Мега-Лада

Мега-Лада
Спидвей-клуб «Мега-Лада»
Данные о клубе
Основан	1967
Домашний трек	СТК имени А.Степанова, Тольятти
Страна	Россия Россия
Соревнование	Командный чемпионат
Предыдущий сезон	2015
Занятое место	3
Сайт	[www.megalada.com/ www.megalada.com]
Предыдущие названия
«Жигули»		1967—1994
Титулы команды
Чемпионат России
Золото	1994, 1995, 1996, 1998, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2013, 2014
Кубок Европейских чемпионов
Золото	2002, 2003, 2005, 2008

К:Спортивные клубы, основанные в 1967 году

Мега-Лада — спидвейный клуб г. Тольятти. Четырнадцатитикратный чемпион России по спидвею.

История

1967—1993

Возникновение и первые победы

В 1967 году при спортивно-техническом клубе ДОСААФ «Куйбышевгидростроя» была создана команда «Жигули», дебютировавшая в чемпионате СССР в классе Б и занявшая в своем первом сезоне 6 место из 12.

На протяжении 6 сезонов (1967—1972) команда 3 раза попадала в призеры второго по статусу спидвейного дивизиона СССР (1968 — 3 место, 1971 — условно 1 (чемпионат не закончен), 1972 — 1 место), в чём заслуга тренеров Юрия Павловича Петрова и Михаила Петровича Пономарева, а также гонщиков Анатолия Люкшина, Олега Морева, Василия Венедиктова, Александра Гаголина, Александра Дмитриева.

В 1972 году команду возглавил Борис Михайлович Бурляев, под чьим руководством команда выиграла первенство класса Б, и в 1973 произошел качественный переход в истории тольяттинского спидвея: команда перешла в Высшую лигу, в результате чего значительно укрепилась её материально-техническая база. Была проведена полная реконструкция стадиона «Строитель», команда получила новые гоночные мотоциклы, были построены двухэтажное здание спортивно-технического клуба, боксы для гонщиков. Особую поддержку команде по-прежнему оказывал Куйбышевгидрострой под руководством Николая Семизорова.

В результате уже в 1975 году были завоёваны бронзовые медали чемпионата СССР, а в 1977 клуб занимает четвёртое место в чемпионате лишь по разнице очков. Костяком команды в 1970-х годах являлись гонщики Николай Дубровин, Иван Сибирев, Виктор Зотов, Владимир Харченко, Михаил Гусев и Валерий Симако.

В результате проведённой модернизации стадиона Тольятти стал принимать спидвейные соревнования высокого уровня: от финала Спартакиады СССР до континентального финала личного чемпионата мира.

Несмотря на хорошую спортивную и материально-техническую базу, «Жигулям» в первой половине 1980-х не удавалось завоевать медали чемпионата СССР: начальнику команды И. В. Кропачёву тяжело было совмещать свою основную деятельность с тренерской работой. В 1986 году тренером стал Анатолий Бондаренко, и команде во второй раз в истории удалось медали первенства СССР — на этот раз серебряные. В составе «Жигулей» блистали Александр Миклашевский, Олег Юдахин, Иван Сибирев, Вячеслав Шарипов, Андрей Волохов, Ринат Марданшин.

Также в 1986 году создается спортивная секция для детей 14—16 лет по подготовке спортсменов для выступления в классе 125 см³. Было принято решение о реконструкции дорожек стадиона «Строитель» для их соответствия международным нормам.

Кризис конца 1980-х — начала 1990-х

В 1987 году во многом из-за проблем с материально-технической базой клуб занимает лишь 4 место, а уже в 1988 году команда заняла последнее место Высшей лиги и вылетела в Первую лигу.

В 1989—1990 годах клуб испытывал серьёзные материальные затруднения. Так, В 1989 году в «Жигулях» было лишь 3 взрослых гонщика из 4, помогать им пришлось 4 юниорам, 2 из которых только дебютировали в составе клуба. Ряд гонок команда проводила вообще без запасных игроков. Тем не менее, команда завоевала бронзовые награды чемпионата среди команд 1 лиги в группе «А», в то время как гонщики подросткового клуба «Жигулёнок» (под руководством тренера С. Засыпалова) в 1990 завоевали звания чемпионов СССР в классе мотоциклов с объёмом двигателя 125 см³.

