Медаль «3 Мая»

Медаль "3 Мая"
Страна	Польша Польша
Статистика
Дата учреждения	25 апреля 1925 год

Медаль "3 Мая" (Medal 3-go Maja), учрежденная в соответствии с правительственным декретом от 25 апреля 1925 года.

История

Предназначалась для награждения граждан Польской Республики за заслуги в различных областях государственной и социальной деятельности.

Предполагалось, что награждение этой медалью будет производиться ежегодно 3 мая - в день принятия первой польской Конституции 1792 года.

Однако, награждение производилось только в 1925 году. Большую часть награждённых составили высшие чиновники Варшавского округа.

Медаль выпущена очень маленьким тиражом и является раритетом.

Описание

Медаль круглая диаметром 30 мм, изготавливалась из серебра.

На лицевой стороне медали помещено рельефное изображение коронованного орла. По верхнему краю медали надпись: "RZECZPOSPOLITA POLSKA". Ниже лап орла изображены два ромба.

На оборотной стороне медали отчеканена дата в две строки: "3 MAJ / 1925". Под датой выбивался порядковый номер медали.

В верхней части медали имеется ушко с кольцом, с помощью которого медаль крепится к ленте.

Лента

Лента медали шелковая муаровая с чередующимися белыми и красными горизонтальными полосами. Ширина ленты 38 мм, ширина полос 15 мм.

Первоначально медаль носилась на треугольной колодочке.

См. также

• Медаль «За спасение погибающих»

Ссылки

• [www.awardrp.ru/ Наградная система Польши]

Отрывок, характеризующий Медаль «3 Мая»

В Бородинском сражении Наполеон ни в кого не стрелял и никого не убил. Все это делали солдаты. Стало быть, не он убивал людей.
Солдаты французской армии шли убивать русских солдат в Бородинском сражении не вследствие приказания Наполеона, но по собственному желанию. Вся армия: французы, итальянцы, немцы, поляки – голодные, оборванные и измученные походом, – в виду армии, загораживавшей от них Москву, чувствовали, что le vin est tire et qu'il faut le boire. [вино откупорено и надо выпить его.] Ежели бы Наполеон запретил им теперь драться с русскими, они бы его убили и пошли бы драться с русскими, потому что это было им необходимо.
Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.