Мауру, Умберту

Умберту Мауру
Humberto Mauro
Дата рождения:	30 апреля 1897(1897-04-30)
Место рождения:	Волта-Гранди, Бразилия
Дата смерти:	5 ноября 1983(1983-11-05) (86 лет)
Место смерти:	Волта-Гранди, Бразилия
Профессия:	кинорежиссёр сценарист кинопродюсер кинооператор монтажёр кинокомпозитор актёр
Карьера:	1925 — 1978

Умбе́рту Дуа́рте Ма́уру (порт.-браз. Humberto Duarte Mauro; 30 апреля 1897, Волта-Гранди, Минас-Жерайс, Бразилия — 5 ноября 1983, там же) — бразильский кинорежиссёр, сценарист, актёр, кинооператор, монтажёр, композитор и продюсер. Один из основоположников национального кинематографа.

Биография

Изучал инженерное дело и энергетику. Увлечение кинотехникой привело его в 1925 году в кино. Был универсалом от кинематографии, совмещая все возможные в этой области искусств профессии. Создал цикл лирических фильмов. Но не избегал в своих картинах острых социальных тем, в частности, жизни бразильской деревни.

Член жюри 6-го Венецианского кинофестиваля.

Избранная фильмография

Режиссёр

• 1925 — / Valadião, o Cratera
• 1926 — Весна жизни / Na primavera da vida
• 1927 — Потерянное сокровище / Tesouro Perdido
• 1928 — Тлеющие угли / Brasa Dormida
• 1930 — Губы без поцелуев / Lábios sem Beijos (с Адемаром Гонзагой)
• 1930 — / Sangue mineiro
• 1933 — Голос карнавала / A Voz do Carnaval
• 1933 — Жестокая банда / Ganga Bruta
• 1935 — Фавела моей любви / Favela Dos Meus Amores
• 1936 — Открытие Бразилии / O Descobrimento do Brasil
• 1936 — Город женщин / Cidade-Mulher
• 1940 — Глина / Argila
• 1942 — / O Despertar da Redentora
• 1947 — / O Judas em Sábado de Aleluia
• 1952 — Песнь тоски / Canto da Saudade
• 1964 — / A Velha a Fiar

Сценарист

• 1926 — Весна жизни / Na primavera da vida
• 1927 — Потерянное сокровище / Tesouro Perdido
• 1928 — Тлеющие угли / Brasa Dormida
• 1930 — / Sangue mineiro
• 1933 — Жестокая банда / Ganga Bruta
• 1935 — Фавела моей любви / Favela Dos Meus Amores
• 1936 — Открытие Бразилии / O Descobrimento do Brasil
• 1940 — Глина / Argila
• 1952 — Песнь тоски / Canto da Saudade
• 1971 — Как вкусен был мой француз / Como Era Gostoso o Meu Francês
• 1978 — Город невест / A Noiva da Cidade

Продюсер

• 1952 — Песнь тоски / Canto da Saudade

Оператор

• 1927 — Потерянное сокровище / Tesouro Perdido
• 1930 — Губы без поцелуев / Lábios Sem beijos
• 1931 — Женщина / Mulher
• 1935 — Фавела моей любви / Favela Dos Meus Amores
• 1936 — Открытие Бразилии / O Descobrimento do Brasil
• 1940 — Глина / Argila

Монтажёр

• 1927 — Потерянное сокровище / Tesouro Perdido
• 1928 — Тлеющие угли / Brasa Dormida
• 1930 — Губы без поцелуев / Lábios Sem beijos

Актёр

• 1926 — Весна жизни / Na primavera da vida
• 1927 — Потерянное сокровище / Tesouro Perdido — Мануэл Фака
• 1929 — / Barro Humano
• 1930 — Губы без поцелуев / Lábios Sem beijos
• 1930 — / Sangue mineiro — рабочий на ферме
• 1931 — Женщина / Mulher — отчим Кармен
• 1933 — Жестокая банда / Ganga Bruta
• 1936 — Открытие Бразилии / O Descobrimento do Brasil
• 1940 — Глина / Argila
• 1952 — Песнь тоски / Canto da Saudade — Жануарио
• 1974 — Памяти Элены / Memória de Helena
• 1978 — Город невест / A Noiva da Cidade

Композитор

• 1933 — Жестокая банда / Ganga Bruta

Литература

• Кино: Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич Москва, Советская энциклопедия, 1987. — с. 257

Ссылки

• Умберту Мауру (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.kinopoisk.ru/name/365512/ Умберту Мауру на сайте КиноПоиск]

Кино   Бразилия

Отрывок, характеризующий Мауру, Умберту

Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.