После чемпионата 1990 года вставал вопрос о полном прекращении существования команды. Недостаток новой техники и запчастей к ним во многом стал причиной поражения в решающем матче чемпионата 1991 года, лишив команду медалей.

В 1992 году, в год 25-летия клуба, ситуация ещё ухудшилась: были прекращены поставки новых мотоциклов, с распадом «Куйбышевгидростроя» было прекращено финансирование. Ведущие спортсмены покинули команду, на обращение в горисполком пришёл ответ о «невозможности содержания команды в связи с тяжелым положением городского бюджета». Команда вынуждена была выступать на старой технике только с юниорами в составе и заняла лишь 4 место в группе.

Новый этап

1990-е

В 1993 году команда обретает спонсора: им становится тольяттинская фирма «Мега-Лада» под руководством известного в городе предпринимателя Алика Гасанова.

В 1993 году команда выступает в составе юниоров Сергея Ерошина, Сергея Чекмарёва, Романа Поважного, С. Бухольцева, а также приглашённого гонщика Сергея Даркина занимает третье место в полуфинале чемпионата, что являлось несомненным успехом, учитывая молодость гонщиков.

В 1994 году благодаря «Мега-Ладе» укрепляется материально-техническая база клуба: закуплены новые мотоциклы и форма, построены новые ангары для мастерских. Для укрепления состава кроме тольяттинских гонщиков за команду выступают Олег Кургускин из г. Элисты, украинские гонщики В. Колодий и А. Лятосинский. Поменялся принцип проведения домашних гонок клуба: каждое соревнование превращалось в общегородской праздник с концертами, лотереями, фейерверками.

1994 год стал для команды годом триумфа. Со значительно укреплённым составом, на новых мотоциклах, при постоянно заполненных трибунах стадиона команда без единого поражения прошла весь чемпионат и за тур до его окончания впервые стала чемпионом России.

В 1995 году команда сменила название на новое — «Мега-Лада» (согласно легенде, название «Мега-Лада» происходит от фамилий основателей фирмы-спонсора: Мещерякова и Гасанова) и вновь заняла 1 место.

В 1996 году финансовое положение команды настолько благополучно, что в чемпионате принимает участие сразу две команды: «Мега-Лада-1» (основа состава-1995) и «Мега-Лада-2» (тольяттинец С. Чекмарев, башкирские гонщики Ф. Калимуллин, Т. Галеев и др.). С приходом в клуб новой команды механиков моторы мотоциклов основательно дорабатываются, надежность техники возрастает.

В октябре 1996 от рук киллера погибает владелец клуба Алик Гасанов. «Мега-Лада-1» завоёвывет золото чемпионата в тяжелейшей гонке во Владивостоке, без Сергея Даркина, с травмами Игоря Марко и Сергея Ерошина, сразу после убийства Алика Гасанова. Второй состав занял 4 место.

Благодаря спортивному авторитету команды, а также уровню проводимых в Тольятти соревнований стадион «Строитель» становится местом проведения Континентального полуфинала личного чемпионата мира 1996.

С 1997 года начинается эпоха великого противостояния двух суперкоманд России — «Мега-Лады» и «Лукойла» из Октябрьского. В 1997, 1999 и 2000 верх брали башкирские гонщики, а тольяттинцы довольствовались серебром, но в 1998 золото вернулось в Тольятти.

2000-е

С 2000 года президентом спортивного клуба «Мега-Лада» являлся депутат Самарской Губернской Думы Анатолий Степанов. Команда нашла поддержку в лице администрации области и губернатора Константина Титова.

2001 год ознаменовал собой начало «золотой полосы» гегемонии тольяттинского спидвея в России. «Мега-Лада» 8 раз подряд (с 2001 по 2008) выигрывала чемпионство Командного чемпионата России. Была установлена уникальная семилетняя беспроигрышная серия домашних гонок: со 2 августа 2000 (Мега-Лада — Лукойл 44:46) по 30 августа 2007 года (Мега-Лада — Восток 44:45).

