Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте»

Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте»
Страна	Российская империя
Тип	медаль
Кому вручалась	лицам, связанным с празднованием 200-летнего юбилея Гангутского сражения
Статистика
Дата учреждения	12 июня 1914 года
Учредитель	Николай II
Количество награждений	отчеканено 94 000 медалей, использовано в награждении 20 000
Диаметр	28 мм
Материал	бронза
Медальер	Стадницкий, Пётр Григорьевич

Медаль «В па́мять 200-ле́тия морско́го сраже́ния при Га́нгуте» — государственная награда, одна из последних медалей, учреждённых в Российской империи.

Основные сведения

Учреждена 12 июня 1914 года в ознаменование приближающегося 200-летнего юбилея морского сражения у мыса Гангут между русским и шведским флотами, состоявшегося 27 июля 1714 года в Балтийском море в ходе Северной войны (1700—1721) и ставшего первой в истории России морской победой русского флота. Медалью были награждены лица императорской фамилии, офицеры и нижние чины русского флота, армии и лейб-гвардии, имевшие отношение к воинским частям, участвовавшим двумя столетиями ранее в сражении при Гангуте, а также прямые потомки участников сражения. Медаль является последней юбилейной наградой Российской империи. Выпуск награды был приурочен к празднованиям юбилея на Балтийской море.

Порядок награждения

Медаль предназначалась для награждения высших военных и государственных чинов и всех военнослужащих Морского ведомства, которые во время празднования юбилея битвы находились на кадровой службе в воинских частях, участвовавших в Гангутском сражении, либо служили на кораблях, носивших имена отличившихся при Гангуте русских судов начала XVIII века годов. Медали также удостаивались как военные, так и штатские люди мужского пола, бывшие прямыми потомками генералов, адмиралов, командиров воинских частей, принимавших участие в битве при Гангуте. Позднее также право ношения медали было дано членам императорской фамилии Романовых, членам Совета министров, которые в день юбилея состояли в должности, официальным представителям ведомств, участвовавшим в торжестве, чинам роты дворцовых гренадер и управления Финляндского генерал-губернатора, морским агентам союзных держав, а также некоторым придворным чинам. Всего на Монетном дворе было отчеканено 94 000 медалей, в связи с отменой проведения торжеств по поводу юбилея из них вручено награждённым всего около 20 000 медалей.

Описание медали

Медаль сделана из светлой бронзы, её диаметр 28 мм. На лицевой стороне медали расположен портрет Петра I в лавровом венке с доспехами и орденской лентой, переброшенной через плечо. Над изображением императора выгравирована надпись: «Петр великий Император и Самодержец Всероссейский». На оборотной стороне медали изображение шведских и русских кораблей взятое с оригинальной медали «За победу при Гангуте» (1714). Под изображением кораблей расположена надпись: «Июля 27 дня 1714». Вокруг изображения размещены высказывание Петра I, вверху: «Прилежание и верность превосходить сильно», а внизу: «Первая морская победа при Гангуте».

Порядок ношения

Медаль имела ушко для крепления к колодке или ленте. Носить медаль следовало на груди. Офицеры и медицинские чины, военно-морские и военные чиновники, священнослужители носили медаль с цепью поверх ленты. Лента медали — Андреевская.

Изображение медали

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  На колодке

• Medal "In memory of the 200th anniversary of Gangut battle", averse.jpg

  Аверс

• Medal "In memory of the 200th anniversary of Gangut battle", reverse.jpg

  Реверс

См. также

• Гангутское сражение
• Медаль «За победу при Гангуте»

Литература

• Алёшин А. [my-shop.ru/_files/product/pdf/119/1183119.pdf Награды Первой мировой /]. — книга. — Москва: Вече, 2010. — С. 5-6. — 352 с. — (История наград). — ISBN 978-5-9533-4434-0.
• Кузнецов Александр Александрович, Чепурнов Николай Иванович. Наградная медаль. В 2-х томах. — Москва: Патриот, 1992. — Т. 1 (1701-1917). — ISBN 5-7030-0452-7.
• Чепурнов Н.И. Наградные медали Государства Российского. — книга. — Москва: Русский мир, 2000. — С. 660. — 768 с. — ISBN 5-89577-024-X.

Ссылки

• Лозовский Е. В. [medalirus.ru/stati/lozovskii-medali-gangutskoi-pobedy.php "К истории учреждения медали в память двухсотлетия Гангутской победы"]. Сайт "Награды императорской России 1702 - 1917 гг.". Проверено 5 января 2013. [www.webcitation.org/6Dc62NiAx Архивировано из первоисточника 12 января 2013].
• [www.coins-and-medals.ru/medals/db/russia/peter_1/200_gangut.shtml?rus Отдел нумизматики ГМИИИ им. Пушкина]

Отрывок, характеризующий Медаль «В память 200-летия морского сражения при Гангуте»

– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.