Махрам (посёлок)
Посёлок
Показать/скрыть карты
|
Махра́м — посёлок в Согдийской области Таджикистана в 45 километрах к востоку от Ходжента и в 15 километрах западнее города Канибадам. Махрам располагается на берегу Кайраккумского водохранилища и на железнодорожной ветке Хаваст — Коканд.
Историческая справка
В XIX веке Махра́м — кокандское укрепление (крепость) на левом берегу реки Сырдарьи, располагавшееся в 44 верстах (то есть в 45 километрах) от Ходжента.
Во время восстания в Кокандском ханстве в 1873 - 1876 годах Махрам стал центром сил восставших.
22 августа 1875 года генерал Кауфман[1] во время боевых действий против отрядов Кокандского ханства, приведших в конечно итоге к ликвидации ханства, взял эту крепость и совершенно разгромил кокандцев, потерявших в этой битве более 2 тыс. убитыми. С российской стороны было потеряно 5 убитыми и 8 ранеными. Однако, следует заметить, что русские войска понесли чувствительные потери через несколько дней после взятия укрепления[2].
В Ташкенте до революции 1917 года одна из центральных улиц города носила название Махрамский проспект[3], а другая улица носила название Хорошхинская, в честь Александра Павловича Хорошхина.
Напишите отзыв о статье "Махрам (посёлок)"
Ссылки
Примечания
- ↑ C отрядом из 16 рот, 8 сотен и 20 орудий
- ↑ После взятия Махрама 25 августа 1875 года небольшой отряд казаков под командованием Александра Павловича Хорошхина бросился преследовать противника, но неожиданно очутился пред сильным отрядом врага. Хорошхин был изрублен.
- ↑ Позднее, в 1925 году переименованная в улицу Узбекистанскую.
|
|
Это заготовка статьи по географии Таджикистана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Махрам (посёлок)
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.