По-прежнему напряженным было соперничество «Мега-Лады» с «Лукойлом»: в 2005 году судьбу чемпионства решили 2 очка в личных встречах, а в 2006 году — 1!

В чемпионский период 2001—2008 за клуб выступает целая плеяда известных российских гонщиков, обеспечивших чемпионство клуба в 2000-х: Сергей Даркин (по 2005), Роман Поважный (по 2005), Олег Кургускин, Сергей Ерошин (по 2003), Сергей Кузин (по 2002) , Владимир Дубинин, Илья Бондаренко, Роман Иванов, Евгений Гомозов, Даниил Иванов, Эмиль Сайфутдинов.

Кроме того, клуб приглашает в качестве легионеров титулованных иностранных гонщиков: чемпионов мира Грега Хэнкока (США), Ники Педерсена (Дания) и Гэри Хэвлока (Великобритания), чемпиона Европы Богумила Бргела (Чехия), призеров серии Гран-При Ли Адамса и и Райана Салливана (оба Австралия). Интересно, что в 2006 году Роман Поважный выступал за «Мега-Ладу» в качестве легионера с польским паспортом.

В 2006 году началась полная реконструкция стадиона «Строитель», устанавливаются новые крытые трибуны, стадион стал одним из лучших в Европе. В 2006 году в Тольятти была создана Областная детско-юношеская спортивно-техническая школа по спидвею.

Однако в 2008 году подвергается бандитскому нападению президент клуба Анатолий Степанов. После смерти Степанова в 2009 году команда снова испытывает серьёзные проблемы с финансированием: отказывается от участия в международных соревнованиях, теряет лучшего гонщика России — Эмиля Сайфутдинова. Руководителем клуба стал вице-президент Алексей Степанов, сын Анатолия Степанова.

В сезонах 2009—2011 клуб оказался не в силах бороться за чемпионство с СК «Турбина» и СК «Восток» и довольствовался бронзовыми медалями, однако заметна и положительная тенденция: в чемпионате 2011 Мега-Лада, усиленная Артемом Лагутой — участником серии Гран-При, навязывала вышеупомянутым клубам серьёзную борьбу, и судьбу встречи решало буквально несколько очков.

В 2012 г. команда уступила лишь в выездной встрече с СК "Турбина" и завоевала серебряные медали. В 2013 г. команда усилилась перспективным гонщиком Александром Локтаевым и спустя 5 лет выиграла чемпионат страны. В 2014 г., несмотря на уход из команды в 2014 г. Артема Лагуты, Мега-Лада, усиленная легионером Мартином Вацуликом, отстояла чемпионский титул.

В 2015 году клуб покинули гонщики Александр Локтаев и Виктор Кулаков, в итоге клуб остался на третьей строчке турнирной таблицы.

С 2009 года в Тольятти проводится Мемориал Анатолия Степанова, собирающий лучших гонщиков России и мира. В феврале 2010 года стадион «Строитель» переименован в Спортивно-технический комплекс имени Анатолия Степанова.

Руководство

• 1967 — 1993 Куйбышевгидрострой
• 1993 — 2000 Алик Гасанов и Оксана Лабинцева — президент группы компаний «Мега Лада».
• 2000 — 2008 Анатолий Степанов — депутат Самарской Губернской думы, в прошлом Глава Администрации Центрального района, Тольятти.
• 2009 — н.в. Алексей Степанов — сын, депутат Тольяттинской городской думы.

