Матуш Чак
Матуш Чак Тренчинский, Мате Чак, Матвей Тренчинский (вероятно 1252 — 18 марта 1321 года) — венгерский магнат, сын храброго Петера I Чака[1] (? — 1283), «некоронованный король» западной и центральной Словакии (которая в ту пору
входила в состав Венгрии). Словаки именовали его «Паном Вага и Татр» (pán Váhu a Tatier).
Биография
Венгерский род Чак издавна укоренился в Эстергомском комитате[2] и обладал обширными владениями на территории современной Словакии. В 1278 году Матуш Чак помог немецкому королю Рудольфу I разгромить чешского короля Пржемысла II Оттокара в битве у Дюрнкрута. В 1291 году Матуш возглавил войско венгерского короля Андраша III, которое разгромило на подступах к Братиславе[3] Генриха из Кёсега[4]. В благодарность Матуш Чак получил титул Братиславского жупана[5].
Позднее, после ряда споров с Андрашем, Матуш переселился в Тренчин, который с 1296 года был центром его владений. Андраш III послал против него войска, но Матуш Чак успешно отбил нападение. После смерти Андраша, Матуш начал поддерживать чешского короля Вацлава III и помог ему в борьбе против Карла Роберта. 1 февраля 1302 г. Матуш Чак установил полный контроль над Тренчанским и Нитранским комитатами.
В 1303 году Матуш Чак перешёл на сторону Карла Роберта. С 1304 года стал вести полностью самостоятельную политику, перестав поддерживать и Карла Роберта. Пик феодальной мощи Матуша Чака пришёлся на 1311—1312 годы, когда он контролировал 14 комитатов[6]. С этого времени он начал себя вести как король, чем вызвал недовольство центральной власти. В 1312 году участвовал в битве при Розгановцах, неподалёку от Кошиц, но его войска подошли слишком поздно, когда исход битвы уже был решён. В 1314 году Матуш напал на Моравию и разбил при Голиче войска чешского короля Иоанна Люксембургского. Умер 18 марта 1321 года своей смертью, не оставив наследников (его единственный сын Матуш умер в 1318 году).
Об историческом значении Матуша Чака говорит факт, что ещё в XV веке западную Словакию называли «Матушова земля»[7]. Позднее Людевит Штур, Йозеф Гурбан и другие словацкие будители порою романтизировали образ Матуша Чака как словацкого вельможи и владыки единой Словакии. Сам же Матуш Чак неизменно подчёркивал свою принадлежность к «Natio Hungarica».
Библиография
- Bertényi I., Diószegi I., Horváth J., Kalmár J., Szabó P. Királyok Könyve. Magyarország és Erdély királyai, királynői, fejedelmei és kormányzói. Budapest, 2004.
- Györffy György István király és műve. Budapest, 1983.
- Hóman B., Szekfű G. Magyar Történet. Budapest, 1935.
- Kristó Gyula Csák Máté. Budapest, 1986.
- Kučera Matúš Cesta dejinami: Stredoveké Slovensko. Bratislava, 2002.
- Macho, Peter Matúš Čák Trenčiansky - slovenský kráľ? Bratislava: Academic Electronic Press, 2005.
- Pór Antal Trencsényi Csák Máté. Budapest, 1888.
Напишите отзыв о статье "Матуш Чак"
Примечания
- ↑ Csák Peter, "Magister Pertrus de genere Chak".
- ↑ По-словацки: Остригомской жупе или Остригомском комитате. Эстергомский комитат населён преимущественно венграми, но вплотную примыкает к Словацким землям.
- ↑ По-венгерски этот город именуется Пожонь (Pozsony)
- ↑ По-словацки: Генриха из Кисака или Генриха из Кёсега (Henricha z Kysaku, z Kösegu)
- ↑ По-венгерски: Пожоньского ишпана (pozsonyi ispánná)
- ↑ По-словацки: 14 жуп.
- ↑ По-словацки: Matúšova zem.
Отрывок, характеризующий Матуш Чак
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.
– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
