Мгинский район

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Мгинский район
Страна

СССР

Статус

район

Входил в

Ленинградскую область

Административный центр

посёлок Мга, село Путилово

Крупнейший город

Кировск

Дата образования

1927—1960

Официальный язык

русский

Население (1926)

37 070 человек

Плотность

15,3 чел./км²

Национальный состав

русские — 88,56 %,
финны — 9,16 %

Площадь

2423 км²

Часовой пояс

MSK (UTC+3)

Мгинский район — административно-территориальная единица в составе Ленинградской области, существовавшая с 1927 по 1960 годы.

Административными центрами района были — рабочий посёлок Мга и село Путилово.

Площадь территории — 2423 км² (по данным 1928 года). Население — 67 740 человек (1959 год[1]; 37 070 чел. в 1926 году[2], 82 707 чел. в 1939 году[3], 17 896 чел. в 1945 году; 41128 чел. в 1949 году[4]).





Образование района

Мгинский район образован 1 августа 1927 года одновременно с образованием Ленинградской области. В состав района были включены следующие административные единицы упразднённой одновременно Ленинградской губернии:

а) из Ленинградского уезда:

  • Мгинская волость полностью (24 сельсовета);

б) из Волховского уезда:

  • из Шумской волости — 14 сельсоветов[5].

Первоначально Мгинский район был включён в состав Ленинградского округа. После ликвидации округов (постановление ЦИК и СНК СССР от 23 июля 1930 года) район был подчинён непосредственно областным органам.

Административное деление

На момент образования района в его состав входили 38 сельсоветов. После укрупнения, проведённого в 1928 году, их количество уменьшилось до 25:

  • Анненский
  • Берёзовский
  • Васильковский
  • Влойский
  • Выставский
  • Гавсарский
  • Горский
  • Кобонский
  • Лавровский
  • Лезьенский
  • Липский
  • Марковский (финский)
  • Марьинский
  • Мгинский
  • Назийский
  • Низовский
  • Поречский
  • Путиловский
  • Ратницкий
  • Рындельский
  • Сассарский
  • Синявинский
  • Турышкинский
  • Черновский
  • Шумский

Постановлением Президиума ВЦИК от 20 апреля 1930 года населённый пункт Синявино отнесён к категории рабочих посёлков.

Постановлением Президиума ВЦИК от 30 сентября 1930 года[6] центр Мгинского района был перенесён с железнодорожной станции Мга в село Путилово, а район переименован в Путиловский, однако уже 30 сентября 1931 года это постановление было отменено[7].

Постановлением Президиума ВЦИК от 27 сентября 1933 года[8] населённый пункт при Назиевских торфяных разработках Мгинского района отнесён к категории рабочих посёлков и ему присвоено наименование — рабочий посёлок Назия.

Постановлением Президиума ВЦИК от 1 октября 1936 года[9] в состав Мгинского района перечислены рабочий посёлок 8-й ГЭС имени Кирова, территория Павловского силикатного комбината упразднённого Пригородного района и Ивановский сельсовет Тосненского района.

Постановлением Президиума ВЦИК от 5 июля 1937 года[10] районный центр Мга отнесён к категории рабочих посёлков.

Постановлением Президиума Ленинградского облисполкома от 14 апреля 1939 года[11] упразднены следующие сельсоветы: а) Турышкинский (присоединён к Лезьинскому) и б) Марковский (разделён между Путиловским и Пореченским сельсоветами).

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 июня 1940 года населённый пункт Отрадное отнесён к категории рабочих посёлков.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 мая 1941 года упразднён Влойский сельсовет.

В 1953 году рабочий посёлок Кировск преобразован в город районного подчинения.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 16 июня 1954 года[12] упразднены следующие сельсоветы Мгинского района:
1) Черновский;
2) Лавровский;
3) Низовский (присоединены к Кобонскому сельсовету);
4) Назийский (присоединён к Путиловскому сельсовету);
5) Сассарский (присоединён к Васильковскому сельсовету);
6) Гавсарский (присоединён к Выставскому сельсовету);
7) Рындельский (присоединён к Ратницкому сельсовету);
8) Горский (присоединён к Шумскому сельсовету).

Решением Ленинградского облисполкома от 23 декабря 1957 года[13] село Ивановское отнесено к категории рабочих посёлков.

Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 12 мая 1959 года[14] город Петрокрепость отнесён к категории городов районного подчинения и включён в состав Мгинского района.

Решением Ленинградского облисполкома от 29 мая 1959 года населённый пункт Павлово Мгинского района отнесён к категории рабочих посёлков. В черту рабочего посёлка Павлово были включены населённые пункты Лобаново и Петрушино.

В 1959 году упразднён Мгинский сельсовет, часть его территории передана в Лезьенский сельсовет, а часть передана в подчинение Мгинскому поссовету[15].

