Маю, Николя

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николя Маю
Место проживания Булонь-Бийанкур, Франция
Рост 191 см
Вес 80 кг
Начало карьеры 2000
Рабочая рука правая
Удар слева одноручный
Тренер Тьерри Асьон
Николя Эскюде
Призовые, долл. 7 249 302
Одиночный разряд
Титулов 4
Наивысшая позиция 37 (5 июня 2014)
Турниры серии Большого шлема
Австралия 3-й раунд (2012)
Франция 3-й раунд (2012, 2015)
Уимблдон 4-й раунд (2016)
США 3-й раунд (2016)
Парный разряд
Титулов 16
Наивысшая позиция 1 (6 июня 2016)
Турниры серии Большого шлема
Австралия финал (2015)
Франция финал (2013)
Уимблдон победа (2016)
США победа (2015)
Последнее обновление: 3 октября 2016 года

Николя́ Пьер Арма́н Маю́ (фр. Nicolas Pierre Armand Mahut; родился 21 января 1982 года в Анже, Франция) — французский профессиональный теннисист; победитель двух турниров Большого шлема в парном разряде (Открытый чемпионат США-2015 и Уимблдон-2016); финалист двух турниров Большого шлема в парном разряде (Открытый чемпионат Франции-2013, Открытый чемпионат Австралии-2015); победитель 20 турниров ATP (четыре — в одиночном разряде); первая ракетка мира в парном разряде. Победитель двух юниорских турниров Большого шлема в парном разряде (Открытый чемпионат США-1999, Открытый чемпионат Австралии-2000); победитель одного юниорского турниров Большого шлема в одиночном разряде (Уимблдон-2000); победитель парного турнира Orange Bowl (1999); бывшая первая ракетка мира в юниорском парном рейтинге и бывшая третья — в юниорском одиночном рейтинге.





Общая информация

Николя — один из пяти детей (и младший сын) в семье Брижитт (ум. 2005) и Филипп Маю. Его братьев зовут Доминик, Стефан, Жан-Филипп, а сестру — Дельфин.

Женат. Супругу зовут Виржини. 18 августа 2011 года у них родился сын — Натанель.

В теннис Николя играет с пяти лет. кумирами в мире спорта в детстве были теннисисты Пит Сампрас и Янник Ноа, а также баскетболист Майкл Джордан.

Спортивная карьера

Начало карьеры

В 1999 году выиграл Открытый чемпионат США в парном разряде среди юниоров (с Жюльеном Беннето). В том же сезоне этот французский дуэт выиграл престижный юниорский турнир Orange Bowl. Первый титул на турнирах серии «фьючерс» Николя выиграл также в парном разряде в июле 1999 года. В 2000 году Маю выиграл Открытый чемпионат Австралии в парном разряде среди юниоров (вместе с Томми Робредо). В феврале того же года дебютировал в ATP-туре, сыграв в парном разряде на турнире в Марселе. В мае, пройдя квалификационный отбор на Открытом чемпионате Франции, Николя дебютирует в основной сетке взрослых соревнований турниров серии Большого шлема. В июле он выиграл Уимблдонский турнир в одиночном разряде среди юниоров, победив в финале Марио Анчича в трёх сетах. В конце того же месяца в паре с Беннето завоевал первый трофей на турнирах серии «челленджер», проводившимся в Контрексвиле.

В январе 2001 года, получив Уайлд-кард, Маю дебютирует в основной мужской сетке Открытого чемпионата Австралии. В первом раунде он в упорном пятисетовом поединке проигрывает украинцу Андрею Медведеву. В феврале, пройдя через квалификацию на турнире в Марселе, Маю смог выиграть матч первого раунда и сыграть во втором с представителем Топ-10 мирового рейтинга Евгением Кафельниковым, которому он проиграл, взяв первый сет (6-4, 1-6, 2-6). На Открытом чемпионате Франции 2001 года Маю смог принять участие, но выбыл в первом раунде. В августе он выиграл первый в карьере «фьючерс» в одиночном разряде. В сентябре он выиграл ещё один «фьючерс»

