Мачу-Пикчу

Руины древнего города Мачу-Пикчу*
Historic Sanctuary of Machu Picchu**
Всемирное наследие ЮНЕСКО
Страна	Перу Перу
Тип	Смешанный
Критерии	i, iii, vii, ix
Ссылка	[whc.unesco.org/en/list/274 274]
Регион***	Латинская Америка и Карибы
Включение	1983  (7-я сессия)
'
* [whc.unesco.org/ru/list Название в официальном рус. списке] ** [whc.unesco.org/en/list Название в официальном англ. списке] *** [whc.unesco.org/en/list/?search=&search_by_country=&type=&media=&region=&order=region Регион по классификации ЮНЕСКО]

Ма́чу-Пи́кчу (кечуа: Machu Piсchu, в переводе — «старая вершина») — город древней Америки, находящийся на территории современного Перу, на вершине горного хребта на высоте 2450 метров над уровнем моря, господствуя над долиной реки Урубамбы. В 2007 году удостоен звания Нового чуда света.

Также Мачу-Пикчу часто называют «город в небесах» или «город среди облаков», иногда называют «потерянным городом инков». Некоторые археологи полагают, что этот город был создан как священный горный приют великим правителем инков Пачакутеком за столетие до завоевания его империи, то есть приблизительно в 1440 году, и функционировал до 1532 года, когда испанцы вторглись на территорию империи инков. В 1532 году все его жители таинственно исчезли. Сходный с Мачу Пикчу высокогорный город Чокекирао просуществовал гораздо дольше, до 1570-х г.

История и архитектура

Внешние изображения
	[www.google.ru/imgres?imgurl=&imgrefurl=http%3A%2F%2Fotzovik.com%2Freview_49327.html&h=0&w=0&sz=1&tbnid=4F1d28P2TY4y_M&tbnh=176&tbnw=287&zoom=1&docid=GqRYTNAbHMCPMM&ei=oiKmUsOIMIKJ0AXrg4GQCQ&ved=0CAgQsCUoAw&biw=1280&bih=613 Полигональная кладка].

Построенный Пачакутеком в качестве императорской резиденции, а также с целью увековечить своё имя в истории, Мачу-Пикчу был третьим среди подобных резиденций-святилищ. По своим скромным размерам Мачу-Пикчу не может претендовать на роль крупного города — в нём не более 200 сооружений. В основном это храмы, резиденции, склады и другие помещения для общественных нужд. Большей частью они сложены из хорошо обработанного камня, плотно пригнанных друг к другу плит. Полагают, что в нём и вокруг него проживало до 1200 человек, которые поклонялись там богу Солнца Инти и возделывали новые земли и возводили города на террасах.

Более чем на 400 лет этот город был забыт и пребывал в запустении. Его обнаружил американский исследователь из Йельского университета, профессор Хайрам Бингем 24 июля 1911 года. Когда он добрался сюда в сопровождении выделенного правительством отряда охранения и местного мальчика-проводника, он обнаружил живущих там крестьян. Как они рассказали ему, они жили там «свободными, без нежелательных визитёров, чиновников, вербующих в армию „добровольцев“, или сборщиков налогов». Кроме того, здесь прежде уже побывали любители достопримечательностей, оставившие свои начертанные углем имена на гранитных стенах.

Мачу-Пикчу имеет очень чёткую структуру. На юго-востоке угадывается комплекс дворцовых построек. Камни, из которых они сложены, обработаны настолько тщательно, что можно с уверенностью сказать: их строили не те мастера, которые сложили остальные постройки. Вероятно, их использовали как жилища сановников и вельмож.

Среди прочего, здесь есть [lah.ru/expedition/peru2004/max/dscn0284.jpg помещение] в скалах, пустоты которого заполнены камнями, настолько подогнанными друг к другу, что современные специалисты по обработке камня не в состоянии объяснить, как это было сделано.

Полигональная кладка производит впечатление на специалистов своей точностью подгонки гранитных блоков. Она в точности похожа на кладку в противоположной части Земли в [www.lah.ru/text/sklyarov/baal/ris-black/102.jpg Аладжа-Хуюк] на территории современной Турции.

В западной части возвышается главный храм с алтарём для жертвоприношений. Напротив него жилой квартал, плотно застроенный двухэтажными домиками. Между ними, как в лабиринте, вьются узкие улочки и лестницы, часто приводящие в тупик или на нависающую над пропастью террасу.

Испанские конкистадоры так и не добрались до Мачу-Пикчу. Этот город не был разрушен. Неизвестны ни цель его строительства, ни число жителей, ни даже его настоящее название.

Американские исследователи Ричард Бюргер и Люси Салазар из Йельского университета, опираясь на материалы испанской хроники XVI века, выдвинули предположение, что это была зимняя резиденция Пачакутека. В летний период, во время сезона дождей, в городе, по всей вероятности, оставалось не больше 200 человек. Позже, после крушения империи инков, город утратил своё значение, и жители покинули его навсегда.

В юго-восточной оконечности Мачу-Пикчу каменщики возвели две внушительные конструкции, которые Бингхем считал работой «мастеров-художников», — полукруглую башню и примыкающее к ней строение.

Сходство этой башни с закругленной секцией храма Солнца в Куско заставило его дать своей находке такое же название. Комплекс, состоящий из самой башни и прилегающих к ней строений, позже названный перуанцами за сходство со средневековой крепостью Эль-Торреон («бастион»), служил, как предполагается, одновременно и небольшим укреплением, и святилищем. Башня была возведена вокруг нетронутого куска естественной скалы, который был отёсан и превращён в алтарь. Под башней находится грот. Бингхем предполагал, что в нём находятся мумии правителей инков, но ученые считают, что он, скорее, служил помещением для каких-то ритуальных действий, тем более, что неподалеку был обнаружен священный инкский крест — чакана. После раскопок и приведения его в порядок этот комплекс показывает нам всю свою красоту и точность архитектуры, которой он отличался ещё четыре столетия назад. Лестница перед Домом принцессы ведет к башне, откуда трапециевидное окно позволяет бросить взгляд на красивую долину, раскинувшуюся внизу. Это окно, вероятно, использовалось жрецами для наблюдения за перемещением солнца во время зимнего солнцестояния.

Священная площадь была, как считают, религиозным центром Мачу-Пикчу. На северном конце расчищенной площадки стояло трёхстенное здание из белого гранита, «из блоков циклопических размеров, выше человеческого роста».

Примыкающее к западной стене храма небольшое закрытое помещение, называемое «Украшенной комнатой», является ярким свидетельством великолепного мастерства инкских (?) каменщиков: два громадных блока её фундамента с вырезанными 32 вершинами в трёх измерениях, плотно прилегают к соседним глыбам. В восточной части площади расположен «Храм трех окон». Эти три окна, имеющие форму трапеции, выходящие на восток, имеют по бокам «слепые окна» таких же размеров, которые могли служить нишами. Если верить местной исторической хронике, первый правитель инков приказал построить храм на том месте, где он родился, в Тамбо-токо, причем в нём должно было быть три окна, символизирующих собой пещеры, «дом его предков по отцовской линии, от которых он ведёт своё происхождение». Бингхем считал, что здесь как раз и находится это место. Однако это предположение противоречило достоверным свидетельствам о том, что архитектурный стиль Мачу-Пикчу относится к позднему инкскому периоду.

От Священной площади по гранитному склону с террасами, по длинной лестнице можно с большим трудом добраться до вершины скалы; там лежит большой, вырубленный многоугольный камень «интиуатана», или «место, где привязано солнце» (в художественном переводе «инти» означает «солнце»; «уата» — «привязывать»). Бингхем предполагал, что здесь инки символически «привязывали» солнце, чтобы оно не убегало от них во время зимнего солнцестояния. «Те жрецы, — писал он, — которые могли двадцать первого или двадцать второго июня остановить движение солнца и „привязать“ его к каменному столбу в одном из храмов, пользовались у инков особым уважением и почитанием».

Этот элегантный, вырубленный в скале камень мог быть и солнечной обсерваторией, где жрецы определяли лучшее время для начала сева или сбора урожая, следя за исчезновением теней от солнца во время осеннего и весеннего равноденствия. По таким случаям жрецы засыпали камень ворохами цветов и трав, в частности, во время «инти райми» — в июне и декабре устраивались великолепные праздники Солнца. Жители Мачу-Пикчу, по-видимому, собирались возле «интиуатаны», где в течение нескольких дней проводили религиозные обряды с изваяниями божеств, распевали исполненные музыкальной гармонии гимны и молились.

Дорога из Мачу-Пикчу в Куско — прекрасный образец искусства инкских строителей. Даже в сезон дождей дорога в прекрасном состоянии. Вся империя была охвачена широкой сетью коммуникаций, протяженностью примерно в 40000 км. Дороги в государстве инков имели, прежде всего, стратегическое значение — по ним должны были проходить войска. Кроме того, они способствовали культурному обмену между всеми областями государства. Благодаря дорогам люди учились друг у друга искусству керамики, ткачества, обработки металлов, архитектуры и строительства.

Инки не знали колеса, и горные дороги чаще всего были ступенчатыми. Те, что проходили по океанскому побережью, специально огораживались с двух сторон глинобитными стенами, защищавшими от солнца, ветра и песчаных заносов. Если на пути встречалась болотистая низина, делали насыпь. Через реки строили каменные и перекидывали подвесные канатные мосты, которые у инков считались священными объектами — того, кто повредит мост, ожидала смерть.

Чтобы возвести город в столь неудобном для строительства месте, требовалось невероятное мастерство. По мнению инженера-строителя Кеннета Райта и археолога Альфредо Валенсии Сегарры, более половины усилий, затраченных на постройку, ушло на подготовку участка, дренаж и работы по закладке фундамента. Массивные подпорные стены и ступенчатые террасы более 500 лет держат город, не давая дождям и оползням снести его со скального карниза.

Наследники андских культур и по сей день считают Мачу-Пикчу символом их связи с великой цивилизацией прошлого, частью истории, которую завоеватели не смогли стереть из памяти.

Современное состояние

Мачу-Пикчу, особенно после получения статуса Всемирного Наследия ЮНЕСКО, стал центром массового туризма. В 2011 году было принято решение ограничить количество посетителей. По новым правилам только 2500 туристов в день могут посетить Мачу-Пикчу, из них не более 400 человек могут подняться на гору Уайна-Пикчу, являющуюся частью археологического комплекса. С целью сохранности памятника ЮНЕСКО требует сократить количество туристов в день до 800. Мачу-Пикчу находится в труднодоступном регионе. Для поддержки туризма были построена железная дорога до соседнего города Агуас-Кальентес из Куско через Ольянтайтамбо, от Ольянтайтамбо ходит более десяти поездов в день. От железнодорожной станции Агуас-Кальентес до Мачу-Пикчу ходит автобус, который преодолевает восемь километров крутого подъёма по серпантину. ЮНЕСКО выступило против строительства канатной дороги, чтобы ограничить потоки туристов. В результате землетрясения 2004 года участок железной дороги сильно пострадал, но был восстановлен.

В январе 2010 года из-за сильнейших дождей, размывших дороги, более 2000 местных жителей и более 2000 туристов не могли покинуть Агуас-Кальентес. Людей удалось вывезти с помощью вертолетов, а Мачу-Пикчу был временно закрыт до 1 апреля 2010 года.

Сохранилась оригинальная тропа инков до Мачу-Пикчу вдоль реки Урубамба через несколько перевалов, поход по которой требует нескольких дней.

На 35-й сессии комитета Всемирного наследия ЮНЕСКО было принято решение, что древний город с 1 февраля 2012 года будет исключен из списка объектов Всемирного наследия, находящихся под угрозой. Вместе с тем, комитет не отказывается от дальнейших действий, способствующих улучшению состояния города, и считает необходимым продолжать следить за «эволюцией этого анклава».

Мачу-Пикчу в литературе и кино

• В 1954 году студия Paramount Pictures сняла фильм «Секрет Инков». Съемки проходили в Куско и Мачу-Пикчу, и это была первая работа крупной голливудской студии в этих местах. В съемках приняли участие 500 индейцев.
• Чилийский поэт Пабло Неруда посетил Мачу-Пикчу в 1943 году, по пути в Чили из Мексики. Впечатления от этого посещения легли в основу цикла стихотворений «Вершины Мачу-Пикчу» — одного из ключевых в поэме Неруды «Всеобщая песнь».
• В фильме «Че Гевара: Дневники мотоциклиста» молодой Че Гевара со своим другом Альберто Гранадой посещают Мачу-Пикчу во время своего путешествия по Южной Америке.
• В фильме Стивена Спилберга «Индиана Джонс и Королевство хрустального черепа» упоминается Мачу-Пикчу в предыстории главного героя.
• В 20-м сезоне «Симпсонов», вся семья, кроме Барта, «случайно» посещает Мачу-Пикчу.
• В фильме «Монте-Карло» (2011) с Селеной Гомес, Лейтон Мистер и Кэти Кэссиди в главной роли.
• Упоминается в фильме Beastly |«Страшно красив» (2011) с Алексом Петтифером и Ванессой Энн Хадженс в главной роли.
• Телепрограмма «Орёл и решка» посетила Мачу-Пикчу в 3-м сезоне.
• Бразильский сериал «Любовь к жизни» (2013) — главные герои Палома и Нинью встречаются на Мачу-Пикчу
• Первая песня на альбоме «Angles» американской группы «The Strokes» называется «Machu Picchu»
• В игре Plants vs. Zombies 2: It's About time есть время "Затерянный город" что является прямой отсылкой к Мачу-Пикчу.

Панорамы

Панорама Мачу-Пикчу

Панорама Мачу-Пикчу

Панорама Мачу-Пикчу

См. также

• Куско
• Пума Пунку
• Ольянтайтамбо
• Писак
• Саксауаман
• Уайна-Пикчу
• Караль

Ссылки

• [log.toeoda.com/Countries/Peru.html Мачу Пичу (Machu Picchu) – Перу, Анды, древний город инков]
• [www.gigapixelperu.com/Welcome.html 16 гигапиксельная] панорамная фотография Мачу-Пикчу
• [www.explorebyyourself.com/peru/o_strane/machu_picchu/ Explore By Yourself. Мачу-Пикчу]
• д/ф [www.youtube.com/watch?v=Ef6CEFn8YFM «Разгадка тайн Мачу Пикчу»]

Отрывок, характеризующий Мачу-Пикчу

Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.
Она указала на проходивших через залу даму с очень некрасивой дочерью.
– Это миллионерка невеста, – сказала Перонская. – А вот и женихи.
– Это брат Безуховой – Анатоль Курагин, – сказала она, указывая на красавца кавалергарда, который прошел мимо их, с высоты поднятой головы через дам глядя куда то. – Как хорош! неправда ли? Говорят, женят его на этой богатой. .И ваш то соusin, Друбецкой, тоже очень увивается. Говорят, миллионы. – Как же, это сам французский посланник, – отвечала она о Коленкуре на вопрос графини, кто это. – Посмотрите, как царь какой нибудь. А всё таки милы, очень милы французы. Нет милей для общества. А вот и она! Нет, всё лучше всех наша Марья то Антоновна! И как просто одета. Прелесть! – А этот то, толстый, в очках, фармазон всемирный, – сказала Перонская, указывая на Безухова. – С женою то его рядом поставьте: то то шут гороховый!
Пьер шел, переваливаясь своим толстым телом, раздвигая толпу, кивая направо и налево так же небрежно и добродушно, как бы он шел по толпе базара. Он продвигался через толпу, очевидно отыскивая кого то.
Наташа с радостью смотрела на знакомое лицо Пьера, этого шута горохового, как называла его Перонская, и знала, что Пьер их, и в особенности ее, отыскивал в толпе. Пьер обещал ей быть на бале и представить ей кавалеров.
Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.
Князь Андрей в своем полковничьем, белом (по кавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первых рядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем, предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, как человек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии, мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходили различные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то на государя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.
Князь Андрей наблюдал этих робевших при государе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.
Пьер подошел к князю Андрею и схватил его за руку.
– Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee [любимица], Ростова молодая, пригласите ее, – сказал он.
– Где? – спросил Болконский. – Виноват, – сказал он, обращаясь к барону, – этот разговор мы в другом месте доведем до конца, а на бале надо танцовать. – Он вышел вперед, по направлению, которое ему указывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князю Андрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая, вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графине Ростовой.
– Позвольте вас познакомить с моей дочерью, – сказала графиня, краснея.
– Я имею удовольствие быть знакомым, ежели графиня помнит меня, – сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном, совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя к Наташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорил приглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лица Наташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой, благодарной, детской улыбкой.
«Давно я ждала тебя», как будто сказала эта испуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из за готовых слез улыбкой, поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая в круг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташа танцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко и независимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ее оголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.