Милленотти, Маурицио
Поделись знанием:
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
(перенаправлено с «Маурицио Милленотти»)
| Маурицио Милленотти | |
| Maurizio Millenotti | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
с 1980 — по наст. время |
| Направление: | |
| Награды: | |
| IMDb: |
0587818 |
Маури́цио Миллено́тти (итал. Maurizio Millenotti; род. 12 июня 1946, Реджоло, Реджо-нель-Эмилия, Эмилия-Романья, Италия) — итальянский художник по костюмам.
Биография
Маурицио Милленотти родился 12 июня 1946 года в Реджоло, в итальянской провинции Реджо-нель-Эмилия. Закончил профессиональный технический институт (Istituto Tecnico Professionale) в Реджо-нель-Эмилии. После этого поехал в Париж, где в течение четырёх месяцев изучал историю искусств и дизайн. После учёбы работал в парижской мастерской, в которой разрабатывали маски и костюмы.
После возвращения в Италию принял приглашение о сотрудничестве от известного дизайнера и коллекционера Умберто Тирелли и переехал в Рим, где три года работал в мастерской «Сартории Тирелли». В течение 9 лет работал ассистентом художника по костюмам сначала у Лючии Мирисола, затем у Габриэллы Пескуччи. В этот период становится ассистентом художника по костюмам в кино.
В 1980 году в фильме «Город женщин» режиссёра Федерико Феллини впервые работал ассистентом художника по костюмам. В 1983 году в другом фильме Феллини «И корабль плывёт…» впервые работал художником по костюмам. За эту работу Милленотти был удостоен премии «Nastro d'Argento». Дважды был номинирован на премии «Оскар» за костюмы в фильмах режиссёра Франко Дзеффирелли: «Отелло» (1986) и «Гамлет» (1991). В 1998 году за костюмы в фильме режиссёра Джузеппе Торнаторе «Легенда о пианисте» был удостоен премии «Давид ди Донателло».
Маурицио Милленотти создал костюмы ко многим популярным кинофильмам, среди которых «Живот архитектора» (1987), «Бессмертная возлюбленная» (1994), «Анна Каренина» (1997), «Малена» (2000), «Как важно быть серьёзным» (2002), «Страсти Христовы» (2004), «Тристан и Изольда» (2006), «Лучшее предложение» (2012).
Творчество
Фильмография
- Ассистент художника по костюмам
- 1980 — Город женщин / La città delle donne, реж. Ф. Феллини
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[images.vogue.it/imgs/galleries/encyclo/moda/012887/02-412059_0x420.jpg Костюмы для Софи Марсо в фильме «Анна Каренина» (1997)] |
- Художник по костюмам
- 1982 — Красавец мой, красавица моя / Bello mio, bellezza mia
- 1983 — И корабль плывёт… / E la nave va, реж. Ф. Феллини
- 1984 — / Un caso d'incoscienza (ТВ)
- 1985 — Муссолини и я / Mussolini and I
- 1986 — Отелло / Otello (фильм-опера), реж. Ф. Дзеффирелли
- 1987 — Живот архитектора / The Belly of an Architect, реж. П. Гринуэй
- 1988 — На высокой волне / Qualcuno in ascolto
- 1989 — Музыка для старых животных / Musica per vecchi animali
- 1989 — / Piccoli equivoci
- 1990 — Гамлет / Hamlet, реж. Ф. Дзеффирелли
- 1990 — Голос луны / La voce della luna
- 1991 — Женщины в юбках / Donne con le gonne
- 1992 — Атлантида / L'Atlantide
- 1992 — Джекпот / Jackpot
- 1993 — Тайна старого леса / Il segreto del bosco vecchio
- 1993 — О смерти, о любви / Dellamorte Dellamore
- 1994 — Бессмертная возлюбленная / Immortal Beloved, реж. Б. Роуз
- 1996 — Приключения Пиноккио / The Adventures of Pinocchio
- 1997 — Анна Каренина / Anna Karenina, реж. Б. Роуз
- 1997 — / Il viaggio della sposa
- 1998 — Легенда о пианисте / La leggenda del pianista sull'oceano, реж. Дж. Торнаторе
- 1998 — Праздника не будет / L'ultimo capodanno
- 1998 — Мой Дикий Запад / Il mio West
- 1999 — / Il pesce innamorato
- 2000 — Арабские приключения / Arabian Nights (ТВ)
- 2001 — / Amici ahrarara
- 2000 — Малена / Malèna, реж. Д. Торнаторе
- 2002 — Как важно быть серьёзным / The Importance of Being Earnest, реж. О. Паркер
- 2003 — Чужая ошибка / Ma che colpa abbiamo noi
- 2004 — Страсти Христовы / The Passion of the Christ, реж. М. Гибсон
- 2004 — В стеклянном доме / Lives of the Saints
- 2006 — Тристан и Изольда / Tristan + Isolde, реж. К. Рейнольдс
- 2006 — Прощай, любимая / Arrivederci amore, ciao
- 2006 — Я и Наполеон / N (Io e Napoleone)
- 2006 — Божественное рождение / The Nativity Story
- 2006 — Аида / Aida (ТВ, опера)
- 2007 — Великая тысяча / Eravamo solo mille (ТВ)
- 2007 — Сто гвоздей / Centochiodi
- 2008 — Говори со мной о любви / Parlami d'amore
- 2008 — Это выполнимо / Si può fare
- 2009 — Три дамы и свадебные платья / Tris di donne & abiti nuziali
- 2009 — Дань уважения Риму / Omaggio a Roma (короткометражный)
- 2010 — Другой мир / Un altro mondo
- 2011 — Картонная деревня / Il villaggio di cartone
- 2011 — Золушка / Cenerentola (ТВ)
- 2012 — Реальность / Reality
- 2012 — Лучшее предложение / La migliore offerta, реж. Д. Торнаторе
Театр
- Художник по костюмам
- «Аида» Джузеппе Верди, постановка Франко Дзеффирелли
- «Фальстаф» Джузеппе Верди
- «Дон Жуан» Вольфганга Амадея Моцарта, постановка Франко Дзеффирелли, театр «Арена ди Верона» (Италия)
Награды и номинации
- Премия «Nastro d'Argento»
- «Город женщин» (1980), реж. Ф. Феллини
- Премия «Давид ди Донателло»
- «Легенда о пианисте» (1998), реж. Дж. Торнаторе
- 2 номинации на премию «Оскар»
- «Отелло» (1986), реж. Ф. Дзеффирелли
- «Гамлет» (1991), реж. Ф. Дзеффирелли
Напишите отзыв о статье "Милленотти, Маурицио"
Ссылки
- Маурицио Милленотти (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Милленотти, Маурицио
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