Следующий одиночный турнир из цикла «фьючерс» Маю берёт в сентябре 2002 года. В первой части сезона 2003 года французский теннисист победил на двух одиночных и трёх парных «фьючерсах». На Открытом чемпионате Франции в мае он в первом раунде уступил Марку Лопесу. В июле Николя смог выиграть первый в одиночках «челленджер», который проходил на травяных кортах Манчестера. В августе в Бронксе Маю выиграл уже пятый в карьере парный «челленджер». Затем он пробился через квалификацию на Открытый чемпионат США, где проиграл в первом матче финну Яркко Ниеминену. В октябре на турнире в Меце в паре с Жюльеном Беннето Маю выиграл первый титул ATP. Через неделю на другом зальном турнире в Лионе французский дуэт выходит в финал. В конце сезона на турнире серии Мастерс в Париже, пройдя Ниеминена, Николя во втором раунде встретился с действующем № 1 мирового рейтинга Хуаном Карлосом Ферреро и потерпел поражение в двух сетах. Несмотря на проигрыш, Маю смог впервые в рейтинге войти в первую сотню и занять по итогам сезона 94-ю строчку.

2004-07

На Открытом чемпионате Австралии 2004 года Маю в первом раунде уступает Томашу Бердыху. Проиграв Ларсу Бургсмюллеру, Николя также выбывает на старте Открытого чемпионата Франции. В конце июля ему удаётся сделать победный дубль (выиграть в обоих разрядах) на «челленджере» в Вальядолиде. На открытом чемпионате США Маю вновь проигрывает в первом раунде, на это раз Николасу Киферу. В парном же розыгрыше со своим постоянным партнёром Жюльеном Беннето ему удаётся впервые пройти в полуфинал. В октябре Маю в альянсе с Арно Клеманом второй год подряд выиграл парный трофей турнира в Меце. По итогам 2004 года Николя вылетел из Топ-100 одиночного рейтинга, зато в парах смог подняться на 27-е место.

За сезон 2005 года Маю не сыграл в одиночках ни на одном турнире серии Большого шлема. На парном Открытом чемпионате США с Беннето он смог пройти в четвертьфинал. В тот неудачный для себя год Маю смог выиграть только на двух парных «челленджерах».

В феврале 2006 года совместно с Беннето он выиграл парный «челленджер» в Андрезье-Бутеоне. В конце месяца Маю начал серию из трёх выигранных «челленджеров» подряд. Эти успехи помогают Маю вернуться в Топ-100 одиночного рейтинга. В апреле на грунтовом турнире в Касабланке Николя впервые вышел в стадию четвертьфинала на основных турнирах мирового тура. На Открытом чемпионате Франции он проиграл в первом раунде, а в парном разряде смог выйти в 1/4 финала в альянсе с Беннето. В июне на травяном турнире в Лондоне ему удается выиграть во втором раунде № 12 в мире на тот момент Радека Штепанека, но уже в следующем раунде он проигрывает Тиму Хенмену. На Уимблдонском турнире Маю впервые смог пройти в третий раунд, в котором его соперником стал лидер мировой классификации Роджер Федерер, обыгравший французского теннисиста в трёх сетах. В июле Николя, обыграв Томми Хааса 6-4, 7-5 попадает в четвертьфинал турнира в Индианаполисе. На Открытом чемпионате США Маю вышел во второй раунд, но при счёте 0-6 не в свою пользу в матче против № 6 в мире Николая Давыденко был вынужден отказаться от продолжения борьбы. По итогам сезона 2006 года Маю вернулся в Топ-100 и впервые за время нахождения в первой сотне в итоговом табеле его одиночный рейтинг (66-е место) оказался выше парного (83-е).

Австралийский чемпионат 2007 года для Маю заканчивается на стадии второго раунда в одиночном и четвертьфинала в парном разрядах. В марте он выходит в третий раунд в Индиан-Уэллсе, обыграв ранее Хуана Монако и Марата Сафина. На кортах Ролан Гаррос в мае Николя проигрывает в первом раунде соотечественнику Ришару Гаске. В июне на турнире в Лондоне, проходившем на траве, Маю впервые смог пройти в финал одиночных соревнований ATP-тура. По пути к решающему матчу француз смог выиграть в том числе 12-ю ракетку мира Ивана Любичича 7-6(3), 6-3 и в четвертьфинале второго номера классификации Рафаэля Надаля 7-5, 7-6(0). В финале ему противостоял Энди Роддик (№ 5 в рейтинге). У Николя даже был матчбол, но в итоге американец оказался сильнее 6-4, 6-7(7), 6-7(2). Это выступление позволило вновь вернутся в Топ-100. На Уимблдонском турнире Маю успешно преодолел квалификацию и по итогу вышел во второй раунд, где уступил Ришару Гаске. После Уимблдона Николя принял участие ещё в одном турнире на траве, проводившимся в Ньюпорте. Маю смог во второй раз сыграть в финале, где он снова проиграл (Фабрису Санторо 4-6, 4-6). На Открытом чемпионате США Маю уступил на старте Хуану Мартину дель Потро, а в парных соревнованиях совместно с Беннето уступил смог выйти в полуфинал,где они проиграли будущим победителям турнира Симону Аспелину и Юлиану Ноулу 6−7(2), 6-1, 3-6. В конце сентября Маю выходит в четвертьфинал турнира в Бангкоке. В октябре смог дойти до полуфинала в Меце. Эти результаты позволили в итоге Маю подняться в рейтинге уже в Топ-50 и занять по итогам сезона 45-е место.