Актуальный состав и турнирная таблица

Мега-Лада К Гонщик Г З О Б CO СРЗ Виталий Белоусов 8 48 105 2 107 2,229 Сергей Даркин 8 48 91 2 93 1,938 Иван Большаков 1 3 4 1 5 1,667 Глеб Чугунов 8 45 60 12 72 1,600 Сергей Агальцов 1 3 4 0 4 1,333 Олег Бесчастнов 7 27 27,5 3 30,5 1,130 Даниил Иванов 7 17 13 4 17 1,000 Михаил Литвинов 8 36 23 6 29 0,806 Роман Лахбаум 5 13 3 3 6 0,462 Игорь Кононов Александр Локтаев Вячеслав Монахов Главный тренер: Олег Кургускин

Мега-Лада Место Клуб Г В Н П О +/- 1 Восток 8 6 0 2 12 +47 2 Турбина 8 4 0 4 8 +10 3 Мега-Лада 8 2 0 6 4 -57

Статистика выступлений

Сезон	Тренер	Соревнование	Место
Жигули
1967	Юрий Петров	Чемпионат СССР, класс Б	6
1968	Михаил Пономарёв	Чемпионат СССР, класс Б	3
1969	Михаил Пономарёв	Чемпионат СССР, класс Б	5
1970	Михаил Пономарёв	Чемпионат СССР, класс Б, 2 зона	1*
		Чемпионат СССР, переходный турнир	3
1971	Михаил Пономарёв	Чемпионат СССР, класс Б, 1 зона	5
1972	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, класс Б, 2 зона	1
		Чемпионат СССР, класс Б, финал	1
1973	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, класс А	6
1974	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, класс А, Высшая лига	4
1975	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	3
1976	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	4
1977	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	4
1978	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	5
1979	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	6
1980	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	7
1981	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	7
1982	Борис Бурляев	Чемпионат СССР, Высшая Лига	6
1983	Иван Кропачёв	Чемпионат СССР, Высшая Лига, Восточная зона	4
1984	Иван Кропачёв	Чемпионат СССР, Высшая Лига, Восточная зона	4
1985	Иван Кропачёв	Чемпионат СССР, Высшая Лига, Восточная зона	5
1986	Анатолий Бондаренко	Чемпионат СССР, Высшая Лига, Восточная зона	1
		Чемпионат СССР, финал	2
1987	Анатолий Бондаренко	Чемпионат СССР, Высшая Лига	4
1988	Анатолий Бондаренко	Чемпионат СССР, Высшая Лига	7
1989	Иван Сибирев	Чемпионат СССР, Первая Лига, класс А	3
1990	Игорь Дмитриев	Чемпионат СССР, Первая Лига, класс А	4
1991	Игорь Дмитриев	Чемпионат СССР, Первая Лига, класс А	4
1992	Игорь Дмитриев	Чемпионат СНГ, 4 группа	4
1993	Игорь Дмитриев	Чемпионат России, 2 группа	3
		Чемпионат России, 1 полуфинал	3
1994	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	1
Мега-Лада
1995	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	1
1996	Валерий Лазорко	Чемпионат России (Мега-Лада-1)	1
	Игорь Дмитриев	Чемпионат России (Мега-Лада-2)	4
1997	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	2
1998	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	1
1999	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	2
2000	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	2
2001	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	1
2002	Игорь Дмитриев	Чемпионат России	1
2003	Олег Кургускин	Чемпионат России, основной этап	1
		Чемпионат России, финал	1
2004	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2005	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2006	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2007	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2008	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2009	Олег Кургускин	Чемпионат России	3
2010	Олег Кургускин	Чемпионат России	3
2011	Олег Кургускин	Чемпионат России	3
2012	Олег Кургускин	Чемпионат России	2
2013	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2014	Олег Кургускин	Чемпионат России	1
2015	Олег Кургускин	Чемпионат России	3

Личные достижения гонщиков в чемпионатах страны

Первой медалью гонщиков «Жигулей» стала бронза Бориса Бурляева на личном чемпионате РСФСР в 1968 году — уже на следующий год после создания клуба. А на союзном уровне первую медаль Тольятти принес Николай Дубровин — бронза личного чемпионата СССР 1973.

1990-е и 2000-е стали годами расцвета команды. С 1994 по 2005 тольяттинские гонщики 8 раз выиграли личный чемпионат страны (причем 7 из них — подряд: с 1999 по 2005) — 4 раза Олег Кургускин, дважды Сергей Даркин и по одному разу Роман Поважный и Евгений Гомозов.

