Маунт-Гамбир
| Город
Маунт-Гамбир
|
Маунт-Гамбир (англ. Mount Gambier) — город в австралийском штате Южная Австралия. Является центром городского муниципалитета Маунт-Гамбир, а также округа Грант (не входит в его состав). Население — 23 494 чел. (по переписи 2006 года)[1].
Своё имя город получил по названию местного вулкана.
Содержание
Климат
Маунт-Гамбир находится на юге Австралии, на берегу Индийского океана, на самом юго-востоке штата, в 439 км к юго-востоку от Аделаиды[2].
| Климат Маунт-Гамбира | |||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Показатель | Янв. | Фев. | Март | Апр. | Май | Июнь | Июль | Авг. | Сен. | Окт. | Нояб. | Дек. | Год |
| Средний максимум, °C | 25,2 | 25,1 | 23,1 | 19,4 | 16,1 | 13,8 | 13,2 | 14,1 | 15,8 | 17,9 | 20,4 | 22,9 | 18,9 |
| Средний минимум, °C | 11,1 | 11,6 | 10,5 | 8,7 | 7,3 | 5,7 | 5,1 | 5,5 | 6,3 | 7,1 | 8,4 | 9,9 | 8,1 |
| Норма осадков, мм | 27,4 | 26,4 | 35,2 | 55,0 | 70,0 | 83,0 | 99,2 | 95,1 | 72,9 | 61,5 | 47,3 | 39,0 | 712,2 |
| Температура воды, °C | 28 | 28 | 29 | 30 | 30 | 29 | 29 | 28 | 29 | 29 | 29 | 28 | 28,8 |
| Источник: reg.bom.gov.au/climate/averages/tables/cw_026021.shtml | |||||||||||||
История
До прибытия европейцев здесь проживало австралийское племя буандик. Они называли этот район «иренг бэлам», то есть «край орла»[2]. Первым белым, посетившим эти места, стал лейтенант Джеймс Грант, высадившийся на берег 3 декабря 1800 года. Он обнаружил здесь две горы и два мыса, которым дал имена, соответственно, гора Гамбир (в честь лорда Адмиралтейства Джеймса Гамбье), гора Шэнк, мыс Бэнкс и мыс Нортумберленд[2]. Люди буандик стали первыми аборигенами Южной Австралии, увидевшими корабли, а также стадо овец, которых англичане привезли с собой.
В июне 1839 года на здешних землях обосновались братья Хенти, которые привели сюда овец и рогатый скот. Правда, приходилось выдерживать стычки с местными племенами. После того, как Хенти переехали с этих земель (в 1844 г.), право владения ими получил Ивлин Стёрт, брат Чарльза Стёрта, открывшего крупнейшие реки Австралии — Дарлинг и Муррей[2]. В 1840-х годах на месте современного Маунт-Гамбира появилось первое постоянное поселение. В период с 1847 по 1849 гг. в тауншипе появились первые гостиница, магазин и мельница, производившая ячменную и пшеничную муку[2].
Официально город (таун) был основан в 1854 году Хастингсом Каннингемом. Он дал городу имя Гамбир-Таун (англ. Gambier Town). Ровно век спустя, в 1954 году, он был переименован в Маунт-Гамбир и получил статус сити[2].
Население
Согласно переписи 2006 года, в городе проживало 23 494 человека, из них 11 349 мужчин и 12 145 женщин. Большинство населения составляли белые (19 941 англоавстралиец, 667 англичан, 218 англоновозеландцев, 206 итальянцев, 169 голландцев и 139 немцев), доля коренного населения незначительна — 1,6% (369 человек). Для подавляющего большинства жителей Маунт-Гамбира родным языком является английский (91,7%)[1]. Маунт-Гамбир — второй по численности населения город штата (после Аделаиды) и 50-й в стране.
Экономика
Основными отраслями местной экономики являются сельское, лесное хозяйство и туризм. Последний приносит в городскую казну 100 миллионов долларов дохода ежегодно[3]. В число главных достопримечательностей, привлекающих туристов, входят окрестные озёра (в том числе, Голубое озеро), Столетняя башня, старое здание суда, Пещерный сад, горы, пещеры, исторические здания и церкви[2].
Транспорт
В городе есть аэропорт.
Через город проходит несколько автотрасс, в том числе, Princes Highway и Riddoch Highway. Также Маунт-Гамбир соединён с другими городами автобусными маршрутами и железной дорогой.
Известные уроженцы и жители
- Кейси Чэмберс (род. 1976) — австралийская певица, автор песен и гитаристка.
Напишите отзыв о статье "Маунт-Гамбир"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.censusdata.abs.gov.au/ABSNavigation/prenav/LocationSearch?collection=Census&period=2006&areacode=UCL417400&producttype=QuickStats&breadcrumb=PL&action=401 2006 Census QuickStats : Mount Gambier (Urban Centre/Locality)] (англ.), Australian Bureau of Statistics. Проверено 10 декабря 2011.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 [www.smh.com.au/news/South-Australia/Mount-Gambier/2005/02/17/1108500204510.html Mount Gambier] (англ.). The Sydney Morning Herald (8 February 2004). Проверено 10 декабря 2011. [www.webcitation.org/6ASeGuBJF Архивировано из первоисточника 6 сентября 2012].
- ↑ [www.mountgambiertourism.com.au/industry_council.asp Mount Gambier Tourism] (англ.). Mount Gambier. Проверено 10 декабря 2011. [www.webcitation.org/6ASeHwOFf Архивировано из первоисточника 6 сентября 2012].
Ссылки
- Ирина Генкина. [www.100roads.com/2011/01/18/mount_gambier/ Маунт Гембер (Mount Gambier)]. Мои 100 дорог. Проверено 10 декабря 2011. [www.webcitation.org/67jVwZVar Архивировано из первоисточника 17 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Маунт-Гамбир
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