2008-11 Рекордный матч против Изнера.

На Открытом чемпионате Австралии 2008 года Маю во втором раунде проиграл Николаю Давыденко. В феврале, обыграв 15-ю ракету мира Хуана Карлоса Ферреро 5-7, 6-4, 7-6(1), он выходит в 1/4 финала турнира в Марселе, где уступает Энди Маррею. В марте на турнире в Индиан-Уэллсе француз сыграл в третьем раунде против лидера мирового тенниса Роджера Федерера и проиграл ему со счётом 1-6, 1-6. На Открытом чемпионате Франции в первом же раунде он проигрывает Ллейтону Хьюитту, а на Уимблдоне также на старте проигрывает Дмитрию Турсунову. На Открытом чемпионате США он также вылетел в первом раунде. В сентябре Маю удаётся выиграть «челленджер» в Орлеане, а затем как и в прошлом году выйти в четвертьфинал турнира в Бангкоке.

Старт сезона 2009 года и Австралийский чемпионат Маю пропускает и выходит на корт в конце февраля. Низкий рейтинг не позволил ему выступить сразу в основной мужской сетке на Ролан Гаррос и он проиграл уже в квалификации. На Уимблдонском турнире Николя терпит поражение на стадии первого раунда. В июле в Ньюпорте он смог пройти в четвертьфинал. Из-за низких результатов основную часть сезона он играет на «челленджерах». Лишь в самом конце сезона Маю удалось выиграть парный трофей соревнований в Лионе, выступая с Жюльеном Беннето.

В марте 2010 года Маю делает победный дубль на «челленджере» в Шербур-Октевиле. Далее за весенний период он выиграл ещё три парных приза на «челленджерах». На Открытом чемпионате Франции Маю прошёл во второй раунд. На Уимблдонский турнир 2010 года Николя пробился через три раунда квалификации. Жребий в первом раунде сводит его с американцем Джоном Изнером и их матч становится одним из самых знаменитых в мире тенниса. Их поединок вошёл в историю тенниса, как самый продолжительный матч. Он длился 11 часов 5 минут игрового времени и растянулся из-за перерывов на целых три дня. В итоге в том феноменальном матче Маю проиграл со счётом 4-6, 6-3, 7-6(7), 6-7(3), 68-70. В октябре Маю выиграл «челленджер» в Орлеане и закончил сезон лишь на 132-й строчке.

Пробившись через квалификацию на Австралийский чемпионат 2011 года, Маю дошёл до второго раунда. В начале феврале он выиграл одиночку и пары на зальном «челленджере» в Курмайоре. На Открытом чемпионате Франции он также привычно выбыл уже на старте турнира. На Уимблдоне жребий вновь сводит его в первом раунде с Джоном Изнером и многие болельщики предвкушали очередную серию противостояния после прошлогоднего рекордного матча. Но на этот раз Изнер сыграл ещё лучше, обыграв Маю в трёх сетах. На Открытом чемпионате США Николя во втором раунде встретился с Рафаэлем Надалем и при счёте 2-6, 2-6 не в свою пользу отказался от продолжения матча. В сентябре Маю сыграл в четвертьфинале на турнире в Меце. В ноябре на Мастерсе в Париже в парном разряде Маю выходит финал, выступив в паре Беннето. В решающей встрече французский дуэт проигрывает паре Рохан Бопанна / Айсам-уль-Хак Куреши.

2012-14 Первый одиночный титул ATP.