В 1994 и 2002 все места на пьедестале почёта в ЛЧР заняли тольяттинцы.

В 2011 Артём Лагута вернул золото ЛЧР в Тольятти.

Соревнование	Золотые медали		Серебряные медали		Бронзовые медали
	Сумма	Годы	Сумма	Годы	Сумма	Годы
Командный чемпионат СССР			1	1986	1	1975
Личный чемпионат СССР					1	1973
Личный чемпионат СССР среди юниоров	2	1975, 1977	1	1986	2	1982, 1986
Личный чемпионат РСФСР/России	9	1994, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2011	6	1994, 1996, 1999, 2002, 2008, 2011	12	1968, 1995, 1996, 1997, 1999, 2001, 2002, 2003, 2004, 2006, 2012, 2014
Личный чемпионат РСФСР/России среди юниоров до 21 года	5	1994, 1997, 2005, 2007, 2008	6	1991, 1994, 1996, 1998, 2006, 2007	8	1994, 1997, 1999, 2002, 2003, 2004, 2013, 2014
Личный чемпионат России среди юниоров до 19 лет	1	2015	1	2013	3	2007, 2010, 2013
Командный чемпионат России	14	1994, 1995, 1996, 1998, 2001, 2002, 2003, 2004, 2005, 2006, 2007, 2008, 2013, 2014	4	1997, 1999, 2000, 2012	4	2009, 2010, 2011, 2015
Командный чемпионат России среди юниоров	2	2005, 2013	6	2004, 2007, 2009, 2011, 2012? 2015	4	2003, 2008, 2010, 2014
Парный чемпионат России	8	1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2004, 2005, 2012	6	1998, 1999, 2001, 2002, 2003, 2015	7	2006, 2007, 2008, 2009, 2010, 2013, 2014
Парный чемпионат России среди юниоров	1	2009	6	2006, 2010, 2011, 2012, 2013, 2014	1	2008
всего медалей: 122	золотых: 42		серебряных: 37		бронзовых: 43

Достижения на международных соревнованиях

КЧМ

В 1996 году в финале командного чемпионата мира в составе сборной России мега-ладовцы Сергей Даркин и Олег Кургускин совместно с уфимцем Ринатом Марданшиным завоёвывают серебряные медали — впервые с 1975 года. В 2012 году бронзовым призером Командного Кубка мира стал Артем Лагута.

КЕЧ

В 1999 году Мега-Лада как чемпион России дебютировала в Кубке европейских чемпионов, заняв там 3 место. С тех пор каждое участие Мега-Лады в данном турнире заканчивалось призовым местом: 2002 и 2003 — первое место, 2004 — второе, 2005 — вновь первое (финал проходил на родном треке), 2006 — вновь второе, 2007- третье, 2008 — в четвёртый раз первое.

Обладателями Кубка в составе Мега-лады становились: Роман Поважный, Олег Кургускин, Сергей Даркин, Роман Иванов, Даниил Иванов, Эмиль Сайфутдинов, в качестве легионеров также Джейсон Крамп (Австралия), Райан Салливан (Австралия), Ли Адамс (Австралия), Руне Холта (Польша), Андреас Йонссон (Швеция), Ли Ричардссон (Великобритания) и Ники Педерсен (Дания).

ЛЧМЮ

В 2007 воспитанник молодой гонщик Мега-Лады Эмиль Сайфутдинов выиграл Личный чемпионат мира по спидвею среди юниоров, а в 2008 повторил своё достижение, став первым в истории гонщиком, кому удалось дважды выиграть это соревнование.

Ввиду своих выдающихся достижений, Эмилю была предоставлена «дикая карта» на участие в сезоне Гран-При 2009 — самом престижном спидвейном соревновании в мире — в качестве постоянного гонщика, что также явилось уникальным достижением российского спидвея. К сожалению, в 2009 Эмиль Сайфутдинов покинул Мега-Ладу.

