Матч звёзд КХЛ 2016
Поделись знанием:
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
| Дата: | 23 января 2016 | |||||||||||||
| Арена: | ВТБ Ледовый дворец | |||||||||||||
| Город: | Москва, Россия | |||||||||||||
| ||||||||||||||
| Зрителей: | 11 753 | |||||||||||||
| ||||||||||||||
8-й матч всех звёзд Континентальной хоккейной лиги состоялся 23 января 2016 года в Москве на домашнем стадионе ХК «Динамо» — ВТБ Ледовый дворец вместимостью 12 000 человек. Матч Звёзд впервые провели на этой арене и второй раз в Москве.
Содержание
Предшествующие события
Логотип
21 ноября был представлен логотип Матча Звезд. Красная площадь и башня московского Кремля остаются одним из основных элементов логотипа Матча Звезд. Как символ России и Москвы и как напоминание о первом в истории КХЛ звездном поединке. Изображение одной из знаменитых высоток, украсивших Москву в конце 1940-х – начале 1950-х, и башен современного квартала Москва-Сити символизируют неразрывную связь исторического прошлого столицы России и её современного облика. Фон логотипа – вечернее звездное небо.
Шайбы
25 декабря лига утвердила дизайн шайб, которыми сыграют команды Запада и Востока в Матче Звезд 23 января в Москве. Лига выпустила три вида шайб с уникальным дизайном: игровую, непосредственно для Матча и мастер-шоу, и два варианта для продажи в качестве сувениров (в специальной упаковке).
Голосование
Первые пятёрки и голкиперы команд Востока и Запада (в таблице они выделены жирным шрифтом) были выбраны путём открытого голосования на официальном сайте Матча звёзд КХЛ, которое прошло с 10 по 21 декабря 2015 года. Вторые пятерки выбирали журналисты. 30 декабря были представлены результаты голосования СМИ. А 13 января были окончательно сформированы составы команд. 18 января были выбраны капитаны команд. 19 января Лига сформировала тренерские бригады
| Имя | Позиция | Команда | Голосов |
|---|---|---|---|
 Александр Радулов |
П | ЦСКА | 16227 |
| Сергей Мозякин |
ПН | Металлург Мг | 13540 |
| Илья Ковальчук |
ЛН | СКА | 9695 |
 Александр Салак |
В | Сибирь | 9661 |
| Александр Логинов |
З | Салават Юлаев | 8783 |
| Алексей Мурыгин |
В | Локомотив | 8323 |
Билеты
18 декабря начались продажи билетов. Цена на сектор 5 была равна 500 рублям - самые дешевые билеты. А самые дорогие билеты можно было приобрести за 3500 рублей на 1 сектор.
Составы команд
Судьи
14 января были выбраны судьи матча. Для всех арбитров это был первый опыт работы на Матче Звезд.
Главные судьи:
- Алексей Анисимов
- Рафаэль Кадыров
Линейные судьи:
- Глеб Лазарев
- Дмитрий Сивов
|
Радостные и позитивные эмоции испытываю. Давно мечтал поработать на Матче Звезд, поучаствовать в этом празднике хоккея. По крайней мере, хоть там нас, судей, не будут ругать игроки и тренеры. Шучу, конечно. Накануне игры обсудим с коллегами, как будем работать, решим, чем удивим зрителей. А удивим обязательно. Но чем - это останется секретом до 17.00 23 января. Рафаэль Кадыров.
|
|
|
|
Безусловно, испытываю большую радость от того, что доверили работать на Матче Звезд. Это некий рубеж, признание заслуг, поэтому большое спасибо за доверие. Не зря трудимся. Что касается самого матча, то это праздник хоккеистов и болельщиков, а не судей. Люди приходят смотреть на игроков, а не на нас. Поэтому главная наша задача – не мешать празднику. Но если разрешит руководство, конечно, постараемся внести в него некую изюминку. Я смотрел все Матчи Звезд, видел, как работают коллеги. Помню, кто-то выходил в солнцезащитных очках, кто-то танцевал танец… В общем, что-нибудь веселое придумаем. Алексей Анисимов.
|
|
Мастер-шоу
Круг на скорость
Запад: Даниил Апальков («Локомотив»), Брэндон Козун («Йокерит»), Дмитрий Кагарлицкий («Северсталь»).
