Машраб, Боборахим

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Боборахим Машраб

Боборахи́м Машра́б (узб. Boborahim Mashrab; 1657, Наманган — 1711, Балх) — классик узбекской[1][2][3][4] литературы, поэт и мыслитель, последователь суфийского течения тарикат и дервиш суфийского ордена Накшбандиев (по другим источникам, Машраб принадлежал к ордену каландаров). Его имя занимает видное место в ряду таких выдающихся представителей узбекской литературы, как Навои, Агахи, Мукими, Фуркат и Завки. Своим творчеством он оказал значительное влияние на развитие и совершенствование узбекской литературы конца XVII — начала XVIII веков.





Биография поэта

Боборахим Машраб родился в 1657 г. (1050 г. хиджры) в Намангане. По другим сведениям, год рождения Машраба 1640, а место рождения село Андиган (не путать с Андижаном), под Наманганом. В дальнейшем якобы семья Машраба переехала в Наманган. Современные исследователи узбекской литературы, обнаружили сведения, согласно которым год рождения поэта — 1653. Однако, наличие столь больших расхождений в дате и месте рождения поэта, историки узбекской литературы однозначно объяснить не могут. Его учителем был наманганский теолог Мулла Бозор-Охунд. По рекомендации Бозора Охунда в 1665 году Машраб попал в ученики к кашгарскому суфийскому ишану Афаку-Ходже. В 1672—1673 годах после проявления идейных расхождений с учением Афака-Ходжи Машраб был изгнан из Кашгара. С 1673 года и в течение сорока лет Машраб скитался и странствовал. Он побывал в Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Балхе и в Индии.

Скитаясь по разным областям Центральной Азии, Машраб не мог не посетить Бухару, родину Бахауддина Накшбанди. Питая глубокое уважение к личности Бахауддина Накшбанди, основателю ордена Накшбандиев, Машраб будучи в Бухаре, посетил дом в котором жил святой.

Разоблачая двуличную сущность духовенства, Машраб выражал неприятие многих религиозных догм, а в некоторых из них он открыто сомневался. Во многих стихах, Машраб весьма пренебрежительно пишет о рае, аде, загробном мире, Мекке и выражается готовность поменять их «на одну бутыль вина» или продать «за одну монету». Именно за это правящие слои общества и духовенство видели в Машрабе своего злейшего врага. В 1711 г. (1123 г. хиджры) Машраб был повешен в Балхе по указу правителя Кундуза Аштарханидской династии Махмудбея Катагани. Однако есть сведения, что Машраб был казнён в Кундузе. О жизни Машраба рассказывает созданная неизвестным автором и изобилующая легендами повесть «О безумце Машрабе». В этой книге приводится много стихотворений, приписываемых перу Машраба, но часто трудно отличить, подлинные его стихи от многочисленных интерполяций. Пользуется известностью книга Машраба «Источник света», состоящая из толкования стихов Джалаладдина Руми и нравоучительных рассказов. Биография поэта имеет много белых пятен, нуждающихся в историческом исследовании.

23 мая 1992 года, в г. Намангане, на родине поэта, был торжественно открыт музей и памятник Боборахиму Машрабу.

Именем Машраба названа одна из центральных улиц, парк и кинотеатр в Намангане. Школа № 11 Уйчинского района Наманганской области, также носит имя Машраба. В Намангане проводятся машрабовские чтения.

Творчество Боборахима Машраба

Творчество поэта вынудило покинуть родные края и жить на чужбине, где он провёл большую часть своей жизни. Живя вдали от Родины, поэт всегда помнил о ней и воспевал её. Газели, мухаммасы, четверостишия Машраба, составившие его богатое творческое наследие, достойно украсили сокровищницу узбекской литературы. Такие его стихотворения, как «Мирадж», передавались из уст в уста по всей Центральной Азии и Восточному Туркестану. Творчество Машраба оказало огромное влияние на узбекскую поэзию. Многие современные узбекские певцы, используют газели Машраба в своём творчестве.

В Советское время, издавался литературный, общественный и политический иллюстрированный юмористический журнал «Машраб», названный в честь Боборахима Машраба. Журнал отражал жизнь и быт узбекского народа. Разоблачал бюрократов, рвачей, болтунов, осмеивал плохих хозяйственников, боролся с религиозными предрассудками, варварскими обычаями и обрядами. Ча­сто выступал в защиту равноправия женщин, ратовал за их раскрепо­щение, за вовлечение в хозяйственную, общественную и культурную деятельность.[5]. В СССР, произведения поэта издавались несколько раз (1958, 1960, 1963, 1971, 1979, 1990 гг.)

Образ вольнодумца Машраба, вдохновил известного ташкентского режиссёр Марка Вайля. Труппа руководимого им ташкентского театра «Ильхом» поставила пьесу «Полеты Машраба». Данная пьеса — метафизический взгляд, полный аллегории и фантазий, на историю странствующего поэта Боборахима Машраба.

Напишите отзыв о статье "Машраб, Боборахим"

Примечания

  1. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/6717/МАШРАБ Машраб — Философская Энциклопедия. В 5-х т. — М.: Советская энциклопедия. Под редакцией Ф. В. Константинова. 1960—1970]
  2. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/192702 Машраб Бабарахим — Большой Энциклопедический словарь, 2000]
  3. [dic.academic.ru/dic.nsf/es/35413/Машраб Машраб Бабарахим — Энциклопедический словарь, 2009]
  4. [lib.liim.ru/authors/m-112.html Машраб Бабарахим — Литературный энциклопедический словарь (Под общ. ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. Редкол.: Л. Г. Андреев, Н. И. Балашов, А. Г. Бочаров и др.) – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – 752 с.]
  5. [www.books-classic.ru/publications/view/2/page/160 Журнал «Машраб»] (рус.) (html). [www.webcitation.org/66Q8vHTUO Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].

Источники

  • [bukharapiter.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=197&Itemid=85 Хазрат Бахауддин Накшбанди] (рус.) (html). Проверено 28 февраля 2009. [www.webcitation.org/66Q8vwXHg Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  • [feb-web.ru/feb/ivl/vl4/vl4-4112.html Литературы Средней Азии] (рус.) (html). Проверено 28 февраля 2009. [www.webcitation.org/66Q8wgks3 Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
  • [books-books.ru/text/%EC%E0%F8%F0%E0%E1-%E1%E0%E1%E0%F0%E0%F5%E8%EC/%E8%E7%E1%F0%E0%ED%ED%EE%E5.htm О Машрабе] (рус.) (html)(недоступная ссылка — история).

Отрывок, характеризующий Машраб, Боборахим

– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.