Матчи сборной Англии по футболу (2010—2020)
Поделись знанием:
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
В этой статье перечислены матчи сборной Англии по футболу с 2010 по 2020 годы.
Победа сборной Англии Ничья Поражение сборной Англии
2010
Товарищеский матч 3 марта 2010 |
Англия | 3 : 1 </span> | Египет | Лондон, Англия | |
20:00 | Крауч 56' 80' Райт-Филлипс 75' |
[www.englandstats.com/matchreport.php?mid=882 (отчёт)] | Зидан 23' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 80 602 Судья: Карлос Торрес | |
Товарищеский матч 24 мая 2010 |
Англия | 3 : 1 </span> | Мексика | Лондон, Англия | |
20:00 | Кинг 17' Крауч 35' Джонсон 47' |
[www.englandstats.com/matchreport.php?mid=883 (отчёт)] | Франко 45' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 88 638 Судья: Масааки Тома | |
Товарищеский матч 30 мая 2010 |
Англия | 2 : 1 </span> | Япония | Грац, Австрия | |
14:15 | Тулио 72' (автогол) Накадзава 83' (автогол) |
[www.englandstats.com/matchreport.php?mid=884 (отчёт)] | Тулио 7' | Стадион: UPC-Арена Зрителей: 15 326 Судья: Рене Айснер | |
ЧМ 2010. Групповая стадия 12 июня 2010 |
Англия | 1 : 1 </span> | США | Рюстенбург, ЮАР | |
20:30 | Джеррард 4' | [www.fifa.com/worldcup/matches/round=249722/match=300061466/report.html (отчёт)] | Демпси 40' | Стадион: Роял Бафокенг Зрителей: 38 646 Судья: Карлос Симон | |
ЧМ 2010. Групповая стадия 18 июня 2010 |
Англия | 0 : 0 </span> | Алжир | Кейптаун, ЮАР | |
20:30 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=886 (отчёт)] | Стадион: Кейптаун Зрителей: 64 100 Судья: Равшан Ирматов | |||
ЧМ 2010. Групповая стадия 23 июня 2010 |
Англия | 1 : 0 </span> | Словения | Порт-Элизабет, ЮАР | |
16:00 | Дефо 22' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=887 (отчёт)] | Стадион: Нельсон Мандела Бей Зрителей: 36 893 Судья: Вольфганг Штарк | ||
ЧМ 2010. 1/8 финала 27 июня 2010 |
Англия | 1 : 4 </span> | Германия | Блумфонтейн, ЮАР | |
16:00 | Апсон 37' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=888 (отчёт)] | Клозе 20' Подольски 32' Мюллер 67' 70' |
Стадион: Фри Стейт Зрителей: 40 510 Судья: Хорхе Ларрионда | |
Товарищеский матч 11 августа 2010 |
Англия | 2 : 1 </span> | Венгрия | Лондон, Англия | |
20:00 | Джеррард 69' 73' | [www.englandstats.com/matchreport.php?mid=889 (отчёт)] | Ягелка 62' (автогол) | Стадион: Уэмбли Зрителей: 72 024 Судья: Стефан Ланнуа | |
Отборочный матч ЧЕ 2012 3 сентября 2010 |
Англия | 4 : 0 </span> | Болгария | Лондон, Англия | |
20:00 | Дефо 3' 61' 86' Джонсон 83' |
[www.englandstats.com/matchreport.php?mid=890 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 73 246 Судья: Виктор Кашшаи | ||
Отборочный матч ЧЕ 2012 7 сентября 2010 |
Швейцария | 1 : 3 </span> | Англия | Базель, Швейцария | |
20:45 | Шакири 71' | [www.englandstats.com/matchreport.php?mid=891 (отчёт)] | Руни 10' Джонсон 69' Бент 88' |
Стадион: Санкт-Якоб Парк Зрителей: 39 700 Судья: Никола Риццоли | |
Отборочный матч ЧЕ 2012 12 октября 2010 |
Англия | 0 : 0 </span> | Черногория | Лондон, Англия | |
20:00 | [www.englandstats.com/matchreport.php?mid=892 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 73 451 Судья: Мануэль Грёфе | |||
Товарищеский матч 17 ноября 2010 |
Англия | 1 : 2 </span> | Франция | Лондон, Англия | |
20:00 | Крауч 86' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=893 (отчёт)] | Бензема 16' Вальбуэна 55' |
Стадион: Уэмбли Зрителей: 85 495 Судья: Бо Ларсен | |
2011
Товарищеский матч 9 февраля 2011 |
Дания | 1 : 2 </span> | Англия | Копенгаген, Дания | |
20:15 | Аггер 7' | [www.englandstats.co.uk/matchreport.php?mid=894 (отчёт)] | Бент 10' Янг 68' |
Стадион: Паркен Зрителей: 21 523 Судья: Юнас Эрикссон | |
Отборочный матч ЧЕ 2012 26 марта 2011 | Уэльс | 0 : 2 </span> | Англия | Кардифф, Уэльс | |
