Махровая ткань

Махровая ткань (или «ткань фроте́»[фротэ́]) от франц. frotté — «тертый» , просторечное название — «махра») — это натуральная ткань, поверхность которой состоит из ворса (петель основных нитей). Ворс может быть как одинарным (односторонним), так и двойным (двусторонним). Кроме односторонней и двухсторонней, различают также ткань с рельефным рисунком в структуре махры и ткань со стриженным ворсом (стриженная махра).

История

Родиной хлопка является Индия, где были обнаружены хлопчатобумажные ткани, сотканные ещё в период 3250-2750 годов до н. э. Из Индии хлопководство распространилось на соседние страны. Современное возделывание хлопка уходит корнями в XVIII век (1774 год) — в те времена, когда стали производиться хлопчатобумажные ткани. С тех пор хлопководство приобрело массовое развитие, как ни одна другая промышленная отрасль. Посевы хлопчатника резко возросли, завоевав Америку, Китай, Египет, страны Азии и южные регионы Российской империи. В России до начала XIX века главенствующую роль в текстильной промышленности занимало производство льняных тканей. Нити изготавливались из волокон стеблей льна после специальной предварительной обработки. Лен шел на изготовление тканей различного качества: из тонкого полотна изготавливалось белье и праздничная одежда, из полотна более грубых нитей — повседневная домашняя, сермяжная одежда, а из волокнистых остатков — мешковина.

Также известны махровые ткани из бамбука. Бамбук растет главным образом в тропиках и субтропиках. Культивироваться в качестве сырья для мануфактурных изделий стал сравнительно недавно. Волокна добываются из стебля бамбука, который является одревесневшей соломиной.

Свойства махровой ткани

Махровые ткани обычно менее плотны, чем ворсовые. В отличие от чисто ворсовых, ворс у них возникает за счет свободной подачи петель неплотно натянутой основы, отчего они и получаются, как правило, менее стойкими и равномерными. Однако эта особенность ничуть не портит характерные качества махровой ткани, а наоборот — придает ей неповторимую природную особенность «свободного дыхания». Также они обладают легким массажным воздействием на тело человека и не вызывают раздражения кожи. Благодаря своим уникальным естественным качествам и способности хорошо поглощать влагу, позволяя телу свободно дышать, махровые ткани используются для изготовления халатов, полотенец, домашних тапочек, постельного белья, купальных простыней, ортопедических стелек, матрацев и подушек, различных чехлов для постельных и иных индивидуальных принадлежностей, а также — женских прокладок нового поколения. Махровые ткани различаются по типу плотности, кручения нити и высоты петли, так как именно от них зависит внешний вид и качество махрового изделия. Плотность махровых материй измеряется в граммах на квадратный метр и колеблется от 300 до 800 единиц. Чем выше плотность — тем пушистее изделие из фроте. В махровых изделиях не допустимо чрезмерное присутствие искусственных волокон, поскольку все они, в силу своей принадлежности к индивидуальному туалету, предназначены для стирки при высоких температурах, чего не способны вынести синтетические добавки. Единственно возможное отклонение в отношении производства махровой ткани — примесь полиэстеровой нити при изготовлении основы полотна. Являясь природным материалом, ткань фроте быстро мнется. Немнущиеся махровые ткани производятся с добавлением химических волокон в соотношении не более 20 процентов искусственных материалов (полиэстера) на 80 процентов натурального компонента. Изделия из махровых тканей особо рекомендуемы для аллергиков. Ткань легко поддается стирке и после многократных операций остается по-прежнему пушистой и мягкой, не нанося вреда здоровью человека.

Состав махровой ткани

Выпускается ткань фроте обычно из хлопка, льна, реже — бамбука. Махровые ткани создаются чаще всего на основе хлопка — экологически чистого природного материала. Хлопок мягок, нежен, обладает превосходным свойством водопоглощения. Чем длиннее исходное волокно, тем прочнее, пушистее и мягче готовое изделие и тем лучше оно впитывает влагу. Махровое полотно на основе льна наделено теми же характеристиками. Различие заключается лишь в диаметре нити (льняная нить более тонкая). На основе бамбука также изготавливается махровое полотно. К его применению прибегли совсем недавно, что обусловлено отдалённостью его ареала. Однако изделия с добавлением бамбуковых волокон выглядят очень эффектно, отличаясь особым блеском и нежностью ткани. Ткань фроте может состоять как исключительно из одного типа нитей, так и их комбинирования (хлопок и бамбук, лён и бамбук, хлопок и лён).

Изделия из махровой ткани

Для производства полотенец применяют волокна малой и средней толщины. Очень тонкие нити скручивают вдвое, увеличивая таким образом толщину готового изделия, хотя его плотность, в стандартных единицах измерения, остается той же. Качественно произведенное и окрашенное полотенце способно выдержать не меньше 500 стирок. Далее по степени известности махровых изделий следуют халаты. Они легки, удобны, прочны и долговечны. Помимо этого, махровые халаты, согревая тело, позволяют ему свободно дышать. У махровых изделий, чем сильнее скручена нить, тем она хуже поглощает влагу. Халаты с чрезмерно кручеными нитями тяжелее, грубее на ощупь и менее комфортабельны, чем изделия, в которых нить скучена не слишком туго. Махровые халаты чаще всего используют после купания, так как ткань, из которой они изготовлены, прекрасно впитывает влагу. Халаты из фроте бывают двух типов: ворсом наружу (одинарным ворсом) и ворсом наружу и вовнутрь (двойным ворсом). Преимущество постельного белья из ткани фроте состоит в том, что оно значительно прочнее бязевых постельных принадлежностей и обладает массажным эффектом. Не менее популярными становятся и ортопедические матрацы, произведённые на основе природных материалов и тканей, одной из которых является ткань фроте. Такие матрацы особо рекомендованы людям, страдающим аллергией на различные искусственные компоненты производимых изделий. Сюда же относятся и ортопедические подушки из ткани фроте, а также чехлы к ним. Очень удобными, комфортными и лечебными являются ортопедические стельки на основе хлопчатобумажной ткани фроте. В холодное время они сохраняют тепло, а в теплое — создают прохладу, впитывая влагу и позволяя ноге дышать.

Изделия из махровой ткани на основе натуральных волокон выглядят после стирки точно так же, как и до неё, обладая такой же мягкой, нежной и пушистой фактурой. Единственное ограничение к махровым изделиям — им противопоказано глажение. Проглаженное махровое полотно выглядит неестественно и крайне неопрятно.

Ссылки

• Махровые полотенечные и аналогичные махровые ткани.//5802 Ткани махровые полотенечные и аналогичные махровые ткани, кроме узких тканей товарной позиции 5806; тафтинговые текстильные материалы, кроме изделий товарной позиции 5703. //Пояснения к ТН ВЭД ТС. По изданию "Пояснения к ТНВЭД РФ" в 3-х томах, МЭРТ. www.tks.ru/db/tnved/prim/c5802/print

Отрывок, характеризующий Махровая ткань

Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.