Матчи сборной Украины по футболу (2000—2009)
Поделись знанием:
В этой статье представлен список матчей сборной Украины по футболу в период с 2000 по 2009 годы.
| Содержание: |
|---|
| 1992—1999 |
| |
| 2000 • 2001 • 2002 • 2003 • 2004 • 2005 • 2006 • 2007 • 2008 • 2009 |
| |
| 2010—2019 |
| |
| Баланс матчей по годам |
| |
| См. также • Примечания • Ссылки |
2000 год
| 1 (59) Товарищеский матч 26 апреля 2000 |
|
Стадион: «Георгий Аспарухов», София Зрителей: 1 500 Судья:  Сашо Лазаревски |
||||||
| Состав: Шовковский, Старостяк (Лужный, 46), Тимощук (Максимюк, 62), Головко (к), Ващук, Дмитрулин (Несмачний, 46), Зубов (Костюк, 46), Ковалёв (Гусин, 46), Мизин (Михайленко, 46), Шевченко (Кормильцев, 70), Мороз (Ребров, 46) | ||||||||
| 2 (60) Товарищеский матч 31 мая 2000 |
|
Стадион: «Уэмбли», Лондон Зрителей: 55 975 Судья:  Любош Михель |
||||||
| Состав: Кернозенко (Левицкий, 84), Лужный (к), Тимощук, Головко, Ващук, Дмитрулин, Попов (Воробей, 70), Гусин, Кандауров (Мороз, 63), Шевченко, Ребров | ||||||||
| 3 (61) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 2 сентября 2000 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 52 000 Судья:  Хосе Мария Гарсия Аранда |
||||||
| Состав: Кернозенко, Лужный (к), Тимощук (Зубов, 46), Головко, Ващук, Дмитрулин, Гусин, Попов (Косовский, 72), Воробей (Яшкин, 62), Шевченко, Ребров | ||||||||
| 4 (62) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 7 октября 2000 |
|
Стадион: «Республиканский», Ереван Зрителей: 14 000 Судья:  Йорт Вест Ларсен |
||||||
| Состав: Шовковский, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Дмитрулин, Шевченко, Гусин, Воробей (Михайленко, 67), Тимощук (Яшкин, 46), Ребров | ||||||||
| 5 (63) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 11 октября 2000 |
|
Стадион: «Уллевол», Осло Зрителей: 23 612 Судья:  Урс Майер |
||||||
| Состав: Шовковский, Лужный (к) (Фёдоров, 80), Несмачный, Головко, Ващук, Дмитрулин, Шевченко, Гусин, Воробей, Попов (Яшкин, 51), Ребров | ||||||||
2001 год
| 1 (64) Товарищеский матч 14 февраля 2001 |
|
Стадион: «Имени Бориса Пайчадзе», Тбилиси Зрителей: 30 000 Судья:  Хагани Мамедов |
|||
| Состав: Шовковский, Старостяк (Попов, 50), Несмачный, Головко (к), Ващук, Дмитрулин, Лисицкий, Тимощук, Кардаш (Венглинский, 68), Воробей, Мелащенко (Хома, 81) | |||||
| 2 (65) Кубок Кипрской футбольной ассоциации. Полуфинал 26 февраля 2001 |
|
Стадион: «Нео ГСП», Никосия, Республика Кипр Зрителей: 1 000 Судья:  Лоизос Лоизу |
||||||
| Состав: Шовковский (Левицкий, 74), Парфёнов, Грановский (Несмачный, 57), Головко (к), Ващук, Призетко (Лисицкий, 61), Кардаш (Тимощук, 54), Снытко (Свистунов, 46), Яшкин, Воробей, Мелащенко | ||||||||
| 3 (66) Кубок Кипрской футбольной ассоциации. Матч за 3-е место 28 февраля 2001 |
|
Стадион: «Нео ГСЗ», Ларнака, Республика Кипр Зрителей: 2 000 Судья: Андреас Георгиу |
||||||
| Состав: Левицкий, Грановский, Снытко, Несмачный, Ващук (к), Парфёнов, Лисицкий (Тимощук, 61), Призетко (Кардаш, 42), Яшкин, Воробей, Мелащенко | ||||||||
| 4 (67) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 24 марта 2001 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 75 000 Судья: Хуан Антонио Марин Фернандес |
|||
| Состав: Шовковский, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Дмитрулин (Тимощук, 79), Шевченко, Попов (Воробей, 69), Яшкин, Кардаш, Ребров | |||||
| 5 (68) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 28 марта 2001 |
|
Стадион: «Миллениум», Кардифф Зрителей: 48 014 Судья:  Эрик Ромен |
||||||
| Состав: Шовковский, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Тимощук, Шевченко, Попов (Мелащенко, 69), Яшкин, Воробей, Ребров (Кардаш, 46) | ||||||||
| 6 (69) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 2 июня 2001 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 42 000 Судья:  Горан Марич |
|||
| Состав: Шовковский, Старостяк, Парфёнов, Головко (к), Ващук, Дмитрулин, Шевченко, Тимощук, Зубов, Яшкин (Ребров, 46), Воробей (Спивак, 59) | |||||
| 7 (70) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 6 июня 2001 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 33 000 Судья:  Жоаким Пауло Гомеш Парати Силва |
||||||
| Состав: Шовковский (Левицкий, 90), Старостяк (Лужный, 46), Парфёнов, Головко (к), Ващук, Дмитрулин (Несмачный, 46), Шевченко, Тимощук, Зубов, Воробей, Ребров | ||||||||
| 8 (71) Товарищеский матч 15 августа 2001 |
|
Стадион: «Сконто», Рига Зрителей: 7 500 Судья: Владимир Хринак |
||||||
| Состав: Левицкий (Перхун, 46), Парфёнов (Грановский, 60), Несмачный (Задорожный, 83), Головко (к), Ващук, Попов (Фёдоров, 60), Спивак (Шищенко, 46), Тимощук, Мелащенко, Воробей (Серебренников, 46) | ||||||||
| 9 (72) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 1 сентября 2001 |
|
Стадион: «Динамо», Минск Зрителей: 40 000 Судья:  Алан Сарс |
||||||
| Состав: Вирт, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Тимощук, Шевченко, Парфёнов, Зубов, Воробей (Мелащенко, 73), Ребров | ||||||||
| 10 (73) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 5 сентября 2001 |
|
Стадион: «Украина», Львов Зрителей: 28 000 Судья: Лоизос Лоизу |
||||||
| Состав: Вирт, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Серебренников (Шищенко, 66), Шевченко, Парфёнов, Зубов (Попов, 46), Мелащенко (Воробей, 75), Ребров | ||||||||
| 11 (74) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Матч группы 5 6 октября 2001 |
|
Стадион: «Шлёнски», Хожув Зрителей: 20 900 Судья:  Хуг Даллас |
||||||
| Состав: Пятов, Романчук (Кожанов, 86), Хачериди, Михалик, Федецкий, Тимощук, Краснопёров (Худобяк, 65), Девич (Воронин, 46), Гусев (Кулаков, 46), Алиев (Полевой, 54), Шевченко (к) (Селезнёв, 60) | ||||||||
| 12 (75) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Стыковой матч 10 ноября 2001 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 83 000 Судья:  Стефано Браски |
||||||
| Состав: Левицкий, Лужный (к), Несмачный, Головко, Ващук, Гусин, Шевченко, Тимощук (Парфёнов, 72), Зубов, Воробей (Мелащенко, 76), Ребров (Шищенко, 55) | ||||||||
| 13 (76) Отборочный турнир XVII чемпионата мира. Стыковой матч 14 ноября 2001 |
|
Стадион: «Вестфаленштадион», Дортмунд Зрителей: 52 000 Судья: Витор Мануэль Мелу Перейра |
||||||
| Состав: Левицкий, Лужный (к), Несмачный (Шищенко, 55), Головко, Ващук, Парфёнов, Шевченко, Тимощук (Гусин, 23), Зубов, Воробей (Ребров, 70), Скрипник | ||||||||
2002 год
| 1 (77) Товарищеский матч 21 марта 2002 |
|