15:00 | [www.englandstats.co.uk/matchreport.php?mid=895 (отчёт)] | Лэмпард 7' (пен.) Бент 14' |
Стадион: Миллениум Зрителей: 68 959 Судья: Олегариу Бенкеренса | ||
Товарищеский матч 29 марта 2011 |
Англия | 1 : 1 </span> | Гана | Лондон, Англия | |
20:00 | Кэрролл 43' | [www.englandstats.co.uk/matchreport.php?mid=896 (отчёт)] | Гьян 90' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 80 102 Судья: Джюнейт Чакыр | |
Отборочный матч ЧЕ 2012 4 июня 2011 |
Англия | 2 : 2 </span> | Швейцария | Лондон, Англия | |
16:45 | Лэмпард 37' (пен.) Янг 51' |
[www.englandstats.co.uk/matchreport.php?mid=897 (отчёт)] | Барнетта 32' 35' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 84 459 Судья: Дамир Скомина | |
Отборочный матч ЧЕ 2012 2 сентября 2011 |
Болгария | 0 : 3 </span> | Англия | София, Болгария | |
20:15 | [www.englandstats.co.uk/matchreport.php?mid=898 (отчёт)] | Кэхилл 13' Руни 21' 45' |
Стадион: Васил Левски Зрителей: 36 521 Судья: Франк де Блекере | ||
Отборочный матч ЧЕ 2012 6 сентября 2011 |
Англия | 1 : 0 </span> | Уэльс | Лондон, Англия | |
19:45 | Янг 35' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=899 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 77 128 Судья: Роберт Шоргенхофер | ||
Отборочный матч ЧЕ 2012 7 октября 2011 |
Черногория | 2 : 2 </span> | Англия | Подгорица, Черногория | |
21:00 | Зверотич 45' Делибашич 90+1' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=900 (отчёт)] | Янг 11' Бент 31' |
Стадион: Под Горицом Зрителей: 12 000 Судья: Вольфганг Штарк | |
Товарищеский матч 12 ноября 2011 |
Англия | 1 : 0 </span> | Испания | Лондон, Англия | |
17:15 | Лэмпард 49' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=901 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 87 189 Судья: Франк де Блекере | ||
Товарищеский матч 15 ноября 2011 | Англия | 1 : 0 </span> | Швеция | Лондон, Англия | |
20:00 | Барри 23' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=902 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 48 876 Судья: Павел Краловец | ||
2012
Товарищеский матч 29 февраля 2012 |
Англия | 2 : 3 </span> | Нидерланды | Лондон, Англия | |
20:00 | Кэхилл 85' Янг 90' |
[www.thefa.com/England/News/match-centre/2012/England-v-Holland.aspx (отчёт)] | Роббен 57', 90+2' Хюнтелар 59' |
Стадион: Уэмбли Зрителей: 76 283 Судья: Феликс Брих | |
Товарищеский матч 26 мая 2012 |
Норвегия | 0 : 1 </span> | Англия | Осло, Норвегия | |
20:45 | [www.englandstats.co.uk/matches.php?mid=904 (отчёт)] | Янг 9' | Стадион: Уллевол Зрителей: 21 496 Судья: Михаэль Вайнер | ||
Товарищеский матч 2 июня 2012 |
Англия | 1 : 0 </span> | Бельгия | Лондон, Англия | |
17:15 | Уэлбек 36' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=905 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 85 091 Судья: Петер Расмуссен | ||
ЧЕ 2012. Групповая стадия 11 июня 2012 |
Англия | 1 : 1 </span> | Франция | Донецк, Украина | |
18:00 | Лескотт 30' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=906 (отчёт)] | Насри 39' | Стадион: Донбасс Арена Зрителей: 47 400 Судья: Никола Риццоли | |
ЧЕ 2012. Групповая стадия 15 июня 2012 |
Англия | 3 : 2 </span> | Швеция | Киев, Украина | |
21:00 | Кэрролл 23' Уолкотт 64' Уэлбек 78' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=907 (отчёт)] | Джонсон 49' (автогол) Мельберг 59' |
Стадион: Олимпийский Зрителей: 64 640 Судья: Дамир Скомина | |
ЧЕ 2012. Групповая стадия 19 июня 2012 |
Украина | 0 : 1 </span> | Англия | Донецк, Украина | |
21:45 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=908 (отчёт)] | Руни 48' | Стадион: Донбасс Арена Зрителей: 48 700 Судья: Виктор Кашшаи | ||
ЧЕ 2012. Четвертьфинал 24 июня 2012 |
Англия | 0 : 0 </span> (2 : 4 пен.)
