Меглениты
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: 5000-20000чел. | |
| Язык | |
| Религия | |
| Родственные народы | |
Меглени́ты (мегленорумы́ны, влахи, самоназвание — Влашь, Рэмынь, Vlaşi, Rămâni,) — романский по происхождению народ, проживающий в южной части Балкан (Меглен). Регионы расселения: северная Греция, Македония. Общая численность — около 20 тыс. человек (оценка). Родной для них исторически — мегленорумынский язык (Балкано-романская подгруппа), который постепенно вымирает в результате эллинизации и славянизации носителей. Близок мегленорумынскому аромунский язык более многочисленных арумынов, а также полностью функциональные языки: румынский язык и молдавский язык к северу. Считается, что связь между этими языками и народами прервалась в X—IX веках.
Оставшиеся верующие — в основном православные. В XVIII веке мегленорумыны из села Нотия под давлением османской власти приняли ислам.
Значительная часть исламизированных мегленитов в 1920-е гг. переселилась в Турцию (см. Греко-турецкий обмен населением). Греческими властями современные меглениты рассматриваются как романоязычные греки.
Содержание
История
Некоторые историки, главным образом из Румынии, считают мегленитов потомками романизированных мёзов, живших к югу от Дуная, единым этномассивом с арумынами. Их праязык обособился от народной латыни в 9 в. н.э. Предки мегленитов покинули Дунай в 13 веке.
Занятия
Основное традиционное занятие — отгонное скотоводство (овцеводство), летом в горах, зимой и осенью — в долинах.
Государственность
В отличие от аромынов, попытки к созданию своего государства у мегленитов не наблюдалось. Единственный пример — марионеточное Пиндско-Мегленское княжество (1941—1944).
Культура
Культура близка аромынам, грекам, помакам. Поселения расположены на южных склонах гор, имеют кучевую планировку и состоят из одно-, двух-, трёхэтажных каменных домов с четырёхскатной кровлей. При перекочёвках используют полусферические хижины из жердей или плетня, обмазанных глиной и крытых соломой. Традиционный костюм преимущественно из чёрных шерстяных тканей; женский состоит из прямой рубахи, юбки, орнаментированного фартука, распашной безрукавки, мужской — из рубахи с длинным широким подолом, брюк или шаровар, гамаши. Характерна полихромная вышивка нитями и бисером.
Напишите отзыв о статье "Меглениты"
Примечания
- ↑ Thede Kahl [www.scribd.com/doc/81309722/the-islamisation-of-the-Meglen-Vlachs-Megleno-Romanians-the-Village-of-Nanti-Notia-and-the-Nantinets-in-Present-Day-Turkey-Thede-Kahl The Islamization of the Meglen Vlachs (Megleno-Romanians): The village ofNânti (Nótia) and the “Nântinets” inpresent-day Turkey] // Nationalities Papers. — 2006. — Vol. 34, № 1. — P. 71-90. — DOI:10.1080/00905990500504871.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 28 июня 2011 года. |
|
Это заготовка статьи о народах мира. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Меглениты
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