Стадион: «Нагаи», Осака Зрителей: 45 214 Судья:  Квон Йонг Ким |
||||||
| Состав: Рева, Несмачный (Задорожный, 46), Головко (к), Ващук, Шищенко, Тимощук (Зотов, 76), Зубов (Серебренников, 70), Закарлюка (Рыкун, 54), Воробей (Мелащенко, 75), Гусин, Попов (Радченко, 46) | ||||||||
| 2 (78) Товарищеский матч 27 марта 2002 |
|
Стадион: «Георге Хаджи», Констанца Зрителей: 7 000 Судья:  Георгиос Дурос |
||||||
| Состав: Рева (Левицкий, 46), Парфёнов, Задорожный, Головко (к), Ващук, Шищенко, Зубов (Тимощук, 46), Воронин (Мелащенко, 54), Ребров (Онищенко, 63), Гусин (Максимов, 46), Попов (Кормильцев, 46) | ||||||||
| 3 (79) Товарищеский матч 17 апреля 2002 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 17 000 Судья: Любош Михель |
||||||
| Состав: Шовковский (Рева, 52), Кормильцев (Максимов, 57), Скрипник (Задорожный, 57), Фёдоров, Ващук, Гусин, Шевченко (к) (Шищенко, 49), Тимощук, Зубов, Воробей (Скаченко, 64), Ребров (Нагорняк, 64) | ||||||||
| 4 (80) Кубок LG (Москва). Полуфинал 17 мая 2002 |
|
Стадион: «Динамо», Москва, Россия Зрителей: 7 000 Судья:  Паулус Малзинскас |
||||||
| Состав: Шовковский, Парфёнов (Скрипник, 73), Несмачный, Фёдоров, Ващук (к), Гусин, Попов (Зотов, 46), Кормильцев (Поклонский, 65), Шищенко (Мусолитин, 46), Ребров (Калиниченко, 82), Воробей (Скаченко, 83) | ||||||||
| 5 (81) Кубок LG (Москва). Финал 19 мая 2002 |
|
Стадион: «Динамо», Москва, Россия Зрителей: 7 000 Судья: Паулус Малзинскас |
||||||
| Состав: Шовковский, Дмитрулин (Задорожный, 80), Несмачный, Головко (к), Ващук (Скрипник, 61), Фёдоров, Воробей (Зотов, 77), Ребров (Кормильцев, 56), Калиниченко, Гусин (Попов, 70), Мусолитин (Шищенко, 61) | ||||||||
| 6 (82) Товарищеский матч 21 августа 2002 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 20 000 Судья: Асим Худиев |
||||||
| Состав: Шовковский, Кормильцев, Скрипник, Тимощук, Попов, Мусолитин (Иванов, 36), Коновалов (Серебренников, 70), Бахарев (Калиниченко, 57), Зубов, Воробей, Ребров (к) (Мелащенко, 56) | ||||||||
| 7 (83) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 7 сентября 2002 |
|
Стадион: «Республиканский», Ереван Зрителей: 17 000 Судья:  Микко Вуорела |
||||||
| Состав: Рева, Лужный (к), Несмачный, Тимощук, Езерский, Серебренников, Кормильцев, Гусин (Максимюк, 65; Попов, 90+3), Зубов (Спевак, 69), Мороз, Воробей | ||||||||
| 8 (84) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 12 октября 2002 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 50 000 Судья:  Рене Темминк |
||||||
| Состав: Рева, Лужный (к), Старостяк, Тимощук, Кормильцев (Ребров, 71), Гусин, Серебренников (Воронин, 23), Зубов, Мороз (Радченко, 24), Калиниченко, Воробей | ||||||||
| 9 (85) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 16 октября 2002 |
|
Стадион: «Уиндзор Парк», Белфаст Зрителей: 9 288 Судья: Козимо Болоньино |
|||
| Состав: Рева, Лужный (к), Старостяк, Тимощук, Кормильцев (Лисицкий, 83), Гусин, Воронин, Зубов, Калиниченко (Ребров, 54), Воробей (Мелащенко, 75), Радченко | |||||
| 10 (86) Товарищеский матч 20 ноября 2002 |
|
Стадион: «Антона Малатинского», Трнава Зрителей: 2 859 Судья:  Збигнев Марчи |
||||||
| Состав: Шутков (Рева, 46), Радченко (Несмачный, 46), Фёдоров, Тимощук (Лисицкий, 76), Кормильцев (Левченко, 46), Дмитрулин, Шевченко (к), Зубов, Воронин (Калиниченко, 69), Гусин (Старостяк, 46), Воробей (Мелащенко, 65) | ||||||||
2003 год
| 1 (87) Товарищеский матч 12 февраля 2003 |
|
Стадион: Кемаль Ататюрк», Измир Зрителей: 40 000 Судья:  Йозеф Аттард |
|||
| Состав: Шовковский (Шутков, 46), Старостяк (Радченко, 61), Фёдоров (Калиниченко, 88), Тимощук (Коновалов, 81), Несмачный, Дмитрулин (Скрипник, 72), Шевченко (к) (Кормильцев, 88), Воронин (Ротань, 82), Серебренников (Зубов, 46), Ребров, Гусин (Попов, 82) | |||||
| 2 (88) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 29 марта 2003 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 83 400 Судья:  Майк Райли |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Кормильцев (Калиниченко, 62), Дмитрулин, Шевченко (к) (Серебренников, 67), Гусин, Горшков, Воронин, Воробей | ||||||||
| 3 (89) Товарищеский матч 2 апреля 2003 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 7 000 Судья: Любош Михель |
||||||
| Состав: Шовковский (Рева, 46), Несмачный, Фёдоров (Попов, 67), Тимощук, Радченко (Старостяк, 74), Дмитрулин (Головко, 46), Калиниченко, Гусин (к) (Кормильцев, 46), Воробей, Воронин (Серебренников, 55), Венглинский (Онищенко, 70) | ||||||||
| 4 (90) Товарищеский матч 30 апреля 2003 |
|
Стадион: Паркен», Копенгаген Зрителей: 14 599 Судья: Томаш Микульский |
||||||
| Состав: Шутков, Езерский (Попов, 66), Несмачный, Тимощук, Кормильцев (Радченко, 46), Дмитрулин, Шевченко (к) (Шевчук, 90), Воронин (Калиниченко, 72), Ребров, Гусин (Серебренников, 80), Воробей (Мелащенко, 70) | ||||||||
| 5 (91) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 7 июня 2003 |
|
Стадион: «Украина», Львов Зрителей: 32 000 Судья:  Херманн Альбрехт |
||||||
| Состав: Шутков, Лужный (к), Фёдоров, Несмачный, Попов (Калиниченко, 65), Закарлюка (Радченко, 59), Шевченко, Воробей, Горшков, Воронин, Ребров (Венглинский, 81) | ||||||||
| 6 (92) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 11 июня 2003 |
|
Стадион: «Апостолос Николаидис», Афины Зрителей: 14 314 Судья: Франк де Блекере |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Головко, Тимощук, Шевчук, Шевченко (к), Гусин, Закарлюка (Калиниченко, 89), Воронин (Пуканыч, 90+1), Ребров (Воробей, 61) | ||||||||
| 7 (93) Товарищеский матч 20 августа 2003 |
|
Стадион: «Шахтёр», Донецк Зрителей: 30 000 Судья:  Игорь Егоров |
||||||
| Состав: Шовковский, Попов, Фёдоров, Тимощук, Шевчук, Дмитрулин, Шевченко (к), Ткаченко (Гусев, 46), Калиниченко (Ребров, 46), Воронин (Закарлюка, 46), Воробей (Зубов, 73) | ||||||||
| 8 (94) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 6 сентября 2003 |
|
Стадион: «Шахтёр», Донецк Зрителей: 30 000 Судья: Вольфганг Штарк |
|||
| Состав: Шовковский, Лужный (к), Фёдоров, Тимощук, Несмачный, Горшков, Ребров (Мелащенко, 72), Гусин (Гусев, 16), Зубов, Воронин, Воробей | |||||
| 9 (95) Отборочный турнир ХII чемпионата Европы. Матч группы 6 10 сентября 2003 |
|
Стадион: «Мануэль Мартинес Валеро», Эльче Зрителей: 33 847 Судья:  Терье Хауге |
||||||
| Состав: Шовковский, Лужный (к), Фёдоров, Тимощук, Несмачный, Дмитрулин (Зубов, 63), Шевченко, Попов (Серебренников, 18), Горшков, Воронин (Гусев, 51), Воробей | ||||||||
