливо одевался в кабинете, хмурясь и обдумывая то, что ему делать. Приезд этих гостей сердил его. «Что мне князь Василий и его сынок? Князь Василий хвастунишка, пустой, ну и сын хорош должен быть», ворчал он про себя. Его сердило то, что приезд этих гостей поднимал в его душе нерешенный, постоянно заглушаемый вопрос, – вопрос, насчет которого старый князь всегда сам себя обманывал. Вопрос состоял в том, решится ли он когда либо расстаться с княжной Марьей и отдать ее мужу. Князь никогда прямо не решался задавать себе этот вопрос, зная вперед, что он ответил бы по справедливости, а справедливость противоречила больше чем чувству, а всей возможности его жизни. Жизнь без княжны Марьи князю Николаю Андреевичу, несмотря на то, что он, казалось, мало дорожил ею, была немыслима. «И к чему ей выходить замуж? – думал он, – наверно, быть несчастной. Вон Лиза за Андреем (лучше мужа теперь, кажется, трудно найти), а разве она довольна своей судьбой? И кто ее возьмет из любви? Дурна, неловка. Возьмут за связи, за богатство. И разве не живут в девках? Еще счастливее!» Так думал, одеваясь, князь Николай Андреевич, а вместе с тем всё откладываемый вопрос требовал немедленного решения. Князь Василий привез своего сына, очевидно, с намерением сделать предложение и, вероятно, нынче или завтра потребует прямого ответа. Имя, положение в свете приличное. «Что ж, я не прочь, – говорил сам себе князь, – но пусть он будет стоить ее. Вот это то мы и посмотрим».
– Это то мы и посмотрим, – проговорил он вслух. – Это то мы и посмотрим.
И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.