На Открытом чемпионате Австралии 2012 года Маю впервые выходит в третий раунд, где проигрывает № 1 в мире Новаку Джоковичу. В феврале на зальном турнире в Монпелье он смог выйти в четвертьфинал, а в парном розыгрыше стать победителем в альянсе с Эдуаром Роже-Вассленом. В конце февраля эта французская пара смогла выиграть турнир в Марселе. На Открытом чемпионате Франции Николя смог выиграть в первом раунде Энди Роддика, а во втором Мартина Клижана. Путь дальше ему закрыл № 3 в мировом рейтинге Роджер Федерер. Перейдя на траву, Маю на турнире в Лондоне во втором раунде смог переиграть № 4 в мире Энди Маррея 6-3, 6-7(4), 7-6(1). Уже в следующем раунде того турнира французский теннисист уступил Григору Димитрову. На Уимблдоне Маю во втором раунде в пяти сетах проигрывает Алехандро Фалье. При подготовке к Открытому чемпионату США Николя особых результатов не показывал и на самом турнире в США выбыл уже в первом раунде, а в парах дошёл до 1/4 финала. В конце сентября в паре с Роже-Вассленом он выиграл соревнования в Меце.

Первую половину сезона 2013 года Маю не смог записать себе в актив. Низкий рейтинг и поражения на начальных стадиях не внушали оптимизм. На Открытом чемпионате Франции он принял участие и в первом раунде проиграл Янко Типсаревичу. В парных же соревнованиях Маю удался отличный результат. Выступив на грунтовых кортах Ролан Гарроса с соотечественником Микаэлем Льодра, он сумел пройти в финал соревнований. В решающей встрече они проиграли американскому дуэту Бобу и Майку Брайанам со счётом 4-6, 6-4, 6-7(4). В преддверии Уимблдона Маю смог выиграть наконец-то свой первый титул в одиночных соревнованиях ATP-тура. Турнир в Хертонгебосе он начал с квалификации, так как в рейтинге на тот момент был лишь на 240-м месте. На пути к финалу таким образом он одержал семь побед подряд, а восьмой стала победа в решающем поединке над 1-й ракеткой мира Станисласом Вавринкой 6-3, 6-4. В рейтинге Маю поднялся вверх сразу на 116 позиций, но пока еще оставался за пределами Топ-100.

На Уимблдонском турнире 2013 года Николя смог выйти только во второй раунд. В начале июня он смог сразу выиграть ещё один титул на травяном турнире в Ньюпорте. В финале Маю обыгрывает ветерана из Австралии Ллейтона Хьюитта 5-7, 7-5, 6-3 и возвращает себе место в первой сотне мирового рейтинга. На этом турнире он выиграл и парные соревнования, сыграв на них с Эдуаром Роже-Вассленом. На Открытом чемпионате США на старте он проиграл Михаилу Южному. В сентябре на турнире в Меце Маю сумел выйти в полуфинал. В середине октября Маю выиграл «челленджер» в Ренне. По итогам сезона Маю занял в рейтинге 50-е место.

На Открытом чемпионате Австралии 2014 года Маю проигрывает в первом раунде, а в парных соревнованиях с Льодра выходит в полуфинал. В феврале их французский дуэт выиграл парный приз в Роттердаме. На турнире в Марселе Николя выходит в 1/4 финала. На Открытом чемпионате Франции и Уимблдонском турнире Маю вновь выбывает уже на старте, а в парном розыгрыше Уимблдона с Льодра сумел выйти в полуфинал. До этого турнира и после него Маю дважды сыграл в четвертьфиналах на траве: в Хертонгебосе и Ньюпорте, где год назад он смог завоевать титулы. Открытый чемпионат США также завершается для Маю поражением в первом раунде. После него он побеждает на «челленджере» в Сен-Реми-де-Провансе. В концовке сезона ему удаётся выиграть ещё два парных «челленджера».

2015-16 Победы на Большом шлеме и № 1 парного рейтинга.