| 10 (96) Товарищеский матч 11 октября 2003 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 10 000 Судья:  Геннадий Орлик |
|||
| Состав: Шовковский, Гай, Фёдоров (Езерский, 46), Тимощук, Шевченко (к), Воробей (Мизин, 67), Шершун, Луценко (Назаренко, 49), Ротань (Косырин, 61), Радченко, Гусев (Ребров, 46) | |||||
2004 год
| 1 (97) Товарищеский матч 18 февраля 2004 |
|
Стадион: «11 июня», Триполи Зрителей: 40 000 Судья:  Абдурахман Эль Арумуди |
||||||
| Состав: Шовковский, Симоненко (Чечер, 62), Головко (к), Шершун, Гай, Тимощук, Пуканыч (Луценко, 51), Шищенко (Ткаченко, 68), Косырин (Онищенко, 75), Воронин (Кабанов, 60), Ребров (Балабанов, 62) | ||||||||
| 2 (98) Товарищеский матч 31 марта 2004 |
|
Стадион: «Городской», Скопье Зрителей: 30 000 Судья:  Милан Караджич |
||||||
| Состав: Шовковский, Парфёнов, Русол, Чечер, Симоненко (Матюхин, 46), Тимощук, Гусев (Ребров, 46), Рыкун, Назаренко (Калиниченко, 81), Ротань, Шевченко (к) (Косырин, 46) | ||||||||
| 3 (99) Товарищеский матч 28 апреля 2004 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 16 800 Судья: Мирослав Рыжка |
||||||
| Состав: Шовковский, Чечер, Радченко, Тимощук (к), Езерский, Русол, Ротань, Рыкун (Шелаев, 46), Назаренко (Калиниченко, 66), Гусев (Ребров, 38), Венглинский (Косырин, 59) | ||||||||
| 4 (100) Товарищеский матч 6 июня 2004 |
|
Стадион: «Стад де Франс», Париж Зрителей: 72 000 Судья:  Дарко Цеферин |
||||||
| Состав: Шовковский, Старостяк (Бидненко, 71), Русол, Фёдоров (Чечер, 78), Езерский, Несмачный, Тимощук (к) (Венглинский, 90), Шелаев, Гусев (Ребров, 61), Ротань (Назаренко, 84), Воробей (Косырин, 69) | ||||||||
| 5 (101) Товарищеский матч 18 августа 2004 |
|
Стадион: «Сент-Джеймс Парк», Ньюкасл-апон-Тайн Зрителей: 35 387 Судья: Майкл Маккари |
||||||
| Состав: Шовковский, Езерский, Русол, Фёдоров, Несмачный (Радченко, 64), Тимощук, Шелаев, Гусев (Кормильцев, 64), Ротань (Закарлюка, 67), Воробей, Шевченко (к) (Воронин, 56) | ||||||||
| 6 (102) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 4 сентября 2004 |
|
Стадион: «Паркен», Копенгаген Зрителей: 36 335 Судья: Урс Майер |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Русол, Тимощук, Езерский, Шелаев, Шевченко (к), Гусин (Матюхин, 67), Гусев (Закарлюка, 75), Старостяк, Воробей (Радченко, 84) | ||||||||
| 7 (103) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 8 сентября 2004 |
|
Стадион: «Центральный», Алма-Ата Зрителей: 23 000 Судья: Педру Проэнса |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Русол, Тимощук (к), Езерский, Закарлюка, Белик (Шелаев, 90+2), Гусин (Ротань, 66), Гусев, Старостяк (Воронин, 49), Воробей | ||||||||
| 8 (104) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 9 октября 2004 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 56 000 Судья: Мануэль Энрике Мехуто Гонсалес |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Шелаев (Закарлюка, 86), Гусев, Воронин (Белик, 90+2), Воробей (Гусин, 65) | ||||||||
| 9 (105) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 13 октября 2004 |
|
Стадион: «Украина», Львов Зрителей: 28 000 Судья: Вольфганг Штарк |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Езерский (Чечер, 46), Русол, Шевченко (к), Гусев, Воронин (Шелаев, 39; Закарлюка, 64), Белик, Гусин | ||||||||
| 10 (106) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 17 ноября 2004 |
|
Стадион: «Шюкрю Сараджоглу», Стамбул Зрителей: 40 468 Судья: Кардосо Кортеш Батиста Лучилио |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Езерский, Русол, Шевченко (к) (Назаренко, 90+2), Шелаев, Гусев, Воронин (Рыкун, 61), Гусин, Воробей (Дмитрулин, 75) | ||||||||
2005 год
| 1 (107) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 9 февраля 2005 |
|
Стадион: «Кемаль Стафа», Тирана Зрителей: 12 000 Судья: Стив Беннетт |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Шелаев, Гусев, Воронин (Рыкун, 82), Ротань (Воробей, 67), Гусин | ||||||||
| 2 (108) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 30 марта 2005 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 60 000 Судья: Любош Михель |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Свидерский, Тимощук, Езерский, Русол, Косырин (Белик, 60; Радченко, 84), Гусев, Воронин (Матюхин, 90), Воробей, Гусин | ||||||||
| 3 (109) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 4 июня 2005 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 45 000 Судья:  Джеральд Лехнер |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Езерский (Фёдоров, 83), Русол, Шевченко (к), Ротань, Гусев, Воронин (Белик, 70), Воробей, Радченко (Гусин, 46) | ||||||||
| 4 (110) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 8 июня 2005 |
|
Стадион: «Караискакис», Пирей Зрителей: 33 500 Судья: Рене Темминк |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к) (Белик, 90+2), Гусев, Воронин (Шелаев, 90), Воробей (Ротань, 57), Гусин | ||||||||
| 5 (111) Товарищеский матч 15 августа 2005 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 7 000 Судья: Томаш Микульски |
|||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Ващук, Тимощук, Езерский, Ребров (Белик, 56), Свидерский (Радченко, 58), Назаренко (Гусин, 64), Венглинский (Косырин, 76), Ротань, Калиниченко (Гусев, 54) | |||||
| Серия пенальти: | ||
Гусин  Тимощук  Ротань Гусев
|
3:5 | Гершон Тоама Суан Харази Кейси
|
| 6 (112) Товарищеский матч 17 августа 2005 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 5 000 Судья: Томаш Микульски |
||||||
| Состав: Старцев, Несмачный (Радченко, 66), Ващук, Езерский (Тимощук, 54), Русол, Шевченко (к) (Венглинский, 46), Шелаев, Рыкун (Назаренко, 57), Воронин (Ребров, 60), Гусин, Гусев | ||||||||
| 7 (113) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 3 сентября 2005 |
|
Стадион: «Локомотив», Тбилиси Зрителей: Без зрителей Судья: Том Хеннинг Эвребё |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Ротань, Воронин (Назаренко, 75), Шищенко (Ребров, 68), Гусин | ||||||||
| 8 (114) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 7 сентября 2005 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 67 000 Судья: Ален Сарс |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Фёдоров, Тимощук, Ващук, Русол, Ротань (Венглинский, 67), Гусев, Воронин (Гусин, 83), Белик, Шелаев (Шищенко, 80) | ||||||||
| 9 (115) Отборочный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы 2 8 октября 2005 |
|
Стадион: «Метеор», Днепропетровск Зрителей: 24 000 Судья: Йохан Вербист |
||||||