Упразднение района

Район был упразднён Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 9 декабря 1960 года[16]. Территория района была разделена между Волховским и Тосненским районами. Согласно решению Ленинградского облисполкома, в состав Волховского района передавались рабочий посёлок Назия и сельсоветы: Выставский, Васильковский, Кобонский, Путиловский, Ратницкий, Шумский. В состав Тосненского района были включены города Кировск и Петрокрепость, рабочие посёлки Ивановское, Мга, Отрадное, Павлово, Синявино. С 1977 года территория бывшего Мгинского района полностью входит в состав Кировского района.

Напишите отзыв о статье "Мгинский район"

Примечания

  1. [www.webgeo.ru/db/1959/rus-1.htm] (недоступная ссылка — история) Проверено 23 сентября 2015.
  2. Бюллетень Ленинградского областного отдела статистики. № 20. Апрель—май 1928 г.
  3. РГАЭ, ф. 1562, оп. 336, д. 1248, лл. 83—96.
  4. ЦГА СПб., ф. 95, оп. 6, д. 37.
  5. Районы Ленинградского округа: Стат.-экон. описание. — Л., 1928. — С. 138.
  6. СУ. 1930 г., № 50, ст. 616
  7. СУ. 1931 г., № 59, ст. 435
  8. СУ. 1934 г., № 26, ст. 153
  9. СУ. 1936 г., № 22, ст. 149
  10. СУ. 1937 г., № 8, ст. 62
  11. Бюллетень постановлений Ленинградского облисполкома. — 1939. — № 12. — С. 7—9.
  12. ЦГА СПб., ф. 7179, оп. 53-а, д. 531, л. 16.
  13. Бюллетень Исполнительного комитета Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся. — 1958. — № 1. — С. 11.
  14. Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1959. — № 18. — ст. 314.
  15. Бюллетень Исполнительного комитета Ленинградского областного Совета депутатов трудящихся. — 1959. — № 10. — С. 23.
  16. Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 47. — ст. 696.

Ссылки

  • [whp057.narod.ru/lenin.htm Административные преобразования в Ленинградской области]

