Мегажанр

Мегажанр — наджанровая историко-типологическая группа. Мегажанр образуется объединенными интенцией жанрами.

Согласно теориям ряда российских литературоведов, наряду с метажанром наджанровая историко-типологических группа. В отличие от метажанра, мегажанр имеет мирообразовательный, но не архетипический потенциал. К мегажанрам относят фантастику, детектив, блокбастер, ремейк и другие.

Ещё А. Вулис, рассматривая приключенческую литературу, определил её как «большой жанр», наджанровое образование, совокупность жанров, объединяющую в себе произведения, которые объединяет большая функциональная роль приключения.

К примеру, по мнению главного редактора журнала «Если» А. Шалганова, фантастика — это «параллельная литература», в которой существуют все жанры и все направления, но только с дополнительным элементом иновариантности. Фантастика включает в себя как общие жанры литературы (например, психологический роман, роман воспитания, социальную и историческую прозу, триллер, детектив), так и специфические жанры (например, космоопера, технофэнтези). Подобно метажанру, мегажанр выходит за родовые и литературно-формальные границы традиционного жанра. Например, современный детектив помимо прозы может существовать в поэтической или драматургической форме («Посвящается Ялте» И. Бродского, «Чайка» Б. Акунина). Мегажанр может послужить семантической основой для метажанра, если его канон имеет большое культурное значение.

Появление мегажанра и других наджанровых форм связано с особенностями литературного процесса 20 века, который характеризуется кризисом традиционных жанровых форм и многочисленными экспериментами по соединению (синтезу) различных жанров.

Объединенные интенцией жанры образуют мегажанр. В качестве примера можно привести роман П. Зюскинда «Парфюмер», где соединены детективный и исторический роман, роман-воспитание и роман о художнике. Мегажанр существует не только в рамках модернизма и постомодернизма, но и реализма. Например, произведение Бориса Пильняка «Волга впадает в Каспийское море» соединяет в себе производственный роман и научный трактат. Особенностью мегажанра является межвидовое жанровое смешение. В мегажанре жанровое смешение является разноплановым.

Литература

• [conf.stavsu.ru/conf.asp?ReportId=518 к.ф. н. ЕГУ Подлубнова Ю. С. Метажанры, мегажанры и другие жанровые образования в русской литературе]
• [www.proza.ru/2006/01/20-111 Ю. Подлубнова. О метажанрах, мегажанрах и других жанровых образов]
• [web.archive.org/web/20121120095254/www.philol-khb.narod.ru/nauchnaya_rabota/konferentsii/_fantastika_i_sovremennoe_mifotvorchestvo_/Martynenko_V.S.doc В. С. Мартыненков. О. А. Сысоева. К проблеме функционирования мегажанров в современной массовой литературе]
• [philol-khb.narod2.ru/nauchnaya_rabota/konferentsii/_fantastika_i_sovremennoe_mifotvorchestvo_/ Кафедра литературы и культурологии ДВГГУ. Всероссийской научной конференции «Фантастика и современное мифотворчество»]
• [www.dissers.ru/avtoreferati-doktorskih-dissertatsii1/a265.php Теоретические аспекты жанрового многообразия азербайджанского романа]
• [www.actualresearch.ru/nn/2010_4/Article/philology/sharifova.pdf С. Ш. Шарифова. Понятие, механизмы и формы жанрового смещения в современной романистике]

Отрывок, характеризующий Мегажанр

– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.