| Состав: Шовковский, Фёдоров, Тимощук, Шелаев, Русол, Шевченко (к) (Белик, 59), Ротань, Гусев, Воронин, Назаренко (Воробей, 71), Шевчук | ||||||||
| 10 (116) Товарищеский матч 12 октября 2005 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 16 000 Судья:  Роман Лаюкс |
||||||
| Состав: Старцев, Несмачный, Яценко, Тимощук (к) (Максимов, 65), Ващук, Шелаев (Радченко, 46), Шищенко (Ротань, 46), Рыкун (Назаренко, 46; Русол, 90+1), Воробей, Гусин, Белик (Венглинский, 46) | ||||||||
2006 год
| 1 (117) Товарищеский матч 28 февраля 2006 |
|
Стадион: «Республиканский имени Тофика Бахрамова», Баку Зрителей: 8 000 Судья: Андрей Сипайло |
|||
| Состав: Шуст, Фёдоров, Русол (Ващук, 46), Езерский, Несмачный, Гусин (к) (Шелаев, 67), Гусев (Воробей, 46), Ротань (Серебренников, 56), Калиниченко (Назаренко, 76), Белик, Воронин (Ребров, 46) | |||||
| 2 (118) Товарищеский матч 28 мая 2006 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 29 500 Судья: Николай Иванов |
||||||
| Состав: Шовковский (к) (Шуст, 46), Несмачный (Езерский, 46), Тимощук (Гусин, 46), Русол, Воробей, Ващук, Назаренко (Шелаев, 61), Калиниченко, Белик, Ротань (Воронин, 46), Свидерский (Гусев, 46) | ||||||||
| 3 (119) Товарищеский матч 2 июня 2006 |
|
Стадион: «Олимпик де ла Понтес», Лозанна, Швейцария Зрителей: 14 000 Судья: Маркус Нобс |
|||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Тимощук (Шелаев, 88), Езерский, Русол, Воронин, Гусин (Свидерский, 90+3), Воробей, Ващук, Калиниченко (Белик, 55), Ротань (Назаренко, 73) | |||||
| 4 (120) Товарищеский матч 5 июня 2006 |
|
Стадион: «Глемейндеспортплац», Госсау, Швейцария Зрителей: 2 000 Судья: Гвидо Вильдхабер |
||||||
| Состав: Шовковский (к) (Шуст, 46), Ващук (Гусин, 46), Русол (Воробей, 46), Несмачный, Езерский, Шелаев, Назаренко (Ротань, 46), Калиниченко, Гусев (Свидерский, 46), Воронин (Тимощук, 46), Белик | ||||||||
| 5 (121) Товарищеский матч 8 июня 2006 |
|
Стадион: «Жози Бартель», Люксембург Зрителей: 3 766 Судья: Петер Вервекен |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный (Свидерский, 46), Езерский (Ротань, 46), Русол, Шелаев, Гусев, Ребров (Шевченко, 58), Гусин (Назаренко, 46), Воробей (Калиниченко, 63), Ващук, Белик (Воронин, 46) | ||||||||
| 6 (122) Финальный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы H 14 июня 2006 |
|
Стадион: «Центральштадион», Лейпциг Зрителей: 43 000 Судья: Массимо Бузакка |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Гусев (Воробей, 46), Воронин, Гусин (Шелаев, 46), Ващук, Ротань (Ребров, 64) | ||||||||
| 7 (123) Финальный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы H 19 июня 2006, 18:00 |
|
Стадион: «FIFA WM Stadion Hamburg», Гамбург Зрителей: 50 000 Судья: Грэм Полл |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Русол, Шевченко (к) (Милевский, 86), Шелаев, Гусев, Воронин (Гусин, 79), Ребров (Ротань, 71), Калиниченко, Свидерский | ||||||||
| 8 (124) Финальный турнир XVIII чемпионата мира. Матч группы H 23 июня 2006 |
|
Стадион: «Олимпиаштадион», Берлин Зрителей: 72 000 Судья:  Карлос Амарилья |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Русол, Шевченко (к) (Милевский, 88), Шелаев, Гусев, Воронин, Ребров (Воробей, 55), Калиниченко (Гусин, 75), Свидерский | ||||||||
| 9 (125) Финальный турнир XVIII чемпионата мира. Матч 1/8 финала 26 июня 2006 |
|
Стадион: «FIFA WM Stadion Köln», Кёльн Зрителей: 45 000 Судья:  Бенито Арчундия |
|||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Шевченко (к), Шелаев, Гусев, Воронин (Милевский, 111), Гусин, Воробей (Ребров, 94), Ващук, Калиниченко (Ротань, 75) | |||||
| Серия пенальти: | ||
| Штреллер Барнетта Кабаньяс
|
0:3 | Шевченко Милевский Ребров Гусев
|
| 10 (126) Финальный турнир XVIII чемпионата мира. Матч 1/4 финала 30 июня 2006 |
|
Стадион: «FIFA WM Stadion Hamburg», Гамбург Зрителей: 50 000 Судья: Франк де Блекере |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Русол (Ващук, 45+2), Шевченко (к), Шелаев, Гусев, Гусин, Милевский (Белик, 72), Калиниченко, Свидерский (Воробей, 20) | ||||||||
| 11 (127) Товарищеский матч 15 августа 2006 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 6 500 Судья: Станислав Сухина |
||||||
| Состав: Кернозенко, Несмачный (Свидерский, 57), Тимощук (к) (Шелаев, 46), Кучер, Русол, Ротань (Михалик, 56), Гусев (Воробей, 46), Воронин (Гусин, 55), Белик, Ткаченко, Назаренко (Рыкун, 46) | ||||||||
| 12 (128) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 6 сентября 2006 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 35 000 Судья:  Ярослав Яра |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Русол, Шевченко (к), Шелаев, Гусев, Ребров (Воронин, 56), Гусин (Езерский, 46), Ткаченко (Воробей, 86), Ротань | ||||||||
| 13 (129) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 7 октября 2006 |
|
Стадион: «Олимпийский», Рим Зрителей: 49 149 Судья: Кирос Вассарас |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Шершун, Тимощук, Езерский, Русол, Шелаев, Гусев, Воронин, Воробей (Милевский, 73), Назаренко (Калиниченко, 59) | ||||||||
| 14 (130) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 11 октября 2006 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 55 000 Судья:  Мартин Ханссон |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Тимощук, Русол, Шевченко (к), Шелаев, Гусев (Милевский, 62), Воронин (Шершун, 90+3), Кучер, Калиниченко (Воробей, 76), Свидерский | ||||||||
2007 год
| 1 (131) Товарищеский матч 7 февраля 2007 |
|
Стадион: «Рамат-Ган», Тель-Авив Зрителей: 12 000 Судья: Хулиан Родригес Сантьяго |
||||||
| Состав: Шуст, Романчук (Свидерский, 63), Тимощук (Михалик, 46), Езерский, Русол, Шевченко (к) (Белик, 60), Левченко, Гусев (Ротань, 60), Воронин (Милевский, 46), Чигринский, Калиниченко | ||||||||
| 2 (132) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 24 марта 2007 |
|
Стадион: «Свангаскар», Тофтир Зрителей: 500 Судья: Дамир Скомина |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Тимощук (Шелаев, 82), Езерский, Русол, Гусев (Воробей, 65), Воронин (Назаренко, 72), Чигринский, Михалик, Калиниченко, Белик | ||||||||
| 3 (133) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 28 марта 2007 |
|
Стадион: «Черноморец», Одесса Зрителей: 35 000 Судья: Флориан Майер |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Кучер, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Гусев (Воробей, 80), Воронин, Михалик (Шелаев, 70), Калиниченко (Чигринский, 82) | ||||||||
| 4 (134) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 2 июня 2007 |
