Мачука, Педро

Педро Мачука (исп. Pedro Machuca) (около 1485, Толедо — 1550, Гранада) — испанский художник и архитектор XVI века, один из первых представителей маньеризма в Испании.

Биография

Родился в Толедо, учился во Флоренции у Джулиано да Сангалло. Среди учителей также были Микеланджело и Понтормо. Он также поддерживал тесные отношения с Караваджо.

Вернувшись в Испанию в 1520 году, работал в качестве художника над алтарем Св. Креста в Королевской капелле Гранады, а также в Толедо.

Его живописное наследие невелико. Среди его работ две хранятся в Музее Прадо «Душа девы в чистилище» (ок. 1527) и «Снятие с креста». Остальные работы: «Сошествие в лимб», «Королевская часовня Гранада», «Ламенто перед Христом» в Лувре, «Вирхен-де-ла — Лента» (собор Jaén) и «Мертвый Христос» (францисканский монастырь Божией Матери в городе Касерес.

Также известен как архитектор. Самая знаменитая работа — ренессансный дворец Карла V в Гранаде, где Мачука выступил главным архитектором. В работе над дворцом, которую Мачука начал по поручению Карла V в 1528 году, прослеживается влияние Витрувия и итальянских художников Рафаэля, Бальдассаре Перуцци и, прежде всего, Джулио Романо.

Несмотря на эти влияния, Мачука был последователем и подражателем Микеланджело и других итальянских маньеристов. Вернувшись в Испанию, Мачука стал первым представителем маньеризма на своей родине.

Один из сыновей Педро Мачуки, Луис Мачука, впоследствии стал известным архитектором.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Педро Мачука
• [slovari.yandex.ru/dict/euroart/article/ei/ei2-0255.htm/ Педро Мачука. Европейское искусство: Живопись. Скульптура. Графика: Энциклопедия: В 3 т. — М.: Белый город, 2006.](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))

Отрывок, характеризующий Мачука, Педро

– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.