ЛЧЕЮ, КЧЕЮ, КЧМЮ

В 2011 году 18-летнему юниору клуба Виталию Белоусову удалось завоевать бронзовую медаль Личного чемпионата Европы по спидвею среди юниоров, проходившего в Любляне, Словения. Виталий набрал 12 очков из 15 и в дополнительном заезде за 2-4 места уступил датчанину Микаэлю Енсену, но опередил Шимона Возняка из Польши, став обладателем 3 места. В том же сезоне Виталий в составе сборной России стал победителем Командного чемпионата Европы среди юниоров. 3 сентября 2011 года юниорская сборная России, в которой выступали гонщики «Мега-Лады» Виталий Белоусов и Артём Лагута, уверенно победила теперь уже в Командном чемпионате мира.

ПЧЕ

В 2014 и 2015 гг. тольяттинский гонщик Виталий Белоусов становился соответственно бронзовым и серебряным призёром Чемпионата Европы среди пар.

Тренеры

• Петров Юрий Павлович — 1967 год
• Пономарёв Михаил Петрович — 1968—1971 года
• Бурляев Борис Михайлович — 1972—1982
• В 1982—1985 гг. тренера в команде нет, его обязанности совмещает начальник клуба И. В. Кропачёв
• А. Бондаренко, заслуженный мастер спорта, 1986—1989; тренером молодёжного клуба становится С. Засыпалов
• Иван Сибирев (ранее гонщик команды) — 1989 год
• Игорь Дмитриев — 1990—2002
• Олег Кургускин — 2003 — наст. вр.

Мега-Лада в спидвее на льду

Давние традиции имеет и тольяттинская команда, выступающая в ледовом спидвее. После прихода в 1972 мастера ледового спидвея Анатолий Бондаренко в Тольятти была создана команда, ставшая бронзовым призёром командного чемпионата СССР уже в 1976. Чемпионом страны команда становилась в 1979 и 1982 гг. Сам Бондаренко установил выдающийся результат — в 1979 собрал всё золото чемпионатов РСФСР, СССР и мира (причём и в личном, и в командном зачётах).

Однако позже ледовый спидвей в Тольятти зачах и был возрожден лишь в сезоне 2007—2008. В «Мега-Ладу» перешли известные гонщики из Каменск-Уральского братья Даниил и Иван Ивановы и братья Дмитрий и Виталий Хомицевичи. В итоге уже на первый год своего существования Мега-Лада выиграла Первую лигу и перебралась в Суперлигу, а Виталий Хомицевич стал чемпионом России в личном зачёте.

В сезоне 2009—2010 Мега-Лада впервые стала чемпионом России; в 2010/11, 2011/12, 2012/13 гг. успех был повторен. В 2013 г. гонщик Мега-Лады Даниил Иванов стал чемпионом мира в личном зачёте.

Прочее

С декабря 2009 года клуб реализовывает благотворительную программу «Мега-Лада детям»: взято шефство над рядом школ-интернатов, детских домов, приютов Тольятти. В ходе реализации программы клуб оказывает материальную поддержку данным организациям, организовывает бесплатные посещения детьми гонок и катка на стадионе «Строитель», проводит встречи гонщиков с воспитанниками.

3 февраля 2011 года на базе спортивного клуба «Мега-Лада» было создано местное отделение ДОСААФ России. Его председателем стал директор ТГОО СК «Мега-Лада» Дмитрий Романов.

Ссылки

• [www.megalada.com/ Официальный сайт клуба]
• [megalada.ru Неофициальный сайт клуба]
• [www.mega-lada2002.narod.ru/ Бывший неофициальный сайт клуба]

Отрывок, характеризующий Мега-Лада

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.
Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
– Граф!.. – проговорил среди опять наступившей минутной тишины робкий и вместе театральный голос Верещагина. – Граф, один бог над нами… – сказал Верещагин, подняв голову, и опять налилась кровью толстая жила на его тонкой шее, и краска быстро выступила и сбежала с его лица. Он не договорил того, что хотел сказать.
– Руби его! Я приказываю!.. – прокричал Растопчин, вдруг побледнев так же, как Верещагин.
– Сабли вон! – крикнул офицер драгунам, сам вынимая саблю.
Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu'on ne peut apaiser qu'avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J'avais d'autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d'autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d'une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.