Ещё в концовке сезона 2014 года Маю попробовал выступать в парном разряде со своим соотечественником Пьер-Юге Эрбером. В 2015 году их партнёрство становиться постоянным и уже на открытом чемпионате Австралии они сумели пройти в финал, где в двух сетах проиграли итальянскому дуэту Симоне Болелли / Фабио Фоньини. В апреле Маю выиграл «челленджер» в Сен-Бриё. на Открытом чемпионате Франции он смог пройти в третий раунд. где проиграл другому французскому теннисисту Жилю Симону. Перейдя на любимую для себя траву, Маю смог повторить подвиг двухлетней давности и выиграть турнир в Хертонгебосе, начав его с квалификационного отбора. В финале он выиграл представителя Бельгии Давида Гоффена 7-6(1), 6-1. На том же турнире вместе с Эрбером он добрался до финала парных соревнований, но уступили. Зато через неделю им удается взять парный приз на турнире в Лондоне. На Уимблдонском турнире Маю во втором раунде проигрывает Томашу Бердыху. Также он выступил и в одиночных соревнованиях Открытого чемпионата США, проиграв на этот раз Гильермо Гарсие-Лопесу. В парном разряде Маю ждал успех. Совместно с Эрбером он с третьей попытки выигрывает в финале турнира Большого шлема. Маю и Эрбер стали первой чисто французской командой, которая выиграла мужские парные соревнованиях на кортах США (до этого из французов здесь побеждал лишь Пьер Бартес в 1970 году, выступавший в альянсе с югославским спортсменом Николой Пиличем).

В сентябре Маю вышел в четвертьфинал на турнире в Меце. Там же с Эрбером он выходит в финал парных соревнований. В концовке сезона Маю и Эрбер приняли участие в парном розыгрыше Финала Мирового Тура ATP и, выиграв один матч и проиграв два, не смогли выйти из группы. В итоговом рейтинге 2015 года Маю занял 71-е место в одиночном и 12-е в парном рейтингах.

В начале 2016 года Маю смог, начав с квалификации, выйти в 1/4 финала турнира в Сиднее. На Открытом чемпионате Австралии француз во втором раунде проиграл Гаэлю Монфису. Успешно сложился для Николя зальный турнир в Роттердаме, где он смог выйти в полуфинал, а в парном разряде совместно с канадским теннисистом Вашеком Поспишилом смог взять титул. Весной Маю и Эрбер очень успешно выступают на парных турнирах серии Мастерс. Им удалось выиграть три стартовых Мастерса сезона подряд, завоевав титулы в Индиан-Уэллсе и Майами на харде и в Монте-Карло на грунте. Это позволило подняться Маю на третье место в парном рейтинге. На кортах Ролан Гаррос в мае Николя проигрывает во втором раунде Марселю Гранольерсу. В июне он выигрывает в третий раз в карьере титул на турнире в Хертогенбосе, где в финале он выиграл Жиля Мюллера 6-4, 6-4. На турнире в Лондоне Маю и Эрбер взяли очередной в сезоне парный титул и с хорошим настроением отправились на Уимблдонский турнир. На главном травяном турнире Маю смог выступить успешно. В одиночном турнире он впервые в карьере смог пройти в стадии четвёртого раунда на турнирах Большого шлема, а во втором раунде обыграл 14-ю ракетку мира Давида Феррера. В парном же разряде Маю и Эрбер смогли победить, взяв после выступления в США второй в карьере Большой шлем. Этот триумф позволяет Маю стать лидером Мировой парной классификации.

В августе Николя принял участие в первой в своей карьере Олимпиаде, которая проводилась в Рио-де-Жанейро. Выступив на Олимпийском теннисном турнире в парном разряде (с Эрбером) и миксте (с Карлин Гарсией), Маю довольно скоро покинул его, уступив с партнёрами в обоих соревнованиях в первом раунде. На Открытом чемпионате США Маю прошёл в третий раунд, где проиграл Кэю Нисикори. В парном разряде Маю и Эрбер не смогли защитить прошлогодний титул, однако смогли дойти до высокой стадии полуфинала. В сентябре он смог выйти в четвертьфинал на турнире в Меце.

Рейтинг на конец года

Год Одиночный
рейтинг 		Парный
рейтинг
2015 71 12
2014 117 19
2013 50 32
2012 108 51
2011 80 59
2010 132 97
2009 214 98
2008 94 81
2007 45 38
2006 66 83
2005 134 57
2004 131 27
2003 94 75
2002 269 290
2001 216 279
2000 388 207
1999 1 061 826

Выступления на турнирах

История выступлений на турнирах

По состоянию на 21 декабря 2015 года

Для того, чтобы предотвратить неразбериху и удваивание счета, информация в этой таблице корректируется только по окончании участия там данного игрока.

Напишите отзыв о статье "Маю, Николя"

Примечания

  1. ↑ 1 2 Начал турнир с квалификации.

