Мгарский монастырь

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Монастырь
Мгарский монастырь
Спасо-Преображенський Мгарський монастир

Мгарский Спасо-Преображенский монастырь
Страна Украина
Местоположение Мгарь, Лубенский район, Полтавская область
Координаты 50°01′47″ с. ш. 33°03′18″ в. д. / 50.02972° с. ш. 33.05500° в. д. / 50.02972; 33.05500 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.02972&mlon=33.05500&zoom=14 (O)] (Я)
Конфессия Православие
Епархия Полтавская
Тип Мужской
Основатель Исаия Копинский
Дата основания 1619
Известные насельники Юрий Хмельницкий (Гедеон)
Настоятель Митрополит Полтавский и Миргородский Филипп
Состояние Действующий
Сайт [www.mgarsky-monastery.org.ua Официальный сайт]

Мгарский (Лубенский) Спасо-Преображенский монастырь — мужской монастырь Полтавской епархии Украинской православной церкви (Московского Патриархата).





История

Согласно легендам, монастырь на этом месте существовал ещё до татарского нашествия XIII века.

Основан 18 января 1619 года игуменом Густынским и Подгорский Исаией Копинским на средства княгини Раины Вишневецкой в Мгарском лесу в шести километрах от города Лубны.

Святыней монастыря до 1922 года были нетленные мощи Константинопольского патриарха Афанасия III Пателлария (Сидящего), погребённого в 1654 году (впоследствии были перенесены в Харьков).

В 1692 году на месте деревянной церкви, на средства гетманов Ивана Самойловича и Ивана Мазепы и по проекту талантливого виленского архитектора Иоганна-Баптиста Зауэра в содружества с местными мастерами Мартином Томашевским и Атанасом Пирятинским был построен каменный Спасо-Преображенский собор.

С 1737 года игуменом, а с 1744 года первым архимандритом монастыря был будущий святитель Белгородский Иоасаф (Горленко), которому наследовал будущий архиепископ Казанский и Черниговский Иларион (Рогалевский).

В 1785 году на месте, где любил уединяться свт. Афанасий была построена колокольня. В том же году основан и скит с церковью Благовещения Пресвятой Богородицы.

В 1663 году под монашеским именем Гедеон здесь пребывал сын Богдана Хмельницкого Юрий.

В XVII—XVIII столетиях велась летопись Мгарского монастыря, рукописи которой хранятся в научных библиотеках Украины.

С 1925 года в монастыре располагалась резиденция лидера лубенского раскола («Братское объединение приходов Украинской православной автокефальной церкви», известны также как «феофиловцы») Феофила (Булдовского)[1].

В начале 1930-х годов на территории Мгарского монастыря был создан патронат для детей «врагов народа». С 1937 года здесь находился дисциплинарный батальон, а с 1946 — войсковые склады. В 1985 году монастырь передали под пионерский лагерь. Возрождение монастыря началось в 1993 году.

Архитектура

В 1692 году на месте ранее построенной деревянной церкви, на средства гетьманов И. Самойловича и И. Мазепы по образцу Троицкого собора в Чернигове был выстроен каменный Спасо-Преображенский храм в стиле украинского барокко (архитектор Иоганн-Баптист Зауэр и местные мастера М.Томашевский и О.Пирятинский).[2][3] Освящал новопостроенный 7-главый собор митрополит Киевский Варлаам (Ясинский). В 1728 г. центральный купол собора обвалился. После восстановления в 1754 г. собор стал пятиглавым. Отдельно стоящая колокольня в стиле классицизма была начата в 1785, но достроена только в 1844 году.

Современность

В начале XXI века монастырь имеет пахотные земли, своё животноводческое и птицеводческое хозяйство, пасеку, пекарню, занимается издательской деятельностью. В 2002—2013 годы издавался ежемесячный журнал «Мгарский колокол».

На территории монастыря похоронены константинопольский патриарх Серафим (Анина), киевский митрополит Иосиф (Нелюбович-Тукальский), архиепископ тобольский Амвросий (Келембет), епископ полтавский (впоследствии архиепископ псковский, лифляндский и курляндский) Мефодий (Пишнячевский).

Напишите отзыв о статье "Мгарский монастырь"

Примечания

  1. Лубенский раскол и «иоанникиевщина» в документах Патриаршей канцелярии //Вестник церковной истории. 2008. № 1(9). С. 56-84
  2. Історія Української архітектури, за редакцією профессора В. Тимофієнка, Київ, «Техника», 2003—471 с. (укр.)
  3. [www.siver-info.com/publ/43-1-0-320 Впливи віленського бароко на архітектуру соборів Троїцького монастиря в Чернігові та Мгарського монастіря під Лубнами] (укр.)

Ссылки

  • [mgarsky-monastery.org.ua/ Мгарский Спасо-Преображенский монастырь] Официальный сайт монастыря

Отрывок, характеризующий Мгарский монастырь

Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.