Отрывок, характеризующий Мгинский район

– Ну, что там? – послышался резкий, неприятный голос.
– Гость, – отвечал Антон.
– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул. Пьер быстрыми шагами подошел к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему, нахмуренным и постаревшим, князем Андреем. Пьер обнял его и, подняв очки, целовал его в щеки и близко смотрел на него.
– Вот не ждал, очень рад, – сказал князь Андрей. Пьер ничего не говорил; он удивленно, не спуская глаз, смотрел на своего друга. Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним.
При свидании после долгой разлуки, как это всегда бывает, разговор долго не мог остановиться; они спрашивали и отвечали коротко о таких вещах, о которых они сами знали, что надо было говорить долго. Наконец разговор стал понемногу останавливаться на прежде отрывочно сказанном, на вопросах о прошедшей жизни, о планах на будущее, о путешествии Пьера, о его занятиях, о войне и т. д. Та сосредоточенность и убитость, которую заметил Пьер во взгляде князя Андрея, теперь выражалась еще сильнее в улыбке, с которою он слушал Пьера, в особенности тогда, когда Пьер говорил с одушевлением радости о прошедшем или будущем. Как будто князь Андрей и желал бы, но не мог принимать участия в том, что он говорил. Пьер начинал чувствовать, что перед князем Андреем восторженность, мечты, надежды на счастие и на добро не приличны. Ему совестно было высказывать все свои новые, масонские мысли, в особенности подновленные и возбужденные в нем его последним путешествием. Он сдерживал себя, боялся быть наивным; вместе с тем ему неудержимо хотелось поскорей показать своему другу, что он был теперь совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге.
– Я не могу вам сказать, как много я пережил за это время. Я сам бы не узнал себя.
– Да, много, много мы изменились с тех пор, – сказал князь Андрей.
– Ну а вы? – спрашивал Пьер, – какие ваши планы?
– Планы? – иронически повторил князь Андрей. – Мои планы? – повторил он, как бы удивляясь значению такого слова. – Да вот видишь, строюсь, хочу к будущему году переехать совсем…
Пьер молча, пристально вглядывался в состаревшееся лицо (князя) Андрея.
– Нет, я спрашиваю, – сказал Пьер, – но князь Андрей перебил его:
– Да что про меня говорить…. расскажи же, расскажи про свое путешествие, про всё, что ты там наделал в своих именьях?
Пьер стал рассказывать о том, что он сделал в своих имениях, стараясь как можно более скрыть свое участие в улучшениях, сделанных им. Князь Андрей несколько раз подсказывал Пьеру вперед то, что он рассказывал, как будто всё то, что сделал Пьер, была давно известная история, и слушал не только не с интересом, но даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер.
Пьеру стало неловко и даже тяжело в обществе своего друга. Он замолчал.
– А вот что, душа моя, – сказал князь Андрей, которому очевидно было тоже тяжело и стеснительно с гостем, – я здесь на биваках, и приехал только посмотреть. Я нынче еду опять к сестре. Я тебя познакомлю с ними. Да ты, кажется, знаком, – сказал он, очевидно занимая гостя, с которым он не чувствовал теперь ничего общего. – Мы поедем после обеда. А теперь хочешь посмотреть мою усадьбу? – Они вышли и проходили до обеда, разговаривая о политических новостях и общих знакомых, как люди мало близкие друг к другу. С некоторым оживлением и интересом князь Андрей говорил только об устраиваемой им новой усадьбе и постройке, но и тут в середине разговора, на подмостках, когда князь Андрей описывал Пьеру будущее расположение дома, он вдруг остановился. – Впрочем тут нет ничего интересного, пойдем обедать и поедем. – За обедом зашел разговор о женитьбе Пьера.
– Я очень удивился, когда услышал об этом, – сказал князь Андрей.
Пьер покраснел так же, как он краснел всегда при этом, и торопливо сказал:
– Я вам расскажу когда нибудь, как это всё случилось. Но вы знаете, что всё это кончено и навсегда.
– Навсегда? – сказал князь Андрей. – Навсегда ничего не бывает.
– Но вы знаете, как это всё кончилось? Слышали про дуэль?
– Да, ты прошел и через это.
– Одно, за что я благодарю Бога, это за то, что я не убил этого человека, – сказал Пьер.
– Отчего же? – сказал князь Андрей. – Убить злую собаку даже очень хорошо.
– Нет, убить человека не хорошо, несправедливо…
– Отчего же несправедливо? – повторил князь Андрей; то, что справедливо и несправедливо – не дано судить людям. Люди вечно заблуждались и будут заблуждаться, и ни в чем больше, как в том, что они считают справедливым и несправедливым.
– Несправедливо то, что есть зло для другого человека, – сказал Пьер, с удовольствием чувствуя, что в первый раз со времени его приезда князь Андрей оживлялся и начинал говорить и хотел высказать всё то, что сделало его таким, каким он был теперь.
– А кто тебе сказал, что такое зло для другого человека? – спросил он.
– Зло? Зло? – сказал Пьер, – мы все знаем, что такое зло для себя.
– Да мы знаем, но то зло, которое я знаю для себя, я не могу сделать другому человеку, – всё более и более оживляясь говорил князь Андрей, видимо желая высказать Пьеру свой новый взгляд на вещи. Он говорил по французски. Je ne connais l dans la vie que deux maux bien reels: c'est le remord et la maladie. II n'est de bien que l'absence de ces maux. [Я знаю в жизни только два настоящих несчастья: это угрызение совести и болезнь. И единственное благо есть отсутствие этих зол.] Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь.
– А любовь к ближнему, а самопожертвование? – заговорил Пьер. – Нет, я с вами не могу согласиться! Жить только так, чтобы не делать зла, чтоб не раскаиваться? этого мало. Я жил так, я жил для себя и погубил свою жизнь. И только теперь, когда я живу, по крайней мере, стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастие жизни. Нет я не соглашусь с вами, да и вы не думаете того, что вы говорите.
Князь Андрей молча глядел на Пьера и насмешливо улыбался.
– Вот увидишь сестру, княжну Марью. С ней вы сойдетесь, – сказал он. – Может быть, ты прав для себя, – продолжал он, помолчав немного; – но каждый живет по своему: ты жил для себя и говоришь, что этим чуть не погубил свою жизнь, а узнал счастие только тогда, когда стал жить для других. А я испытал противуположное. Я жил для славы. (Ведь что же слава? та же любовь к другим, желание сделать для них что нибудь, желание их похвалы.) Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь. И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
– Да как же жить для одного себя? – разгорячаясь спросил Пьер. – А сын, а сестра, а отец?
– Да это всё тот же я, это не другие, – сказал князь Андрей, а другие, ближние, le prochain, как вы с княжной Марьей называете, это главный источник заблуждения и зла. Le prochаin [Ближний] это те, твои киевские мужики, которым ты хочешь сделать добро.
И он посмотрел на Пьера насмешливо вызывающим взглядом. Он, видимо, вызывал Пьера.
– Вы шутите, – всё более и более оживляясь говорил Пьер. Какое же может быть заблуждение и зло в том, что я желал (очень мало и дурно исполнил), но желал сделать добро, да и сделал хотя кое что? Какое же может быть зло, что несчастные люди, наши мужики, люди такие же, как и мы, выростающие и умирающие без другого понятия о Боге и правде, как обряд и бессмысленная молитва, будут поучаться в утешительных верованиях будущей жизни, возмездия, награды, утешения? Какое же зло и заблуждение в том, что люди умирают от болезни, без помощи, когда так легко материально помочь им, и я им дам лекаря, и больницу, и приют старику? И разве не ощутительное, не несомненное благо то, что мужик, баба с ребенком не имеют дня и ночи покоя, а я дам им отдых и досуг?… – говорил Пьер, торопясь и шепелявя. – И я это сделал, хоть плохо, хоть немного, но сделал кое что для этого, и вы не только меня не разуверите в том, что то, что я сделал хорошо, но и не разуверите, чтоб вы сами этого не думали. А главное, – продолжал Пьер, – я вот что знаю и знаю верно, что наслаждение делать это добро есть единственное верное счастие жизни.