Мдина
| Город
Мдина Mdina 
Показать/скрыть карты
|
Мдина — бывшая столица Мальты. Население — 306 жителей (2011).
История
Приблизительный возраст исторической столицы Мальты — около 4000 лет. Город расположен на вершине холма, и уже в бронзовом веке там находилось укреплённое поселение. За тысячу лет до нашей эры на этом месте обосновались финикийцы и возвели городские стены. Расцвет города приходился на период римского правления. Цицерон и Тит Ливий описывали город с красивыми зданиями и благоустроенным образом жизни. Считается, что в Мдине бывал апостол Павел, который, якобы, высадился на Мальте после кораблекрушения в 60 г н. э. Апостол Павел считается родоначальником христианства на Мальте.
В годы арабского владычества из Мдины отделили город Рабат, который вырос до больших (для Мальты) размеров, тогда как собственно Мдина начинает приходить в упадок.
Начиная со средних веков Мдина — город знати. В XV веке городом управляло собрание аристократов «Университа». Когда рыцари Ордена Св. Иоанна пришли на Мальту в 1530 г., мальтийская знать готова была признать новую власть при одном условии — рыцари должны были оставить автономию Мдины неприкосновенной. Только после этого формального обещания Великий Магистр Ордена получил ключи от города. С течением веков город менял названия и статус; всё зависело от того, кто правил городом и островами. Однако во все времена Мдина сохраняла один и тот же облик, облик «Citta Notabile» или «Города — Аристократа».
Достопримечательности
Главные Ворота Мдины, Греческие Ворота, Кафедральный Собор Св. Павла, дворец Ингуанец, дворец Св. Софии, церковь Кармелитов, дворец Архиепископа, дворец Вилена (музей естествознания), Нормандский дом, темница Мдины.
В городе снимались части сериала "Игра престолов".
Спорт
В чемпионате Мальты по футболу город представляет основанный в 2006 году клуб «Мдина Найтс» («Мдинские Рыцари»).
Напишите отзыв о статье "Мдина"
Отрывок, характеризующий Мдина
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