|
Италия | Киев, Украина | |
21:45 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=909 (отчёт)] | Стадион: Олимпийский Зрителей: 64 340 Судья: Педру Проэнса | |||
Пенальти | |||||
Джеррард Руни Янг Коул |
Балотелли Монтоливо Пирло Ночерино Дьяманти |
||||
Товарищеский матч 15 августа 2012 |
Англия | 2 : 1 </span> | Италия | Берн, Швейцария | |
21:00 | Ягелка 27' Дефо 79' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=910 (отчёт)] | Де Росси 15' | Стадион: Стад де Сюисс Зрителей: 15 000 Судья: Саша Кевер | |
Отборочный матч ЧМ 2014 7 сентября 2012 |
Молдавия | 0 : 5 </span> | Англия | Кишинёв, Молдавия | |
21:45 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=911 (отчёт)] | Лэмпард 4' (пен.) 29' Дефо 32' Милнер 74' Бейнс 83' |
Стадион: Зимбру Зрителей: 10 250 Судья: Пауль ван Букель | ||
Отборочный матч ЧМ 2014 11 сентября 2012 |
Англия | 1 : 1 </span> | Украина | Лондон, Англия | |
20:00 | Лэмпард 87' (пен.) | [www.englandstats.com/matches.php?mid=912 (отчёт)] | Коноплянка 38' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 68 102 Судья: Джюнейт Чакыр | |
Отборочный матч ЧМ 2014 12 октября 2012 |
Англия | 5 : 0 </span> | Сан-Марино | Лондон, Англия | |
20:00 | Руни 35' (пен.) 70' Уэлбек 38' 72' Окслейд-Чемберлен 77' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=913 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 85 654 Судья: Гедеминас Мазейка | ||
Отборочный матч ЧМ 2014 17 октября 2012 |
Польша | 1 : 1 </span> | Англия | Варшава, Польша | |
17:00 | Глик 70' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=914 (отчёт)] | Руни 31' | Стадион: Национальный Зрителей: 47 300 Судья: Джанлука Рокки | |
Товарищеский матч 14 ноября 2012 |
Швеция | 4 : 2 </span> | Англия | Стокгольм, Швеция | |
20:30 | Ибрагимович 20' 77' 84' 90' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=915 (отчёт)] | Уэлбек 35' Кокер 38' |
Стадион: Friends Arena Зрителей: 49 967 Судья: Свейн Моэн | |
2013
Товарищеский матч 6 февраля 2013 |
Англия | 2 : 1 </span> | Бразилия | Лондон, Англия | |
19:30 | Руни 26' Лэмпард 60' |
[englandstats.com/matches.php?mid=916 (отчёт)] | Фред 48' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 87 453 Судья: Педру Проэнса | |
Отборочный матч ЧМ 2014 22 марта 2013 |
Сан-Марино | 0 : 8 </span> | Англия | Серравалле, Сан-Марино | |
21:00 | [englandstats.com/matches.php?mid=917 (отчёт)] | Делла Валле 12' (авт.) Окслейд-Чемберлен 28' Дефо 35' 77' Янг 39' Лэмпард 42' Руни 54' Старридж 70' |
Стадион: Олимпийский стадион Зрителей: 4952 Судья: Ален Бири | ||
Отборочный матч ЧМ 2014 26 марта 2013 |
Черногория | 1 : 1 </span> | Англия | Подгорица | |
21:00 | Дамьянович 77' | [englandstats.com/matches.php?mid=918 (отчёт)] | Руни 6' | Стадион: Под Горицом Зрителей: 12 000 Судья: Юнас Эрикссон | |
Товарищеский матч 29 мая 2013 |
Англия | 1 : 1 </span> | Ирландия | Лондон, Англия | |
20:00 | Лэмпард 23' | [www.englandstats.com/matches.php?mid=919 (отчёт)] | Лонг 13' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 80 126 Судья: Уильям Коллум | |
Товарищеский матч 2 июня 2013 |
Бразилия | 2 : 2 </span> | Англия | Рио-де-Жанейро, Бразилия | |
16:00 | Фред 57' Паулиньо 82' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=920 (отчёт)] | Окслейд-Чемберлен 67' Руни 79' |
Стадион: Маракана Зрителей: 66 015 Судья: Вильям Рольдан | |
Товарищеский матч 14 августа 2013 |
Англия | 3 : 2 </span> | Шотландия | Лондон, Англия | |
