Матча или Мастча́ (тадж. Масчо, Мастчоҳ, Маччо) — название горного района на территории Таджикистана, Киргизии и Узбекистана, административно составляя в основном Горно-Матчинский район Согдийской области Таджикистана. Включает Туркестанский, Зеравшанский и Алайский хребты, которые сходятся в одной точке, пик Игла (5301 м). Высшая точка района — пик Скалистый (5621 м). Со склонов пика Игла, с большого даже по Памиро-Алайским масштабам ледника Зеравшан (25 км длиной) берёт начало река Мастча, исток реки Зеравшан, которая течёт в долине меж Туркестанским и Зеравшанским хребтами.
Сами Матчинцы ещё до исламизации Средней Азии со стороны арабов пришли из северного Самарканда на долину Зерафшен. И при строились над рекой Зерафшен.Как сегодняшние таджики Пенджширской провинции Афганистана.
Мастча — историческая область Таджикистана, ранее — Мастчинское бекство. Мастча — также новый район в Дилварзинской степи на трассе Худжанд — Ташкент, образованный после переселения Горной Мастчи в степь в 1956 для орошения целины и культивирования хлопчатника. В ходе этого переселения, организованного советскими властями, погибло несколько тысяч мастчинцевК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3364 дня].
Центр Мастчи в разное время — кишлаки Мадрушкат и Обурдон.
История Мастчинского бекства
В царское время Мастчинское бекство входило в состав Самаркандской области Русского Туркестана, но не входило в Бухарский эмират. Царские власти дали бекству самоуправление, придав ему статус автономии.
После революции 1917 руководители бекства отказались признать Советскую власть и объявили независимость, добиваясь признания Англии, США и Афганистана.
Мастча длительное время оставалась оплотом басмачества, полное подчинение долины советской власти было достигнуто в тридцатые годы.
См. также
Напишите отзыв о статье "Матча"
Литература
 |
|---|
| | Бекства | </div> |
|---|
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Вассалы</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Матча«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
|
