Мвамбутса IV

Мвамбутса IV Mwambutsa IV<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Король Бурунди
16 декабря 1915 – 8 июля 1966
Предшественник:	Мутага IV
Преемник:	Нтаре V
Рождение:	1912(1912)
Смерть:	26 апреля 1977(1977-04-26) Женева, Швейцария
Отец:	Мутага IV
Награды:

Мвамбутса IV (1912 — 26 апреля 1977, Женева) — король Бурунди в 1962—1966 годах.

В 1915 году был провозглашён вождём Бурунди, являвшейся в это время колонией Германии, а затем перешедшей под контроль Бельгии.

Старший сын, принц Луи Рвагасоре, был вождём движения за независимость, однако был убит вскоре после назначения премьер-министром в 1961 году.

После обретения страной независимости 1962 году стал королём Бурунди — первым руководителем независимого государства.

C 1965 года исполнял также обязанности министра культуры страны.

8 июля 1966 года отрёкся от престола в пользу своего сына Нтаре V и покинул страну, переехав в Швейцарию. Умер от инфаркта, пережив Нтаре V на пять лет. Награждён медалью за отвагу за заслуги перед родиной и за антиколониальную борьбу.

В литературе

Упоминается в книге Андре Дави «По Нилу на каяках» (фр. André Davy. Le Nil : Première descente en kayak... Préface de Jean Laporte. Edité par Julliard (1957, русское издание — 1962).

Отрывок, характеризующий Мвамбутса IV

– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.