20:00 | Уолкотт 29' Уэлбек 53' Ламберт 70' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=921 (отчёт)] | Моррисон 11' Миллер 49' |
Стадион: Уэмбли Зрителей: 80 485 Судья: Феликс Брих | |
Отборочный матч ЧМ 2014 6 сентября 2013 |
Англия | 4 : 0 </span> | Молдавия | Лондон, Англия | |
20:00 | Джеррард 12' Ламберт 26' Уэлбек 45' 50' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=922 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 61 607 Судья: Иван Кружляк | ||
Отборочный матч ЧМ 2014 10 сентября 2013 |
Украина | 0 : 0 </span> | Англия | Киев, Украина | |
21:45 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=923 (отчёт)] | Стадион: НСК «Олимпийский» Зрителей: 69 890 Судья: Педру Проэнса | |||
Отборочный матч ЧМ 2014 11 октября 2013 |
Англия | 4 : 1 </span> | Черногория | Лондон, Англия | |
20:00 | Руни 48' Бошкович 62' (авт.) Таунсенд 48' Старридж 90+3' (пен.) |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=924 (отчёт)] | Дамьянович 71' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 83 807 Судья: Ундиано Мальенко | |
Отборочный матч ЧМ 2014 15 октября 2013 |
Англия | 2 : 0 </span> | Польша | Лондон, Англия | |
20:00 | Руни 41' Джеррард 88' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=925 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 85 186 Судья: Дамир Скомина | ||
Товарищеский матч 15 ноября 2013 |
Англия | 0 : 2 </span> | Чили | Лондон, Англия | |
20:00 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=926 (отчёт)] | Санчес 7' 90' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 62 953 Судья: Флориан Майер | ||
Товарищеский матч 19 ноября 2013 |
Англия | 0 : 1 </span> | Германия | Лондон, Англия | |
20:00 | [www.englandstats.com/matches.php?mid=927 (отчёт)] | Мертезакер 39' | Стадион: Уэмбли Зрителей: 85 934 Судья: Стефан Ланнуа | ||
2014
Товарищеский матч 5 марта 2014 |
Англия | 1 : 0 </span> | Дания | Лондон, Англия | |
20:00 | Старридж 82' | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0928Den2014.html (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 68 573 Судья: Кевин Блом | ||
Товарищеский матч 30 мая 2014 |
Англия | 3 : 0 </span> | Перу | Лондон, Англия | |
20:00 | Старридж 32' Кэхилл 65' Ягелка 70' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0929Per2014.html (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 83 578 Судья: Виктор Кашшаи | ||
Товарищеский матч 4 июня 2014 |
Эквадор | 2 : 2 </span> | Англия | Майами, США | |
15:00 | Валенсия 8' Арройо 70' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0930Ecu2014.html (отчёт)] | Руни 29' Ламберт 51' |
Стадион: Сан Лайф-стэдиум Зрителей: 21 534 Судья: Хаир Марруфо | |
Товарищеский матч 7 июня 2014 |
Гондурас | 0 : 0 </span> | Англия | Майами, США | |
16:45 | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0931Hon2014.html (отчёт)] | Стадион: Сан Лайф-стэдиум Зрителей: 45 379 Судья: Рикардо Салазар | |||
ЧМ 2014. Групповая стадия 14 июня 2014 |
Англия | 1 : 2 </span> | Италия | Манаус, Бразилия | |
18:00 | Старридж 37' | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0932Ita2014.html (отчёт)] | Маркизио 35' Балотелли 50' |
Стадион: Амазония Зрителей: 39 800 Судья: Бьорн Кёйперс | |
ЧМ 2014. Групповая стадия 19 июня 2014 |
Уругвай | 2 : 1 </span> | Англия | Сан-Паулу, Бразилия | |
16:00 | Суарес 39' 85' | [www.fifa.com/worldcup/matches/round=255931/match=300186486/report.html (отчёт)] | Руни 75' | Стадион: Арена Коринтианс Зрителей: 62 575 Судья: Карлос Веласко Карбальо | |