Восток: Кирилл Капризов («Металлург Новокузнецк), Михаил Варнаков («Ак Барс»), Анатолий Голышев («Автомобилист»)
Победитель: Запад. Лучший результат – Брэндон Козун 13,548 сек
Сила броска
Запад: Зият Пайгин (ХК «Сочи»), Филип Ларсен («Йокерит»), Милан Юрчина («Медвешчак»), Кэм Баркер («Слован»)
Восток: Оскар Бартулис («Адмирал»), Владимир Денисов («Трактор»), Тобиас Виклунд («Лада»), Джанатон Блам («Адмирал»).
Победитель: Запад. Лучший результат – Милан Юрчина 160,49 км/ч
Мощная атака — надёжная защита
«Запад»: Алексей Мурыгин; Каспарс Даугавиньш, Даниил Апальков, Дмитрий Кагарлицкий («Северсталь»), Стефан да Коста (ЦСКА), Мэтт Эллисон («Динамо» Минск), Александр Радулов (ЦСКА); Никита Гусев (СКА)Вадим Шипачёв (СКА), Брэндон Козун («Йокерит»)
«Восток»: Александр Салак («Сибирь»), Кирилл Капризов («Металлург» Новокузнецк), Михаил Варнаков («Ак Барс»), Анатолий Голышев («Автомобилист»); Линус Умарк («Салават Юлаев»), Владимир Соботка («Авангард»), Найджел Доус («Барыс»): Сергей Мозякин («Металлург» Магнитогорск), Ян Коварж («Металлург» Магнитогорск), Данис Зарипов («Металлург» Магнитогорск).
Победитель: Восток. Лучший результат - Умарк, Доус, Соботка
Эффектный буллит
«Запад»: Илья Сорокин (ЦСКА); Дмитрий Кагарлицкий («Северсталь»), Даниил Апальков («Локомотив»), Никита Гусев (СКА)
«Восток»: Юха Метсола («Амур»); Владимир Соботка («Авангард»), Линус Умарк («Салават Юлаев»), Анатолий Голышев («Автомобилист»).
Победитель: Восток. Лучший результат - Умарк
Эстафета на скорость
«Запад»: Илья Сорокин (ЦСКА), Никита Зайцев (ЦСКА), Мэт Робинсон («Динамо» Москва), Вадим Шипачёв (СКА), Мэтт Эллисон («Динамо» Минск), Каспарс Даугавиньш («Динамо» Москва)
«Восток»: Юха Метсола («Амур»), Кевин Даллмэн («Барыс»), Тобиас Виклунд («Лада»), Михаил Варнаков («Ак Барс»), Найджел Доус («Барыс»), Кирилл Капризов («Металлург» Новокузнецк).
Победитель: Восток.
Ход игры
| Ход игры | ||||
|---|---|---|---|---|
| Команда | Гол | Передача | Время | Счет |
| Восток | Линус Умарк (1) | Сергей Мозякин (1) и Владимир Соботка (1) | 0:22 | 0–1 Восток |
| Восток | Сергей Мозякин (1) | Линус Умарк (1) | 0:59 | 0–2 Восток |
| Восток | Кевин Даллмэн (1) | Данис Зарипов (1) | 01:58 | 0–3 Восток |
| Восток | Данис Зарипов (1) | Анатолий Голышев (1) и Кевин Даллмэн (1) | 08:12 | 0–4 Восток |
| Запад | Брэндон Козун (1) | Зият Пайгин (1) и Мэтт Эллисон (1) | 08:58 | 1–4 Восток |
| Запад | Мэтт Эллисон (1) | Мэтт Робинсон (1) и Брэндон Козун (1) | 10:49 | 2–4 Восток |
| Запад | Мэтт Эллисон (2) | Александр Радулов (1) и Алексей Мурыгин (1) | 12:07 | 3–4 Восток |
| Восток | Данис Зарипов (2) | Анатолий Голышев (2) и Кевин Даллмэн (2) | 12:58 | 3–5 Восток |
| Запад | Вадим Шипачев (1) | Никита Гусев (1) | 14:08 | 4–5 Восток |
| Запад | Дмитрий Кагарлицкий (1) | Брэндон Козун (2) | 14:23 | 5–5 |
| Запад | Стефан Да Коста (1) | Милан Юрчина (1) и Зият Пайгин (2) | 15:02 | 6–5 Запад |
| Запад | Брэндон Козун (2) | Стефан Да Коста (1) и Дмитрий Кагарлицкий (1) | 15:52 | 7–5 Запад |