|
Стадион: «Стад де Франс», Сен-Дени Зрителей: 80 051 Судья: Луис Медина Канталехо |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Несмачный, Езерский (Левченко, 78), Русол, Чигринский, Гай, Тимощук, Гусев, Михалик, Калиниченко (Ротань, 64), Воронин (Воробей, 72) | ||||||||
| 5 (135) Товарищеский матч 22 августа 2007 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 9 200 Судья: Вячеслав Банарь |
||||||
| Состав: Пятов, Несмачный, Кучер, Езерский, Русол (Гусев, 46), Шевченко (к) (Воробей, 55), Даниловский (Шелаев, 46), Михалик (Грицай, 46), Назаренко, Калиниченко (Ротань, 62), Гладкий (Воронин, 46) | ||||||||
| 6 (136) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 8 сентября 2007 |
|
Стадион: «Национальный имени Бориса Пайчадзе», Тбилиси Зрителей: 35 000 Судья:  Ален Хаммер |
||||||
| Состав: Шовковский, Кучер, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Шелаев (Гладкий, 90+1), Гусев, Воронин (Калиниченко, 71), Ротань (Гай, 79), Назаренко | ||||||||
| 7 (137) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 12 сентября 2007 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 41 000 Судья: Говард Уэбб |
||||||
| Состав: Шовковский, Кучер, Тимощук, Езерский, Русол, Шевченко (к), Шелаев (Гладкий, 69), Гусев (Милевский, 88), Гай, Назаренко, Калиниченко (Воронин, 60) | ||||||||
| 8 (138) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 13 октября 2007 |
|
Стадион: «Хэмпден Парк», Глазго Зрителей: 51 336 Судья: Питер Винк |
||||||
| Состав: Шовковский, Несмачный, Кучер, Тимощук (Шелаев, 73), Езерский, Шевченко (к), Гусев (Ротань, 46), Воронин, Чигринский, Воробей (Назаренко, 62), Гладкий | ||||||||
| 9 (139) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 17 октября 2007 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 8 000 Судья:  Хаим Яаков |
||||||
| Состав: Пятов, Несмачный, Тимощук (к) (Грицай, 69), Русол, Гусев (Воробей, 62), Воронин, Чигринский, Гай, Назаренко, Калиниченко, Гладкий (Милевский, 46) | ||||||||
| 10 (140) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 17 ноября 2007 |
|
Стадион: «имени Дарюса и Гиренаса», Каунас Зрителей: 2 800 Судья:  Дэвид Малкольм |
||||||
| Состав: Шовковский (Пятов, 44), Тимощук, Езерский, Шевченко (к), Шелаев (Назаренко, 72), Гусев, Воронин (Милевский, 69), Чигринский, Ротань, Ващук, Гай | ||||||||
| 11 (141) Отборочный турнир XІІІ чемпионата Европы. Матч группы B 21 ноября 2007 |
|
Стадион: «Олимпийский», Киев Зрителей: 14 000 Судья: Том Хеннинг Эвребё |
||||||
| Состав: Пятов, Романчук (Езерский, 81), Фёдоров, Тимощук, Шевченко (к), Гусев (Милевский, 90+1), Воронин (Шелаев, 85), Ротань, Ващук, Гай, Грицай | ||||||||
2008 год
| 1 (142) Товарищеский матч 6 февраля 2008 |
|
Стадион: «Нео ГСП», Никосия Зрителей: 1 000 Судья: Г. Каразнаферис |
||||||
| Состав: Шовковский, Кучер, Тимощук (к), Русол, Ротань (Милевский, 46), Гусев (Гай, 60), Воробей (Гладкий, 46), Шевчук (Фёдоров, 75), Допилка (Езерский, 75), Михалик (Мандзюк, 88), Назаренко | ||||||||
| 2 (143) Товарищеский матч 26 марта 2008 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 11 000 Судья: Роман Лаюкс |
||||||
| Состав: Кернозенко, Допилка, Мандзюк, Чигринский, Несмачний, Гусев (Гай, 55), Тимощук, Назаренко, Голайдо (Воробей, 88), Воронин (Милевский, 76), Шевченко (к) (Гладкий, 87) | ||||||||
| 3 (144) Товарищеский матч 24 мая 2008 |
|
Стадион: «Де Куйп», Роттердам Зрителей: 40 000 Судья: Дамир Скомина |
||||||
| Состав: Кернозенко, Езерский (Гай, 46), Мандзюк, Чигринский, Несмачный, Ярмаш, Тимощук, Назаренко (Кравченко, 75), Голайдо (Калиниченко, 46), Шевченко (к) (Селезнёв, 66), Воронин | ||||||||
| 4 (145) Товарищеский матч 1 июня 2008 |
|
Стадион: «Росунда», Стокгольм Зрителей: 25 203 Судья: Томас Айнваллер |
||||||
| Состав: Пятов, Ярмаш, Русол (к) (Чигринский, 46), Кучер, Шевчук, Гай, Левченко (Мандзюк, 46), Кравченко, Назаренко, Гоменюк (Гладкий, 66), Селезнёв | ||||||||
| 5 (146) Товарищеский матч 20 августа 2008 |
|
Стадион: «Украина», Львов Зрителей: 21 000 Судья:  Карен Налбандян |
||||||
| Состав: Пятов, Ярмаш, Михалик, Чигринский, Шевчук, Назаренко (Гай, 73), Тимощук (к) (Левченко, 63), Кравченко (Калиниченко, 66), Голайдо (Мандзюк, 90+3), Воронин (Шевченко, 46), Милевский (Гоменюк, 58) | ||||||||
| 6 (147) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 6 сентября 2008 |
|
Стадион: «Украина», Львов Зрителей: 24 000 Судья: Никола Риццоли |
||||||
| Состав: Пятов, Тимощук (к), Ярмаш, Русол, Калиниченко (Алиев, 46), Воронин (Селезнёв, 58), Шевчук, Милевский (Шевченко, 74), Кравченко, Михалик, Назаренко | ||||||||
| 7 (148) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 10 сентября 2008 |
|
Стадион: «Центральный», Алма-Ата Зрителей: 17 000 Судья: Феликс Брих |
||||||
| Состав: Пятов, Кучер, Тимощук, Ярмаш, Шевченко (к) (Воронин, 88), Алиев, Селезнев (Гоменюк, 87), Шевчук, Левченко, Михалик, Назаренко (Кравченко, 81) | ||||||||
| 8 (149) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 11 октября 2008 |
|
Стадион: «Металлист», Харьков Зрителей: 38 500 Судья: Эрик Брамхар |
|||
| Состав: Пятов, Тимощук, Чигринский, Шевченко (к), Алиев, Голайдо, Шевчук, Левченко (Кравченко, 84), Ярмаш, Михалик, Назаренко | |||||
| 9 (150) Товарищеский матч 19 ноября 2008 |
|
Стадион: «Днепр-Арена», Днепропетровск Зрителей: 16 500 Судья: Роман Лаюкс |
||||||
| Состав: Богуш, Мандзюк, Русол (к) (Чигринский, 46), Кучер (Краснопёров, 58), Шевчук, Кравченко, Валяев, Слюсар (Гай, 69), Назаренко (Алиев, 46), Гоменюк (Девич, 46), Селезнёв (Милевский, 46) | ||||||||
2009 год
| 1 (151) Кубок Кипрской футбольной ассоциации. Полуфинал 10 февраля 2009 |
|
Стадион: «Цирион Атлетик Центр», Лимассол, Республика Кипр Зрителей: 200 Судья:  Паникос Кайлис |
||||||
| Состав: Шовковский (к), Мандзюк (Пашаев, 46), Михалик, Чигринский, Несмачный, Алиев, Валяев (Тимощук, 77), Ротань, Кравченко (Калиниченко, 77), Милевский, Селезнёв (Гоменюк, 67) | ||||||||
| 2 (152) Кубок Кипрской футбольной ассоциации. Финал 11 февраля 2009 |
|
Стадион: «Нео ГСП», Никосия, Республика Кипр Зрителей: 450 Судья: Леонидас Траттос |
||||||
| Состав: Худжамов, Пашаев (Чигринский, 46), Мандзюк, Русол, Шевчук, Назаренко, Тимощук (к), Левченко, Калиниченко (Ротань, 89), Воронин (Гоменюк, 46), Девич (Селезнёв, 88) | ||||||||
| 3 (153) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 1 апреля 2009 |
|
Стадион: «Уэмбли», Лондон Зрителей: 87 548 Судья: Клаус Бо Ларсен |
||||||
| Состав: Пятов, Тимощук (к), Чигринский, Алиев, Слюсар (Калиниченко, 88), Воронин (Шевченко, 56), Шевчук, Валяев (Назаренко, 62), Милевский, Ярмаш, Михалик | ||||||||
| 4 (154) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 6 июня 2009 |
|
Стадион: «Максимир», Загреб Зрителей: 32 073 Судья: Тарье Хауге |
||||||
| Состав: Пятов, Мандзюк, Кучер, Тимощук (Русол, 87), Чигринский, Шевченко (к) (Селезнёв, 24), Гай, Ротань, Шевчук, Милевский, Назаренко (Калиниченко, 76) | ||||||||
| 5 (155) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 10 июня 2009 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 11 500 Судья: Бруну Пайшау |
||||||
| Состав: Богуш, Мандзюк, Тимощук (к), Чигринский, Русол, Гай, Ротань (Калиниченко, 81), Воронин (Селезнёв, 68), Шевчук, Милевский, Назаренко | ||||||||
| 6 (156) Товарищеский матч 12 августа 2009 |
|
Стадион: «Динамо», Киев Зрителей: 11 000 Судья: Дарко Чефери |
||||||
| Состав: Шовковский, Мандзюк, Кучер, Тимощук (к), Русол (Чигринский, 46), Гай (Назаренко, 46), Гоменюк (Шевченко, 46), Селезнёв (Милевский, 46), Шевчук (Ярмаш, 46), Ротань, Калиниченко (Гусев, 46) | ||||||||
| 7 (157) Отборочный турнир XIX чемпионата мира. Матч группы 6 5 сентября 2009 |
Баланс матчей по годам
См. такжеНапишите отзыв о статье "Матчи сборной Украины по футболу (2000—2009)"Ссылки
Отрывок, характеризующий Матчи сборной Украины по футболу (2000—2009)И Наташа побежала по коридору.Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню. В приятну ночь, при лунном свете, Представить счастливо себе, Что некто есть еще на свете, Кто думает и о тебе! Что и она, рукой прекрасной, По арфе золотой бродя, Своей гармониею страстной Зовет к себе, зовет тебя! Еще день, два, и рай настанет… Но ах! твой друг не доживет! И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты. Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала: – Мама велела вас просить танцовать. – Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем… И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке. Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером. – Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу. Наташа покраснела и засмеялась. – Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного? В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке: – Семен! Данилу Купора знаешь? Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .) – Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале. Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина. – Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери. Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками. – Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф. – Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна. В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим. Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему. Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне. Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее. – Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши. – Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения. – Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос. – Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!… – А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать? – Я одного знал: семь раз соборовался. Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол. – Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.] – N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить? Лоррен задумался. – Он принял лекарство? – Да. Доктор посмотрел на брегет. – Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…] – Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался . – А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом. – Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец. Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену. – Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски. Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом. – Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел. Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны. В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла. – Ах, это вы, mon cousin? Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком. – Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась. – Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.] – Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать. – Хотела уснуть, mon cousin, и не могу. – Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу. Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба. Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости. – А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно. Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались. Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра. – Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь. Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него. – Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе? Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него… – Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту… – Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру. – Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный. – Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена… Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают. – Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё. – А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться. – Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что… – Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность. – Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно. – Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное. – Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал. Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала. – Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу. Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья. – Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь. – Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий. Но княжна не слушала его. – Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме… – Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек. – Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги. Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника. – Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей… – Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою. – Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце. – Нет, у меня злое сердце. – Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам. – Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна. – Hе в том дело, моя душа. – Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину. – Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.] – Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит. – Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне? – В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время! В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их. – Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них… – Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка. – Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе. Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером. – Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.] – Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну. – Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.] Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь. Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее. Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу. Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала. – Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору. Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею. На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица. – Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута! Проговорив эти слова, она подошла к доктору. – Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?] Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру. – Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею. Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им. Не прошло и двух минут, как князь Василий, в своем кафтане с тремя звездами, величественно, высоко неся голову, вошел в комнату. Он казался похудевшим с утра; глаза его были больше обыкновенного, когда он оглянул комнату и увидал Пьера. Он подошел к нему, взял руку (чего он прежде никогда не делал) и потянул ее книзу, как будто он хотел испытать, крепко ли она держится. – Courage, courage, mon ami. Il a demande a vous voir. C'est bien… [Не унывать, не унывать, мой друг. Он пожелал вас видеть. Это хорошо…] – и он хотел итти. Но Пьер почел нужным спросить: – Как здоровье… Он замялся, не зная, прилично ли назвать умирающего графом; назвать же отцом ему было совестно. – Il a eu encore un coup, il y a une demi heure. Еще был удар. Courage, mon аmi… [Полчаса назад у него был еще удар. Не унывать, мой друг…] Пьер был в таком состоянии неясности мысли, что при слове «удар» ему представился удар какого нибудь тела. Он, недоумевая, посмотрел на князя Василия и уже потом сообразил, что ударом называется болезнь. Князь Василий на ходу сказал несколько слов Лоррену и прошел в дверь на цыпочках. Он не умел ходить на цыпочках и неловко подпрыгивал всем телом. Вслед за ним прошла старшая княжна, потом прошли духовные лица и причетники, люди (прислуга) тоже прошли в дверь. За этою дверью послышалось передвиженье, и наконец, всё с тем же бледным, но твердым в исполнении долга лицом, выбежала Анна Михайловна и, дотронувшись до руки Пьера, сказала: – La bonte divine est inepuisable. C'est la ceremonie de l'extreme onction qui va commencer. Venez. [Милосердие Божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.] Пьер прошел в дверь, ступая по мягкому ковру, и заметил, что и адъютант, и незнакомая дама, и еще кто то из прислуги – все прошли за ним, как будто теперь уж не надо было спрашивать разрешения входить в эту комнату. Пьер хорошо знал эту большую, разделенную колоннами и аркой комнату, всю обитую персидскими коврами. Часть комнаты за колоннами, где с одной стороны стояла высокая красного дерева кровать, под шелковыми занавесами, а с другой – огромный киот с образами, была красно и ярко освещена, как бывают освещены церкви во время вечерней службы. Под освещенными ризами киота стояло длинное вольтеровское кресло, и на кресле, обложенном вверху снежно белыми, не смятыми, видимо, только – что перемененными подушками, укрытая до пояса ярко зеленым одеялом, лежала знакомая Пьеру величественная фигура его отца, графа Безухого, с тою же седою гривой волос, напоминавших льва, над широким лбом и с теми же характерно благородными крупными морщинами на красивом красно желтом лице. Он лежал прямо под образами; обе толстые, большие руки его были выпростаны из под одеяла и лежали на нем. В правую руку, лежавшую ладонью книзу, между большим и указательным пальцами вставлена была восковая свеча, которую, нагибаясь из за кресла, придерживал в ней старый слуга. Над креслом стояли духовные лица в своих величественных блестящих одеждах, с выпростанными на них длинными волосами, с зажженными свечами в руках, и медленно торжественно служили. Немного позади их стояли две младшие княжны, с платком в руках и у глаз, и впереди их старшая, Катишь, с злобным и решительным видом, ни на мгновение не спуская глаз с икон, как будто говорила всем, что не отвечает за себя, если оглянется. Анна Михайловна, с кроткою печалью и всепрощением на лице, и неизвестная дама стояли у двери. Князь Василий стоял с другой стороны двери, близко к креслу, за резным бархатным стулом, который он поворотил к себе спинкой, и, облокотив на нее левую руку со свечой, крестился правою, каждый раз поднимая глаза кверху, когда приставлял персты ко лбу. Лицо его выражало спокойную набожность и преданность воле Божией. «Ежели вы не понимаете этих чувств, то тем хуже для вас», казалось, говорило его лицо. Сзади его стоял адъютант, доктора и мужская прислуга; как бы в церкви, мужчины и женщины разделились. Всё молчало, крестилось, только слышны были церковное чтение, сдержанное, густое басовое пение и в минуты молчания перестановка ног и вздохи. Анна Михайловна, с тем значительным видом, который показывал, что она знает, что делает, перешла через всю комнату к Пьеру и подала ему свечу. Он зажег ее и, развлеченный наблюдениями над окружающими, стал креститься тою же рукой, в которой была свеча. Младшая, румяная и смешливая княжна Софи, с родинкою, смотрела на него. Она улыбнулась, спрятала свое лицо в платок и долго не открывала его; но, посмотрев на Пьера, опять засмеялась. Она, видимо, чувствовала себя не в силах глядеть на него без смеха, но не могла удержаться, чтобы не смотреть на него, и во избежание искушений тихо перешла за колонну. В середине службы голоса духовенства вдруг замолкли; духовные лица шопотом сказали что то друг другу; старый слуга, державший руку графа, поднялся и обратился к дамам. Анна Михайловна выступила