Матчи сборной Польши по футболу 1922

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

В 1922 году сборная Польши провела 4 товарищеских матча. 2 победы, 1 ничья и 1 поражение. Разница мячей 6:5.

Бомбардиры сборной Польши в 1922 году:

14 мая 1922 года в Кракове, на стадионе «Краковии»[pl], состоялся ответный матч после поражения в декабре. Это был первый матч сборной Польши сыгранный в Польше. Он так-же закончился победой венгров, 0:3.

Первая победа польской команды состоялась 28 мая 1922 года, когда в товарищеской встрече на олимпийском стадионе в Стокгольме, сборная Польши одержала победу 2:1 над сборной Швеции, забив в этой игре свой первый гол. На 27 минуте матча, при счёте 0:0, со штрафного удара, исторический гол забил игрок краковской Ютженки Юзеф Клоц. На 74 минуте матча Юзеф Гарбень забил первый гол сборной Польши с игры. Судьёй матча был австриец Хуго Майсль.





Матч № 2

Товарищеский матч

Отчёт о матче

 Польша 0:3  Венгрия
[pzpn.pl/index.php/klub/mecz/4719/rep (отчёт)] Людвик Гинтель 4’
Михал Сольти  43'  79'

Сборная Польши:
Вр Ян Лётц
Людвик Гинтель
Юзеф Клоц
Станислав Циковский
Стефан Слива
Тадеуш Сыновец
Зигмунт Крумгольц
Хенрик Рейман
Юзеф Калюжа
Вацлав Кухар
Леон Сперлинг
Сборная Венгрии:
Вр Янош Нейхауз
Ференц Затыко
Лайош Ковач
Йозеф Сабо
Габор Клебер
Йозеф Томецску
Кароль Катцер
Изидор Решю
Иштван Прибой
Ено Сейден
Михал Сольти

Матч № 3

Товарищеский матч

Отчёт о матче

 Швеция 1:2  Польша
Хельмер Сведберг  55' [pzpn.pl/index.php/klub/mecz/1379/rep (отчёт)] Юзеф Клоц  27'
Юзеф Гарбень  74'

Сборная Швеции:
Вр Фрайдоф Руден
Валдус Люнд
Эйнар Хемминг
Гуннар Эрикссон
Хельге Андерссон
Гарри Сундберг
Руне Бергстрём
Хельмер Сведберг
Пер Кауфельдт
Хельге Экрот
Рудольф Кок
Сборная Польши:
Вр Мечислав Висневский
Юзеф Клоц
Стефан Фрыц
Здзислав Стычень
Станислав Циковский
Тадеуш Сыновец
Вацлав Кухар
Юзеф Гарбень
Юзеф Калюжа
Адам Когут
Леон Сперлинг

Матч № 4

Товарищеский матч

Отчёт о матче

 Румыния 1:1  Польша
Александру Козовиц  63' [pzpn.pl/index.php/klub/mecz/1380/rep (отчёт)] Леопольд Дузняк[pl]  20'

Сборная Румынии:
Вр Александру Шатмару
Йосиф Бартха
Элимелех Гирш
Александру Козовиц
Николае Хонигсберг
Эмиль Кох
Аурель Гуга
Адальберт Стрёк
Станислас Мицинский
Франциск Ронай
Золтан Дресхер
Сборная Польши:
Вр Анджей Пшеворский
Людвик Гинтель
Стефан Фрыц
Мариан Спойда
Станислав Циковский
Евгений Буланов
Збигнев Нижинский
Владислав Прымка
Вавжинец Сталиньски
Леопольд Дузняк
Леон Сперлинг

Матч № 5

Товарищеский матч

Отчёт о матче

Сборная Югославии:
нет данных
Сборная Польши:
Вр Стефан Сулима—Попель
Людвик Гинтель
Стефан Фрыц
Мариан Спойда
Станислав Циковский
Тадеуш Сыновец
Станислав Мелех
Вацлав Кухар
Юзеф Калюжа
Юзеф Гарбень
Леон Сперлинг

Напишите отзыв о статье "Матчи сборной Польши по футболу 1922"

Примечания

  • Нумерация матчей приводится по официальной польской нумерации в справочнике ПЗПН.

Источники

  • Andrzej Gowarzewski: Encyklopedia piłkarska Fuji. Tom 2. — Biało-Czerwoni. Dzieje reprezentacji Polski. Katowice: Wydawnictwo GiA, 1991

Отрывок, характеризующий Матчи сборной Польши по футболу 1922

– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.