См. также

Ссылки

  • [www.nicolasmahut.com/ Официальный сайт]  (фр.)
  • [www.atpworldtour.com/en/players/wikidata//overview Профиль на сайте ATP]  (англ.)
  • [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
  • [www.daviscup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Дэвиса] (англ.)


Предшественник:
Хосе де Армас 		Лучшая юниорская пара мира
(версия ITF)
(вместе с Жюльеном Беннето)
1999 		Преемник:
Ли Чайлдс
Джеймс Нельсон

Отрывок, характеризующий Маю, Николя

Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
– Я полюбил вас с той минуты, как увидал вас. Могу ли я надеяться?
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».
Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.


Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
– Отчего? – испуганно сказала Наташа.
– Я не могу отнять его у деда и потом…
– Как бы я его любила! – сказала Наташа, тотчас же угадав его мысль; но я знаю, вы хотите, чтобы не было предлогов обвинять вас и меня.
Старый граф иногда подходил к князю Андрею, целовал его, спрашивал у него совета на счет воспитания Пети или службы Николая. Старая графиня вздыхала, глядя на них. Соня боялась всякую минуту быть лишней и старалась находить предлоги оставлять их одних, когда им этого и не нужно было. Когда князь Андрей говорил (он очень хорошо рассказывал), Наташа с гордостью слушала его; когда она говорила, то со страхом и радостью замечала, что он внимательно и испытующе смотрит на нее. Она с недоумением спрашивала себя: «Что он ищет во мне? Чего то он добивается своим взглядом! Что, как нет во мне того, что он ищет этим взглядом?» Иногда она входила в свойственное ей безумно веселое расположение духа, и тогда она особенно любила слушать и смотреть, как князь Андрей смеялся. Он редко смеялся, но зато, когда он смеялся, то отдавался весь своему смеху, и всякий раз после этого смеха она чувствовала себя ближе к нему. Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала ее, так как и он бледнел и холодел при одной мысли о том.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он подошел к ним.
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?
– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.
Зимой в Лысые Горы приезжал князь Андрей, был весел, кроток и нежен, каким его давно не видала княжна Марья. Она предчувствовала, что с ним что то случилось, но он не сказал ничего княжне Марье о своей любви. Перед отъездом князь Андрей долго беседовал о чем то с отцом и княжна Марья заметила, что перед отъездом оба были недовольны друг другом.
Вскоре после отъезда князя Андрея, княжна Марья писала из Лысых Гор в Петербург своему другу Жюли Карагиной, которую княжна Марья мечтала, как мечтают всегда девушки, выдать за своего брата, и которая в это время была в трауре по случаю смерти своего брата, убитого в Турции.
«Горести, видно, общий удел наш, милый и нежный друг Julieie».
«Ваша потеря так ужасна, что я иначе не могу себе объяснить ее, как особенную милость Бога, Который хочет испытать – любя вас – вас и вашу превосходную мать. Ах, мой друг, религия, и только одна религия, может нас, уже не говорю утешить, но избавить от отчаяния; одна религия может объяснить нам то, чего без ее помощи не может понять человек: для чего, зачем существа добрые, возвышенные, умеющие находить счастие в жизни, никому не только не вредящие, но необходимые для счастия других – призываются к Богу, а остаются жить злые, бесполезные, вредные, или такие, которые в тягость себе и другим. Первая смерть, которую я видела и которую никогда не забуду – смерть моей милой невестки, произвела на меня такое впечатление. Точно так же как вы спрашиваете судьбу, для чего было умирать вашему прекрасному брату, точно так же спрашивала я, для чего было умирать этому ангелу Лизе, которая не только не сделала какого нибудь зла человеку, но никогда кроме добрых мыслей не имела в своей душе. И что ж, мой друг, вот прошло с тех пор пять лет, и я, с своим ничтожным умом, уже начинаю ясно понимать, для чего ей нужно было умереть, и каким образом эта смерть была только выражением бесконечной благости Творца, все действия Которого, хотя мы их большею частью