Мдивани, Марина Викторовна

Марина Мдивани მარინა მდივანი
Основная информация
Имя при рождении	Марина Викторовна Мдивани
Полное имя	Марина Викторовна Мдивани
Дата рождения	6 октября 1936(1936-10-06) (87 лет)
Место рождения	город Тбилиси, СССР
Страна	Грузия
Профессии	пианистка

Марина Викторовна Мдивани (груз. მარინა ვიქტორის ასული მდივანი; род. 6 октября 1936, Тбилиси) — грузинская пианистка. Дочь первого грузинского мастера по шахматам Виктора Гоглидзе. Народная артистка Грузинской ССР (1976).

Биография

Окончила музыкальную школу-десятилетку при Тбилисской консерватории (1955) под руководством Евгении Чернявской, затем Московскую консерваторию и аспирантуру, где училась у Якова Мильштейна и Эмиля Гилельса.

В 1957 году заняла второе место на конкурсе молодых исполнителей в рамках Фестиваля молодёжи и студентов в Москве. В 1960 году должна была принять участие в Конкурсе имени королевы Елизаветы в Брюсселе, но как утверждает официальный сайт пианистки, выезд для участия в конкурсе был ей запрещён по политическим мотивам. В 1961 году выиграла Международный конкурс пианистов имени Маргерит Лонг в Париже.

В 1962 году на Международном конкурсе имени Чайковского в Москве удостоена четвёртой премии. В 1963 г. дебютировала в нью-йоркском Карнеги-холле (продюсером североамериканских гастролей Мдивани выступил Сол Юрок); рецензент «Нью-Йорк Таймс» оценил концерт как блистательный, а саму Мдивани — как исполнительницу с задатками великого пианиста (англ. she has the stuff of a great pianist).

В последующие годы гастролировала по всему миру (США, Канада, Франция, Германия, Турция, Финляндия, Чехословакия, Венгрия, Марокко, Чили, Перу, Ямайка, Мексика). 24 января 1986 года в Большом зале Московской консерватории исполнила в одной программе пять фортепианных концертов Сергея Прокофьева. Многие близкие люди великого композитора специально прибыли на этот концерт из разных стран.

С 1991 года живёт и работает в Канаде, профессор Университета Макгилла. Пресса оценила как весьма успешную её работу с молодым канадским пианистом Джереми Томпсоном. Сотрудничает также с Благотворительным фондом Владимира Спивакова, помогает молодым грузинским музыкантам.

Репертуар Мдивани включает широкий круг произведений, от Иоганна Себастьяна Баха до Пауля Хиндемита и Альфреда Шнитке. Марине Мдивани посвящена ранняя Чакона для фортепиано (1963) Софии Губайдулиной, Мдивани же впервые исполнила её 13 марта 1966 года.

Дискография

Среди записей Мдивани — Первый концерт Чайковского с оркестром Колонна под управлением Пьера Дерво (1962), Третий концерт Прокофьева (1963, дирижёр Геннадий Рождественский), Первый концерт Отара Тактакишвили (1968, дирижировал автор) и др.

Литература

• Грузинская Советская энциклопедия. 1975—1987 в 12 томах
• Magazine «Disques» N127 Fevrier 1962
• Eric McLean. A powerful recital by Marina Mdivani (the Montreal Srar, Feb 18 1967)
• Katherina Sayer. Soviet pianist graces MAC (the «Hamilton Spectator» 1993).
• W. Reiche. Rough applause to the Soviet pianist. Sachsische Zeitung. 1968

Ссылки

• [www.marinamdivani.gol.ge/ Официальный сайт]  (англ.) (груз.) (рус.)
• [www.youtube.com/watch?v=naXQqR8_iEg Людвиг ван Бетховен. Концерт № 2 для фортепиано с оркестром, финал] (дирижёр Юрий Симонов)
• [tvali.eu/index.php?action=watch?v=1542808&confirm=280347 Пауль Хиндемит. Ludus Tonalis]

Отрывок, характеризующий Мдивани, Марина Викторовна

К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.