вперед и, нагнувшись над больным, из за спины пальцем поманила к себе Лоррена. Француз доктор, – стоявший без зажженной свечи, прислонившись к колонне, в той почтительной позе иностранца, которая показывает, что, несмотря на различие веры, он понимает всю важность совершающегося обряда и даже одобряет его, – неслышными шагами человека во всей силе возраста подошел к больному, взял своими белыми тонкими пальцами его свободную руку с зеленого одеяла и, отвернувшись, стал щупать пульс и задумался. Больному дали чего то выпить, зашевелились около него, потом опять расступились по местам, и богослужение возобновилось. Во время этого перерыва Пьер заметил, что князь Василий вышел из за своей спинки стула и, с тем же видом, который показывал, что он знает, что делает, и что тем хуже для других, ежели они не понимают его, не подошел к больному, а, пройдя мимо его, присоединился к старшей княжне и с нею вместе направился в глубь спальни, к высокой кровати под шелковыми занавесами. От кровати и князь и княжна оба скрылись в заднюю дверь, но перед концом службы один за другим возвратились на свои места. Пьер обратил на это обстоятельство не более внимания, как и на все другие, раз навсегда решив в своем уме, что всё, что совершалось перед ним нынешний вечер, было так необходимо нужно. Звуки церковного пения прекратились, и послышался голос духовного лица, которое почтительно поздравляло больного с принятием таинства. Больной лежал всё так же безжизненно и неподвижно. Вокруг него всё зашевелилось, послышались шаги и шопоты, из которых шопот Анны Михайловны выдавался резче всех. Пьер слышал, как она сказала: – Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет… Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили. – За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их. Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться. Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели. – На другой бочок перевернуться хотят, – прошептал слуга и поднялся, чтобы переворотить лицом к стене тяжелое тело графа. Пьер встал, чтобы помочь слуге. В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул. – Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.] Пьер вышел. В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала: – Не могу видеть эту женщину. – Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.] Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.] – II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом: – Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты. – Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена… Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам. – Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит. – Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага… Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу. – Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…] Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость. – Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь? – Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы. Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку. – Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю. Княжна пустила. – И вы! Анна Михайловна не послушалась его. – Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого. – Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья. – Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете. – Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель. Князь Василий опустил голову и развел руками. В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками. – Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.] Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу. – Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали. И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты. За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи. – Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал. Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами. – Пьер!… – сказала она. Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала. – II n'est plus… [Его не стало…] Пьер смотрел на нее через очки. – Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.] Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном. На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру: – Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.] Пьер молчал. – Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.] Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом. В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз. В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно. Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте». Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело. Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее: – Здорова?… ну, так садись! Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло. – На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем. Княжна пригнулась к столу над тетрадью. – Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол. Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему. – От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы. – Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь. – Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту. – Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо. – Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии. – Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc… Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу. Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью. Княжна ошиблась ответом. – Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел. Он придвинулся и продолжал толкование. – Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит. Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу. – Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай! Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь. Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых: Жюли писала: «Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris». [Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?] Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211 «Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg. «Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte. «Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie». «P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme». [Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом. Навигация | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
