Мгалоблишвили, Сопром
| Сопром Мгалоблишвили | |
 Фотография Сопрома Мгалоблишвили | |
| Имя при рождении: |
Сопром Мгалоблишвили |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: |
Россия |
| Род деятельности: |
грузинский писатель и поэт |
| Язык произведений: | |
Сопром Мгалоблишвили (груз. სოფრომ მგალობლიშვილი; 20 июля 1851 года, Картли, деревня Дилби — 30 ноября 1925 года ) — грузинский писатель, преподаватель, один из видных деятелей народничества Грузии[1].
Биография
Сопром Мгалоблишвили родился 20 июля 1851 года в селении Дирбли в Картли в семье священника. Когда мальчику исполнилось десять лет, он получил обучение в горийском духовном училище. В 1867 году Мгалоблишвили поступил в тбилисскую духовную семинарию.В 1873 году Мгалоблишвили окончил духовную семинарию и начал преподавать в Гори.[1]
Творчество
Основными чертами произведений Мгалоблишвили являются документальность, натуралистические детали, преобладание диалогов. Несмотря на обработку языка, Мгалоблишвили использовал множество народных выражений.[1]
Напишите отзыв о статье "Мгалоблишвили, Сопром"
Примечания
|
Это заготовка статьи о Грузии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Мгалоблишвили, Сопром
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