ЧМ 2014. Групповая стадия 24 июня 2014 |
Коста-Рика | 0 : 0 </span> | Англия | Пампулья, Бразилия | |
13:00 | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2013-14/M0934Crc2014.html (отчёт)] | Стадион: Минейран Зрителей: 57 823 Судья: Джамель Хаймуди | |||
Товарищеский матч 3 сентября 2014 |
Англия | 1 : 0 </span> | Норвегия | Лондон, Англия | |
20:00 | Руни 68' (пен.) | [www.englandstats.com/matches.php?mid=935 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 40 181 Судья: Мануэль Жорже де Соуза | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 8 сентября 2014 |
Швейцария | 0 : 2 </span> | Англия | Базель, Швейцария | |
20:45 | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2014-15/M0936Sui2014.html (отчёт)] | Уэлбек 58' 94' | Стадион: Санкт-Якоб Парк Зрителей: 35 500 Судья: Джюнейт Чакыр | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 9 октября 2014 |
Англия | 5 : 0 </span> | Сан-Марино | Лондон, Англия | |
19:45 | Ягелка 25' Руни 42' (пен.) Уэлбек 49' Таунсенд 72' Делла Валле 78' (авт.) |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=937 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 55 990 Судья: Марцин Борски | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 12 октября 2014 |
Эстония | 0 : 1 </span> | Англия | Таллинн, Эстония | |
19:00 | [www.englandstats.com/fixtures.php?midview=938 (отчёт)] | Руни 74' | Стадион: А. Ле Кок Арена Зрителей: 10 195 Судья: Марио Страхоня | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 15 ноября 2014 |
Англия | 3 : 1 </span> | Словения | Лондон, Англия | |
17:00 | Руни 59' (пен.) Уэлбек 66' 72' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=939 (отчёт)] | Хендерсон 59' (авт.) | Стадион: Уэмбли Зрителей: 82 305 Судья: Олегариу Бенкеренса | |
Товарищеский матч 18 ноября 2014 |
Шотландия | 1 : 3 </span> | Англия | Глазго, Шотландия | |
20:00 | Робертсон 83' | [www.englandstats.co.uk/matches.php?mid=940 (отчёт)] | Окслейд-Чемберлен 32' Руни 47' 85' |
Стадион: Селтик Парк Судья: Юнас Эрикссон | |
2015
Отборочный матч ЧЕ 2016 27 марта 2015 |
Англия | 4 : 0 </span> | Литва | Лондон, Англия | |
19:45 | Руни 6' Уэлбек 45' Стерлинг 58' Кейн 73' |
[www.englandstats.com/matches.php?mid=941 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 83 671 Судья: Павел Краловец | ||
Товарищеский матч 31 марта 2015 |
Италия | 1 : 1 </span> | Англия | Турин, Италия | |
19:45 | Пелле 29' | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2014-15/M0942Ita2015.html (отчёт)] | Таунсенд 79' | Стадион: Ювентус Зрителей: 31 138 Судья: Феликс Брих | |
Товарищеский матч 7 июня 2015 |
Ирландия | 0 : 0 </span> | Англия | Дублин, Ирландия | |
13:00 | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2014-15/M0943Rir2015.html (отчёт)] | Стадион: Авива Зрителей: 43 486 Судья: Арнолд Хантер | |||
Отборочный матч ЧЕ 2016 14 июня 2015 |
Словения | 2 : 3 </span> | Англия | Любляна, Словения | |
18:00 | Новакович 37' Печник 84' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2014-15/M0944Slv2015.html (отчёт)] | Уилшир 57' 73' Руни 86' |
Стадион: Стожице Зрителей: 15 796 Судья: Альберто Ундиано Мальенко | |
Отборочный матч ЧЕ 2016 5 сентября 2015 |
Сан-Марино | 0 : 6 </span> | Англия | Серравалле, Сан-Марино | |
18:00 | [ru.uefa.com/uefaeuro/qualifiers/season=2016/matches/round=2000446/match=2013991/index.html (отчёт)] | Руни 13' (пен.) Бролли 30' (авт.) Баркли 46' Уолкотт 68', 78' Кейн 77' |
