Матч века (футбол)

Полуфинал чемпионата мира по футболу 1970
1970 FIFA World Cup Semi-final
Турнир	Чемпионат мира по футболу 1970
Италия ФРГ 4 3
Дата	17 июня 1970
Стадион	Ацтека, Мехико
Арбитр	Артуро Ямасаки
Посещаемость	102 444
← Чемпионат мира по футболу 1966 Чемпионат мира по футболу 1974 →

Матч века — футбольный матч между сборными Италии и ФРГ в полуфинале на чемпионате мира по футболу. Данный матч был проведён 17 июня 1970 года на стадионе Ацтека в Мехико и закончился со счётом 4-3 в пользу Италии, причём пять голов было забито в дополнительное время, что случалось лишь однажды на протяжении всех чемпионатов мира по футболу.

Статистика матча

17 июня 1970 16:00 UTC-5

Италия 4:3 (д.в.) [www.fifa.com/worldcup/matches/round=255959/match=300186501/index.html Отчёт]  ФРГ Бонинсенья  8' Бурньич  98' Рива  104' Ривера  111' Голы Шнеллингер  90' Мюллер  94',  110'

Ацтека, Мехико Зрителей: 102 444 Судья: Артуро Ямасаки

Италия

ФРГ

ВР 1 Энрико Альбертози ЗЩ 2 Тарчизио Бурньич ЗЩ 3 Джачинто Факкети (к) ЗЩ 5 Пьерлуиджи Чера ЗЩ 8 Роберто Розато 91' ПЗ 10 Марио Бертини ПЗ 15 Сандро Маццола 46' ПЗ 16 Джанкарло Де Систи НП 13 Доменгини Анджело НП 20 Роберто Бонинсенья НП 11 Луиджи Рива Замены: ПЗ 14 Ривера Джанни 46' ЗЩ 4 Фабрицио Полетти 91' Тренер: Ферруччо Валькареджи

ВР 1 Зепп Майер ЗЩ 7 Берти Фогтс ЗЩ 15 Бернд Патцке 66' ЗЩ 5 Вилли Шульц ЗЩ 3 Карл-Хайн Шнеллингер ПЗ 4 Франц Беккенбауэр ПЗ 12 Вольфанг Оверат ПЗ 20 Юрген Грабовски НП 9 Уве Зеелер (к) НП 13 Герд Мюллер НП 17 Йоханнес Лёр 52' Замены: ПЗ 14 Райнхард Либуда 52' ПЗ 10 Зигфрид Хельд 66' Тренер: Хельмут Шён

Основное время

Сборная Италии открыла счёт матча на восьмой минуте после гола Бонинсенья. Во втором тайме немецкий игрок Франц Беккенбауэр вывихнул ключицу, но вынужден был остаться на поле, так как сборная ФРГ уже использовала разрешённые две замены. На 90-й минуте Карл-Хайнц Шнеллингер забил гол и тем самым сравнял счёт. Сборная Италии не смогла забить ответный мяч.

Дополнительное время

На 94-й минуте, после крайне неудачных действий защитника итальянцев Фабрицио Полетти, мяч от его ноги влетает в ворота сборной Италии. В протоколе матча гол записан на счёт Герда Мюллера, боровшегося в тот момент с Полетти, но до мяча не добравшегося. На 98-й минуте матча после розыгрыша штрафного итальянец Тарчизио Бурньич, воспользовавшись ошибкой в центре штрафной Зигфрида Хельда, сравнивает счёт. Через несколько минут Луиджи Рива забивает гол и выводит сборную Италии вперёд. На 110 минуте Мюллер после розыгрыша углового, головой, мимо стоявшего у штанги Джанни Риверы, проталкивает мяч в ворота и сравнивает счёт. Но буквально в следующей же атаке Джанни Ривера забивает решающий мяч и приносит сборной Италии победу, принесшую ей выход в финал чемпионата мира по футболу 1970.

После матча

Сборная ФРГ обыграла Сборную Уругвая со счётом 1:0 в матче за третье место на чемпионате мира по футболу 1970.

Сборная Бразилии обыграла сборную Италии в финале чемпионата мира по футболу 1970 со счётом 4:1 и заняла первое место.

Память

Существует мемориальная доска в честь этого матча перед стадионом Ацтека, Мехико. На ней выгравировано: El Estadio Azteca rinde homenaje a las selecciones de: Italia (4) y Alemania (3) protagonistas en el Mundial de 1970, del «Partido del Siglo» 17 de junio de 1970.(рус. Стадион Ацтека воздает должное сборным Италии (4) и ФРГ (3), которые сыграли в 1970 году на чемпионате мира по футболу 1970, «Матч века». 17 июня 1970.

Ссылки

• John Motson (2006) [books.google.com/books?id=crVZxbMijpYC&pg=PA33&dq=1970+world+cup+italy+4-3+west+germany&hl=en&ei=JXAETKT8BoqI0wTT3rD3Ag&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CD8Q6AEwAw#v=onepage&q=1970%20world%20cup%20italy%204-3%20west%20germany&f=false Motson’s World Cup Extravaganza GREAT GAMES: ITALY 4-3 WEST GERMANY, 1970]

Отрывок, характеризующий Матч века (футбол)

Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий: