Машина различий

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Машина различий
The Difference Engine
Жанр:

Стимпанк

Автор:

Брюс Стерлинг и Уильям Гибсон

Дата первой публикации:

1990

«Машина различий» (англ. The Difference Engine, более верный исторический перевод — «Разностная машина», другой перевод  — «Дифференциальный исчислитель») — фантастический роман в жанре стимпанк и альтернативной истории, написанный Брюсом Стерлингом и Уильямом Гибсоном в 1990 году[1][2]. Роман помещает условности и традиции киберпанка и характерную для этого жанра тему изменения общества под давлением информационных технологий в декорации викторианской Англии XIX века. Роман номинировался на ряд престижных литературных премий, в том числе премию Британской Ассоциации Научной Фантастики[3], премию Небьюла[4] и премию Джона Кэмпбелла[5].

Согласно сюжету книги, Чарльзу Бэббиджу удалось построить на основе своей разностной машины полноценный механический компьютер, работающий на перфокартах, что привело к промышленной революции, появлению своеобразных неэлектронных аналогов интернета, культуры хакеров и тому подобного. Сюжет «Машины различий» вращается вокруг фигуры Ады Лавлейс и её программы «Модус», представляющей интерес для противоборствующих персонажей романа.





Действующие лица

  • Сибил Джерард — проститутка, дочь революционера-луддита Уолтера Джерарда, хранительница «Модуса».
  • Эдвард Мэллори — ученый-палеонтолог, хранитель «Модуса».
  • Лоренс Олифант — сотрудник британских спецслужб («рыцарь плаща и кинжала»).
  • Ада Байрон — дочь лорда Байрона, «королева машин».
  • Майкл Рэдли — клакер (программист), секретарь изгнанного техасского президента Хьюстона, любовник Сибил Джерард, создатель «Модуса» (компьютерного вируса). В прошлом манчестерский революционер-луддит, последователь Уолтера Джерарда.
  • Флора Бартелл — американская рыжеволосая авантюристка-революционерка, похитительница «Модуса».
  • Рассел — техасский рейнджер, переметнувшийся к группе Флоры Бартелл.

Исторический фон

Действия разворачиваются в Лондоне 1855 года[6], в альтернативной Англии, в которой в 1831 году победила антифеодальная революция. Режим тори во главе с диктатором герцогом Веллингтоном был свергнут, а к власти пришла Партия промышленных радикалов (левые виги) во главе с лордом Байроном. Монархия была сохранена, королева Виктория сохранила свою власть, но в стране произошла форсированная индустриализация, решающую роль в которой сыграла разностная машина, изготовленная Чарльзом Бэббиджем.

Паромеханические Разностные Машины, считывающие информации с перфокарт, начинают играть в викторианской Англии (и в других развитых странах) ту же роль, что ЭВМ и персональные компьютеры — в реальном мире второй половины XX в. Изобретатели, мыслители, промышленники, внедряющие новые технологии, в массовом порядке удостаиваются единственного сохранённого аристократического титула — лордства и места в Палате Лордов и формируют новое сенаторское сословие, тесня прежних пэров. Новая элита развивает культ науки (утрирующий англо-американскую реальность конца XIX—XX вв. и в чём-то перекликающийся с советскими аналогами), всячески поддерживает моду на посещение музеев, самообразование, чтение просветительских изданий.

Успешнее, чем в реальности, развивается паровой транспорт, особенно автомобильный. Военные получают автоматическое оружие, а также аналоги гранатомётов. Техническое превосходство позволяет выиграть Крымскую войну (идеологически обставленную как превентивные действия против «русской угрозы»). Заметными представителями нового общества становятся клакеры, то есть программисты и операторы Разностных Машин. В отсутствие настоящего кинематографа широкую популярность приобретает компьютерная анимация: показ меняющихся изображений на работающем по принципу игольчатого принтера экране, который подключён к Разностной Машине, считывающей программу с перфокарт. Массивные кассеты с перфокартами играют ту же роль, что нынешние электронные носители информации, нередко становясь объектами борьбы и причинами интриг и преступлений.

Главная Разностная Машина — это колоссальный механический суперкомпьютер паровой эпохи по контролю за подданными Британской империи. Каждый подданный имеет индекс. Машину Различий использует для достижения власти Чарльз Эгремонт — глава «Криминальной антропометрии», подмявшей центральное статистическое бюро и прочие правительственные службы. Однако Машина Различий живёт своей жизнью. Она превращается во Всевидящее Око, которое в альтернативном XX веке поглощает Лондон.

Сюжет

Сюжетная линия разбита на ряд историй.

  • В первой истории Сибил Джерард знакомится с Майклом Рэдли, который узнав о её отце, проникается к ней симпатией и уважением и поручает ей переправить во Францию колоду перфокарт, в которых закодирована программа «Модус», теоретически, позволившую бы обогатиться тому, кто использует её, так как считается, что она способна предугадывать наиболее вероятный исход азартных игр. Однако её любовника неожиданно убивает рейнджер, готовящий убийство президента Хьюстона из-за подозрения в нецелевом рассходовании средств техасского сопротивления. Сибил неожиданно становится обладательницей «Модуса», о страшной силе которого она и не подозревает.
  • Во второй истории доктор Мэллори случайно, на скачках, сталкивается с Адой Байрон, которая в состоянии наркотического опьянения отдает ему ящичек из розового дерева с латунными уголками, в котором спрятаны перфокарты с «Модусом». Ада Байрон попадает в зависимость от заговорщиков Флоры Бартелл и капитана Свинга. Они шантажируют её долгами и пытаются использовать её влияние и положение, чтобы пропустить украденный ими «Модус» через Машину Различий. Действия разворачиваются на фоне экологической катастрофы и массовых беспорядков в Лондоне. Доктор Мэллори прячет «Модус» в черепе бронтозавра, который выставлен в музее.
  • В третьей истории мистер Олифант, оказывающий помощь Мэллори, пытается остановить Чарльза Эгремонта, заметно усилившегося после массовых беспорядков в Лондоне, с помощью компромата добытого через Сибил Джерард. В последней главе выясняется, что так называемый «Модус», до этого выводивший из строя все вычислительные машины, на которых он запускался, в действительности — программа, основанная на рекурсивных алгоритмах (из-за чего программа занимала всё больше и больше вычислительных ресурсов и в конце концов выводила из строя вычислительную машину) и доказывающая теорему Гёделя о неполноте.

Пересечения с историческими событиями

  • История Америки также сильно изменена. Техас независим, север не может победить юг, а остров Манкхетен становится независимой коммуной под руководством Карла Маркса.
  • Действие романа происходит во время Крымской войны, в которой англичане за счёт еще более высокого технического превосходства выигрывают с малыми потерями. Русские перед лицом военной катастрофы в ответ разработали тактику партизанской войны, которую англичане признали «варварской и нецивилизованной».
  • Также в романе описывается встреча одного из главных персонажей с членами японской пятёрки, которые прибыли в Лондон перенимать передовые технологии.

Источники

  1. [www.ew.com/ew/article/0,,313834,00.html The Difference Engine.] (англ.). Entertainment Weekly. Проверено 1 января 2015.
  2. [articles.latimes.com/1991-05-12/books/bk-2458_1_difference-engines A Byte Out of Time: The Difference Engine.] (англ.). Los Angeles Times. Проверено 1 января 2015.
  3. [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Bsfa1991.html 1991 British Science Fiction Association Awards]. The LOCUS Index to SF Awards. Проверено 11 января 2015.
  4. [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Nebula1992.html 1992 Nebula Awards]. The LOCUS Index to SF Awards. Проверено 11 января 2015.
  5. [www.locusmag.com/SFAwards/Db/Cmem1992.html 1992 John W. Campbell Memorial Award]. The LOCUS Index to SF Awards. Проверено 11 января 2015.
  6. [articles.mcall.com/1991-04-27/entertainment/2802150_1_information-revolution-lord-charles-babbage-difference-engine Combining Powers Industrial Revolution Meets Computer Age In `Engine'.] (англ.). The Morning Call. Проверено 1 января 2015.

Напишите отзыв о статье "Машина различий"

Отрывок, характеризующий Машина различий

Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.