| Восток | Сергей Мозякин (2) | Линус Умарк (2) | 16:47 | 7–6 Запад |
| Запад | Стефан Да Коста (2) | Александр Радулов (2) и Никита Зайцев (1) | 17:41 | 8–6 Запад |
| Запад | Вадим Шипачев (2) | Никита Гусев (2) и Кэм Баркер (1) | 19:05 | 9–6 Запад |
| Запад | Брэндон Козун (3) | Дмитрий Кагарлицкий (2) и Зият Пайгин (3) | 19:34 | 10–6 Запад |
| Восток | Сергей Мозякин (3) | Линус Умарк (3) | 21:27 | 10–7 Запад |
| Восток | Данис Зарипов (3) | Анатолий Голышев (3) и Ян Коварж (1) | 22:31 | 10–8 Запад |
| Восток | Михаил Варнаков (1) | Кирилл Капризов (1) | 23:43 | 10–9 Запад |
| Восток | Линус Умарк (2) | Сергей Мозякин (2) | 24:45 | 10–10 |
| Запад | Никита Гусев (1) | 26:04 | 11–10 Запад | |
| Запад | Милан Юрчина (1) | Дмитрий Кагарлицкий (3) | 27:23 | 12–10 Запад |
| Восток | Анатолий Голышев (1) | Данис Зарипов (2) | 28:07 | 12–11 Запад |
| Запад | Александр Радулов (1) | 28:37 | 13–11 Запад | |
| Восток | Найджел Доус (1) | 29:12 | 13–12 Запад | |
| Восток | Кирилл Капризов (1) | Найджел Доус (1) | 29:44 | 13–13 |
| Восток | Сергей Мозякин (4) | 30:34 | 13:14 Восток | |
| Восток | Сергей Мозякин (5) буллит | 32:17 | 13:15 Восток | |
| Восток | Анатолий Голышев (2) | Ян Коварж (2) | 32:40 | 13:16 Восток |
| Запад | Мэтт Эллисон (3) | Александр Радулов (3) | 33:01 | 14:16 Восток |
| Восток | Найджел Доус (2) | Данис Зарипов (3) | 34:47 | 14:17 Восток |
| Запад | Филип Ларсен (1) | 36:42 | 15:17 Восток | |
| Восток | Кирилл Капризов (2) | Михаил Варнаков (1) | 37:12 | 15:18 Восток |
| Запад | Брэндон Козун (4) | Дмитрий Кагарлицкий (4) | 37:30 | 16:18 Восток |
| Запад | Мэтт Эллисон (4) | 38:52 | 17:18 Восток | |
| Восток | Владимир Денисов (1) | 40:18 | 17:19 Восток | |
| Запад | Мэтт Эллисон (5) | 41:39 | 18:19 Восток | |
| Запад | Даниил Апальков (1) | 41:52 | 19:19 | |
| Восток | Анатолий Голышев (3) | 42:59 | 19:20 Восток | |
| Запад | Брэндон Козун (5) | 45:22 | 20:20 | |
| Запад | Мэтт Эллисон (6) | 46:06 | 21:20 Запад | |
| Запад | Вадим Щипачёв (3) | Никита Гусев (3) | 47:40 | 22:20 Запад |
| Запад | Мэтт Эллисон (7) | 48:04 | 23:20 Запад | |
| Запад | Стефан Да Коста (3) | 52:34 | 24:20 Запад | |
| Восток | Кирилл Капризов (3) | Данис Зарипов (4) | 53:14 | 24:21 Запад |
| Запад | Никита Гусев (2) | Вадим Щипачёв (1) | 54:47 | 25:21 Запад |
| Запад | Никита Гусев (3) | 56:09 | 26:21 Запад | |
| Восток | Сергей Мозякин (6) | 57:30 | 26:22 Запад | |
| Запад | Стефан Да Коста (4) | 58:52 | 27:22 Запад | |
| Восток | Ян Коварж (1) | Оскарс Бартулис (1) | 59:30 | 27:23 Запад |
| Запад | Даниил Апальков (2) | Александр Радулов (2) | 59:59 | 28:23 Запад |
Напишите отзыв о статье "Матч звёзд КХЛ 2016"
Ссылки
- [www.khl.ru/ Официальный сайт КХЛ]
- [www.khlallstar.ru/ Официальный сайт Матча звёзд КХЛ]
Отрывок, характеризующий Матч звёзд КХЛ 2016
На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.
В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