Стадион: Олимпийский стадион Зрителей: 4 378 Судья: Леонтиос Тратту | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 8 сентября 2015 |
Англия | 2 : 0 </span> | Швейцария | Лондон, Англия | |
19:45 | Кейн 67' Руни 84' (пен.) |
[ru.uefa.com/uefaeuro/qualifiers/season=2016/matches/round=2000446/match=2014016/index.html (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 75 751 Судья: Джанлука Рокки | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 9 октября 2015 |
Англия | 2 : 0 </span> | Эстония | Лондон, Англия | |
19:45 | Уолкотт 45' Стерлинг 85' |
[ru.uefa.com/uefaeuro/qualifiers/season=2016/matches/round=2000446/match=2014033/index.html (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 75 427 Судья: Иштван Вад | ||
Отборочный матч ЧЕ 2016 12 октября 2015 |
Литва | 0 : 3 </span> | Англия | Вильнюс, Литва | |
21:45 | [ru.uefa.com/uefaeuro/qualifiers/season=2016/matches/round=2000446/match=2014060/index.html (отчёт)] | Баркли 29' Арлаускис 35' (авт.) Окслейд-Чемберлен 62' |
Стадион: ФФЛ Зрителей: 5 051 Судья: Кенн Хансен | ||
Товарищеский матч 13 ноября 2015 |
Испания | 2 : 0 </span> | Англия | Аликанте, Испания | |
20:45 | Гаспар 72' Касорла 84' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0949Esp2015.html (отчёт)] | Стадион: Хосе Рико Перес Зрителей: 25 300 Судья: Паоло Маццолени | ||
Товарищеский матч 17 ноября 2015 |
Англия | 2 : 0 </span> | Франция | Лондон, Англия | |
20:00 | Алли 39' Руни 47' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0950Fra2015.html (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 71 223 Судья: Йонас Эрикссон | ||
2016
Товарищеский матч 26 марта 2016 |
Германия | 2 : 3 </span> | Англия | Берлин, Германия | |
20:50 | Кроос 43' Гомес 57' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0951Ger2016.html (отчёт)] | Кейн 61' Варди 74' Дайер 90+1' |
Стадион: Олимпийский Зрителей: 73 779 Судья: Джанлука Роччи | |
Товарищеский матч 29 марта 2016 |
Англия | 1 : 2 </span> | Нидерланды | Лондон, Англия | |
20:00 | Варди 41' | [www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0952Ned2016.html (отчёт)] | Янссен 50' (пен.) Нарсинг 77' |
Стадион: Уэмбли Зрителей: 82 835 Судья: Антонио Мигель Матеу Лаос | |
Товарищеский матч 22 мая 2016 |
Англия | 2 : 1 </span> | Турция | Манчестер, Англия | |
17:15 | Кейн 3' Варди 83' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0953Tur2016.html (отчёт)] | Чалханоглу 13' | Стадион: «Этихад» Зрителей: 44 866 Судья: Дениз Айтекин | |
Товарищеский матч 27 мая 2016 |
Англия | 2 : 1 </span> | Австралия | Сандерленд, Англия | |
19:45 | Рашфорд 3' Руни 55' |
[www.englandfootballonline.com/Seas2010-20/2015-16/M0954Aus2016.html (отчёт)] | Дайер 75' (авт.) | Стадион: «Стэдиум оф Лайт» Зрителей: 46 595 Судья: Данни Маккели | |
Товарищеский матч 2 июня 2016 |
Англия | 1 : 0 </span> | Португалия | Лондон, Англия | |
19:45 | Смоллинг 86' | [englandstats.com/matches.php?mid=955 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Судья: Марко Гуида | ||
ЧЕ 2016. Групповая стадия 11 июня 2016 |
Англия | 1 : 1 </span> | Россия | Марсель, Франция | |
21:00 | Дайер 73' | [ru.uefa.com/uefaeuro/season=2016/matches/round=2000448/match=2017879/prematch/head-to-head/index.html (отчёт)] | Березуцкий 90+2' | Стадион: «Велодром» Зрителей: 62 343 Судья: Никола Риццоли | |
ЧЕ 2016. Групповая стадия 16 июня 2016 |
