Махасангхика

</td> <tr><td style="background:LightGreen; border-top:2px solid Gold">Школы</td> <tr><td style="text-align:left; border:5px solid white"> Досектантский буддизм
└ Махасангхика
    ├ Экавьявахарика
        └ Локоттаравада
    ├ Чайтика
        ├ Апара Шайла
        └ Уттара Шайла
    └ Гокулика
        ├ Бахушрутия
        ├ Праджняптивада
        └ Четьявада
└ Стхавиравада
    ├ Сарвастивада
        ├ Вайбхашика
        ├ Саутрантика
        └ Муласарвастивада
    ├ Вибхаджьявада
        ├ Тхеравада
        ├ Махишасака
        ├ Кашьяпия
        ├ Дхармагуптака
    └ Пудгалавада
        └ Ватсипутрия
            ├ Дхармоттария
            ├ Бхадраяния
            ├ Самматия
            └ Шаннагарика
</td></tr> <tr><td style="background:LightGreen; border-top:2px solid Gold"></tr>

</table> Махасангхика (Санскрит: महासांघिक mahāsāṃghika ^IAST; кит. трад. 大眾部, пиньинь: dàzhòng-bù, букв. — Большая сангха, Великое собрание) — «учение большинства», направление в буддизме, появившееся после раскола в общине на Втором буддийском соборе (по другим источникам направление появилось ещё во время Первого буддийского собора).

История

Согласно известной китайской версии, на Первый буддийский собор, оформивший направление Тхеравады, не смогла попасть большая часть учеников Будды Шакьямуни. Поэтому эти ученики организовали альтернативный буддийский собор и записали собственный канон. Собором, сформировавшим раннюю школу Махасангхики, руководил Васпа.

Большинство источников относят появление школы Махасангхика ко Второму буддийскому собору. Свидетельства, касающиеся Второго собора, запутанны и неоднозначны, однако считается, что основным его результатом стал раскол сангхи на две школы — Стхавиравада и Махасангхика. При этом, согласия относительно причин этого раскола пока не наблюдается. Эндрю Скилтон предположил, что проблему различных свидетельств решает Шарипутра-париприччха, документ, который является древнейшим сохранившимся свидетельством о расколе. Согласно этому документу, собор был созван на Паталипутре по вопросам Винаи, а раскол произошел потому, что большинство участников (Махасангхика) отказалось принимать дополнение к правилам, предложенное меньшинством (Стхавиравада). Из-за этих правил махасангхики решили, что стхавиравады пытаются изменить оригинальную Винаю и становятся отступниками.

Исследователи пришли к общему согласию относительно того, что причиной раскола стало именно обсуждение Винаи, и отмечают, что свидетельства школы Махасангхика поддерживаются самими текстами Винаи, а тексты школы Стхавиравада содержат больше правил, чем тексты школы Махасангхика. Современная наука в целом соглашается с тем, что Виная Махасангхики является старейшей. Согласно Скилтону, в будущем ученые могут решить, что исследование школы Махасангхика будет способствовать лучшему пониманию ранней Дхармы-Винаи, чем школы Тхеравада.

Согласно более старой научной версии, махасангхики были не согласны с рядом жестких правил социальной жизни монахов, поэтому на Втором буддийском соборе были подняты десять вопросов, включая вопросы трапезы и денежного пожертвования. При этом махасангхики отстаивали интересы мирян, которые хотели, чтобы община состояла не только из монахов. Собор не поддержал нововведения, но махасангхики не согласились с решением собора и покинули собрание.

В дальнейшем махасангхики из-за их присутствия на севере Индии образовали северную традицию (бэйчуань, 北传), в которой присутствовало 20 дочерних школ, из которых наиболее заметными считаются две: локоттаравада и экавьявахарика («те, чья практика дает результаты в одно мгнове­ние»). Последователи всех школ к I веку н. э. активно использовали праджняпарамитские сутры, которые являлись ключом к трансформации «от рационализации раннего буддизма к интуизации содержания сознания адептов».

Ряд исследователей считают, что Махасангхика являлась основой для последующих школ махаяны.

Учение

Одной из основных причин разногласий на втором буддийском соборе также послужили разногласия о природе архата: представители Тхеравады заявляли, что архаты совершенно лишены тревог и в этом подобны Будде, а представители отколовшейся от Тхеревады Махасангхики заявляли, что в архатах всё ещё присутствуют страстные желания. Архат Махадева высказал следующие положения, которые окончательно сформировали Махасангхику:

1. у архата может быть скрытая похоть;
2. у архата может быть незнание чего-либо;
3. у архата могут быть сомнения;
4. в вопросах духовности архат больше полагается на знания других, чем на свой опыт;
5. архат «может нарушать правила медитации неуместными возгласами».

Одновременно Махасангхика в отличие от ватсипутриев, самматиев, сарвастивадинов и пурвашайлов отказывалась признать, что нирвану можно «потерять», в чём они были согласны с Тхеравадой и саутрантикой. В то же время буддологи Р. Бусвелл и П. С. Джайни указывали, что небольшая часть махасангхиков имела противоположное мнение. Ослабляя духовный уровень архата, Махасангхика при этом ставила будд и бодхисаттв на «надмирный» уровень.

Махасангхика имела свой канон, состоявший из пяти разделов: Виная-питака, Сутра-питака, Абхидхарма-питака, Самъютта-питака (второй раздел в Палийском каноне) и Дхарма-питака. Также существовали и отдельные тексты, например, «Пратимокша-сутра».

Махасангхика считала, что сознание, которое школа сравнивала со светильником, может авторефлексировать, что проявляется в «способности познавательных актов отражать наряду с внешними объ­ектами также самих себя». В отличие от других школ, Махасангхика также настаивала на том, что осознание звука и осознание осязания может возникать в потоке сознания одновременно.

Некоторые исследователи трактуют известную информацию о школе в пользу того, что Махасангхика считала деление на сансару и нирвану не соответствующим реальности.

Символами учения Махасангхики являлись жёлтый цвет и морская раковина. В учении также значительная роль отводила чудесам, совершённым, как считается, Буддой. Махасангхика также считала, что тело Будды было совершенным и не содержало «нечистот».

Литература

• Берзин А. [www.berzinarchives.com/web/ru/archives/study/history_buddhism/buddhism_india/history_buddhism_india_before.html Краткая история буддизма в Индии до вторжений в XIII веке], 2007.
• Лысенко В. Г. [www.iph.ras.ru/uplfile/root/biblio/2003/Lysenko_Buddizm.pdf Ранний буддизм: религия и философия. Учебное пособие]. — М.: ИФ РАН, 2003. — 246 с. — ISBN 5-201-02123-9.
• Чебунин А. В. Развитие буддизма до его проникновения в Китай // История проникновения и становления буддизма в Китае: [монография]. — Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ФГОУ ВСГАКИ, 2009. — 278 с. — ISBN 978-5-89610-144-4.
• Шохин В. К. Махасангхика // Философия буддизма: энциклопедия / отв. ред. М. Т. Степанянц;. — М.: Вост. лит.,ИФ РАН, 2011. — С. 448—451. — 1045 с. — ISBN 978-5-02-036492-9.
• Skilton A. A concise history of Buddhism. — 2 edition. — Windhorse Publications, 2004. — 272 с. — ISBN 0904766926 ISBN 978-0904766929.

Ранний буддизм

Письменные источники

Палийский канон Агамы Гандхара

Соборы

1-й буддийский собор 2-й буддийский собор 3-й буддийский собор 4-й буддийский собор

Отрывок, характеризующий Махасангхика

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.