не понимаем, суть только проявления Его бесконечной любви к Своему творению. Может быть, я часто думаю, она была слишком ангельски невинна для того, чтобы иметь силу перенести все обязанности матери. Она была безупречна, как молодая жена; может быть, она не могла бы быть такою матерью. Теперь, мало того, что она оставила нам, и в особенности князю Андрею, самое чистое сожаление и воспоминание, она там вероятно получит то место, которого я не смею надеяться для себя. Но, не говоря уже о ней одной, эта ранняя и страшная смерть имела самое благотворное влияние, несмотря на всю печаль, на меня и на брата. Тогда, в минуту потери, эти мысли не могли притти мне; тогда я с ужасом отогнала бы их, но теперь это так ясно и несомненно. Пишу всё это вам, мой друг, только для того, чтобы убедить вас в евангельской истине, сделавшейся для меня жизненным правилом: ни один волос с головы не упадет без Его воли. А воля Его руководствуется только одною беспредельною любовью к нам, и потому всё, что ни случается с нами, всё для нашего блага. Вы спрашиваете, проведем ли мы следующую зиму в Москве? Несмотря на всё желание вас видеть, не думаю и не желаю этого. И вы удивитесь, что причиною тому Буонапарте. И вот почему: здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен. Раздражительность эта, как вы знаете, обращена преимущественно на политические дела. Он не может перенести мысли о том, что Буонапарте ведет дело как с равными, со всеми государями Европы и в особенности с нашим, внуком Великой Екатерины! Как вы знаете, я совершенно равнодушна к политическим делам, но из слов моего отца и разговоров его с Михаилом Ивановичем, я знаю всё, что делается в мире, и в особенности все почести, воздаваемые Буонапарте, которого, как кажется, еще только в Лысых Горах на всем земном шаре не признают ни великим человеком, ни еще менее французским императором. И мой отец не может переносить этого. Мне кажется, что мой отец, преимущественно вследствие своего взгляда на политические дела и предвидя столкновения, которые у него будут, вследствие его манеры, не стесняясь ни с кем, высказывать свои мнения, неохотно говорит о поездке в Москву. Всё, что он выиграет от лечения, он потеряет вследствие споров о Буонапарте, которые неминуемы. Во всяком случае это решится очень скоро. Семейная жизнь наша идет по старому, за исключением присутствия брата Андрея. Он, как я уже писала вам, очень изменился последнее время. После его горя, он теперь только, в нынешнем году, совершенно нравственно ожил. Он стал таким, каким я его знала ребенком: добрым, нежным, с тем золотым сердцем, которому я не знаю равного. Он понял, как мне кажется, что жизнь для него не кончена. Но вместе с этой нравственной переменой, он физически очень ослабел. Он стал худее чем прежде, нервнее. Я боюсь за него и рада, что он предпринял эту поездку за границу, которую доктора уже давно предписывали ему. Я надеюсь, что это поправит его. Вы мне пишете, что в Петербурге о нем говорят, как об одном из самых деятельных, образованных и умных молодых людей. Простите за самолюбие родства – я никогда в этом не сомневалась. Нельзя счесть добро, которое он здесь сделал всем, начиная с своих мужиков и до дворян. Приехав в Петербург, он взял только то, что ему следовало. Удивляюсь, каким образом вообще доходят слухи из Петербурга в Москву и особенно такие неверные, как тот, о котором вы мне пишете, – слух о мнимой женитьбе брата на маленькой Ростовой. Я не думаю, чтобы Андрей когда нибудь женился на ком бы то ни было и в особенности на ней. И вот почему: во первых я знаю, что хотя он и редко говорит о покойной жене, но печаль этой потери слишком глубоко вкоренилась в его сердце, чтобы когда нибудь он решился дать ей преемницу и мачеху нашему маленькому ангелу. Во вторых потому, что, сколько я знаю, эта девушка не из того разряда женщин, которые могут нравиться князю Андрею. Не думаю, чтобы князь Андрей выбрал ее своею женою, и откровенно скажу: я не желаю этого. Но я заболталась, кончаю свой второй листок. Прощайте, мой милый друг; да сохранит вас Бог под Своим святым и могучим покровом. Моя милая подруга, mademoiselle Bourienne, целует вас.
Мари».