Англия | 2 : 1 </span> | Уэльс | Ланс, Франция | |
15:00 | Варди 56' Старридж 90+2' |
[ru.uefa.com/uefaeuro/season=2016/matches/round=2000448/match=2017887/prematch/head-to-head/index.html (отчёт)] | Бейл 42' | Стадион: «Феликс Боллар» Зрителей: 34 033 Судья: Феликс Брих | |
ЧЕ 2016. Групповая стадия 20 июня 2016 |
Словакия | 0 : 0 </span> | Англия | Сент-Этьен, Франция | |
21:00 | [ru.uefa.com/uefaeuro/season=2016/matches/round=2000448/match=2017895/index.html (отчёт)] | Стадион: «Жоффруа Гишар» Зрителей: 39 051 Судья: Карлос Веласко Карбальо | |||
ЧЕ 2016. 1/8 финала 27 июня 2016 |
Англия | 1 : 2 </span> | Исландия | Ницца, Франция | |
21:00 | Руни 4' (пен.) | [ru.uefa.com/uefaeuro/season=2016/matches/round=2000744/match=2018003/index.html (отчёт)] | Р. Сигурдссон 6' Сигторссон 18' |
Стадион: «Альянц Ривьера» Зрителей: 33 901 Судья: Дамир Скомина | |
Отборочный матч ЧМ 2018 4 сентября 2016 |
Словакия | 0 : 1 </span> | Англия | Трнава, Словакия | |
18:00 | [ru.uefa.com/european-qualifiers/season=2018/matches/round=2000717/match=2017742/index.html (отчёт)] | Лаллана 90+5' | Стадион: Стадион Антона Малатинского Зрителей: 18 111 Судья: Милорад Мажич | ||
Отборочный матч ЧМ 2018 8 октября 2016 |
Англия | 2 : 0 </span> | Мальта | Лондон, Англия | |
17:00 | Старридж 29' Алли 38' |
[englandstats.com/matches.php?mid=961 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли Зрителей: 81 781 Судья: Стефан Юханнессон | ||
Отборочный матч ЧМ 2018 11 октября 2016 |
Словения | 0 : 0 </span> | Англия | Любляна, Словения | |
20:45 | [englandstats.com/matches.php?mid=962 (отчёт)] | Стадион: Стожице Зрителей: 13 274 Судья: Дениз Айтекин | |||
Отборочный матч ЧМ 2018 11 ноября 2016 |
Англия | - : - </span> | Шотландия | Лондон, Англия | |
[englandstats.com/matches.php?mid=963 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли | ||||
Товарищеский матч 15 ноября 2016 |
Англия | - : - </span> | Испания | Лондон, Англия | |
[englandstats.com/matches.php?mid=964 (отчёт)] | Стадион: Уэмбли | ||||
Напишите отзыв о статье "Матчи сборной Англии по футболу (2010—2020)"
Ссылки
- [www.englandstats.com/ Все матчи сборной Англии] на EnglandStats.com (англ.)
|
Отрывок, характеризующий Матчи сборной Англии по футболу (2010—2020)
Быстрое движение русских за французами действовало на русскую армию точно так же разрушительно, как и бегство французов. Разница была только в том, что русская армия двигалась произвольно, без угрозы погибели, которая висела над французской армией, и в том, что отсталые больные у французов оставались в руках врага, отсталые русские оставались у себя дома. Главная причина уменьшения армии Наполеона была быстрота движения, и несомненным доказательством тому служит соответственное уменьшение русских войск.Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.
Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…
В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.
5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.
Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
– Что толкаешься то, – про тебя одного огонь, что ли? Вишь… развалился.
Из за устанавливающегося молчания послышался храп некоторых заснувших; остальные поворачивались и грелись, изредка переговариваясь. От дальнего, шагов за сто, костра послышался дружный, веселый хохот.
– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.
Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.