В середине лета, княжна Марья получила неожиданное письмо от князя Андрея из Швейцарии, в котором он сообщал ей странную и неожиданную новость. Князь Андрей объявлял о своей помолвке с Ростовой. Всё письмо его дышало любовной восторженностью к своей невесте и нежной дружбой и доверием к сестре. Он писал, что никогда не любил так, как любит теперь, и что теперь только понял и узнал жизнь; он просил сестру простить его за то, что в свой приезд в Лысые Горы он ничего не сказал ей об этом решении, хотя и говорил об этом с отцом. Он не сказал ей этого потому, что княжна Марья стала бы просить отца дать свое согласие, и не достигнув бы цели, раздражила бы отца, и на себе бы понесла всю тяжесть его неудовольствия. Впрочем, писал он, тогда еще дело не было так окончательно решено, как теперь. «Тогда отец назначил мне срок, год, и вот уже шесть месяцев, половина прошло из назначенного срока, и я остаюсь более, чем когда нибудь тверд в своем решении. Ежели бы доктора не задерживали меня здесь, на водах, я бы сам был в России, но теперь возвращение мое я должен отложить еще на три месяца. Ты знаешь меня и мои отношения с отцом. Мне ничего от него не нужно, я был и буду всегда независим, но сделать противное его воле, заслужить его гнев, когда может быть так недолго осталось ему быть с нами, разрушило бы наполовину мое счастие. Я пишу теперь ему письмо о том же и прошу тебя, выбрав добрую минуту, передать ему письмо и известить меня о том, как он смотрит на всё это и есть ли надежда на то, чтобы он согласился сократить срок на три месяца».
После долгих колебаний, сомнений и молитв, княжна Марья передала письмо отцу. На другой день старый князь сказал ей спокойно:
– Напиши брату, чтоб подождал, пока умру… Не долго – скоро развяжу…
Княжна хотела возразить что то, но отец не допустил ее, и стал всё более и более возвышать голос.
– Женись, женись, голубчик… Родство хорошее!… Умные люди, а? Богатые, а? Да. Хороша мачеха у Николушки будет! Напиши ты ему, что пускай женится хоть завтра. Мачеха Николушки будет – она, а я на Бурьенке женюсь!… Ха, ха, ха, и ему чтоб без мачехи не быть! Только одно, в моем доме больше баб не нужно; пускай женится, сам по себе живет. Может, и ты к нему переедешь? – обратился он к княжне Марье: – с Богом, по морозцу, по морозцу… по морозцу!…
После этой вспышки, князь не говорил больше ни разу об этом деле. Но сдержанная досада за малодушие сына выразилась в отношениях отца с дочерью. К прежним предлогам насмешек прибавился еще новый – разговор о мачехе и любезности к m lle Bourienne.
– Отчего же мне на ней не жениться? – говорил он дочери. – Славная княгиня будет! – И в последнее время, к недоуменью и удивлению своему, княжна Марья стала замечать, что отец ее действительно начинал больше и больше приближать к себе француженку. Княжна Марья написала князю Андрею о том, как отец принял его письмо; но утешала брата, подавая надежду примирить отца с этою мыслью.
Николушка и его воспитание, Andre и религия были утешениями и радостями княжны Марьи; но кроме того, так как каждому человеку нужны свои личные надежды, у княжны Марьи была в самой глубокой тайне ее души скрытая мечта и надежда, доставлявшая ей главное утешение в ее жизни. Утешительную эту мечту и надежду дали ей божьи люди – юродивые и странники, посещавшие ее тайно от князя. Чем больше жила княжна Марья, чем больше испытывала она жизнь и наблюдала ее, тем более удивляла ее близорукость людей, ищущих здесь на земле наслаждений и счастия; трудящихся, страдающих, борющихся и делающих зло друг другу, для достижения этого невозможного, призрачного и порочного счастия. «Князь Андрей любил жену, она умерла, ему мало этого, он хочет связать свое счастие с другой женщиной. Отец не хочет этого, потому что желает для Андрея более знатного и богатого супружества. И все они борются и страдают, и мучают, и портят свою душу, свою вечную душу, для достижения благ, которым срок есть мгновенье. Мало того, что мы сами знаем это, – Христос, сын Бога сошел на землю и сказал нам, что эта жизнь есть мгновенная жизнь, испытание, а мы всё держимся за нее и думаем в ней найти счастье. Как никто не понял этого? – думала княжна Марья. Никто кроме этих презренных божьих людей, которые с сумками за плечами приходят ко мне с заднего крыльца, боясь попасться на глаза князю, и не для того, чтобы не пострадать от него, а для того, чтобы его не ввести в грех. Оставить семью, родину, все заботы о мирских благах для того, чтобы не прилепляясь ни к чему, ходить в посконном рубище, под чужим именем с места на место, не делая вреда людям, и молясь за них, молясь и за тех, которые гонят, и за тех, которые покровительствуют: выше этой истины и жизни нет истины и жизни!»


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Маю,_Николя&oldid=81603705»