Медаль «50 лет Монгольской Народной Революции»
«50 лет Монгольской Народной Революции» (монг. Монгол ардын хувьсгалын 50 жилийн ойн медаль)— почётная медаль Монгольской Народной Республики учреждена Указом Президиума Великого Народного Хурала МНР 9 июня 1970 года.
Содержание
Статут
Почётная медаль «50 лет Монгольской Народной революции» вручалась гражданам МНР, имевшим заслуги перед монгольским народом и МНРП в деле партийного строительства, общественной деятельности, укрепления экономической и оборонной мощи МНР. Этой медалью награждались и граждане других государств, имеющие большие заслуги перед монгольским народом.
Описание знака
Л. с. медали представляет собой пятиконечную звезду, покрытую красной эмалью, расположенную на фоне золотых лучей, расходящихся в виде пятиконечной полированной звезды, концы которой размещены между концами красной звезды. В середине красной звезды золотое изображение «Соёмбо». В нижней части звезды дата «1921-1971». По краю звезды выпуклые бортики из металла.
Размер медали между противоположными концами красной и золотой звезд 38 мм. Высота цифр 4 мм. Все изображения и надписи выпуклые.
Медаль при помощи ушка и кольца соединяется с пятиконечной колодочкой. Ширина колодочки 32 мм, высота колодочки 25 мм. Посередине колодочки 5 продольных желтых полос шириной по 1 мм. Расстояние между полосками 2 мм. Caма колодочка покрыта красной эмалью. Колодочка окаймлена выпуклым бортиком из основного металла. Ширина бортика 2 мм.
На оборотной стороне колодочки булавка для прикрепления медали к одежде. Вес медали с колодкой и булавкой 25,4 г.
Лента медали «50 лет Монгольской Народной революции»
(Размеры полос даны в мм. Сокращения: Ж — жёлтый, К — красный.)
Ширина полос на ленте 5.5-1-2-1-2-1-2-1-2-1-5.5
Цвета полос слева направо К-Ж-К-Ж-К-Ж-К-Ж-К-Ж-К
Напишите отзыв о статье "Медаль «50 лет Монгольской Народной Революции»"
Литература
- Викторов-Орлов И. В. Награды Монгольской Народной Республики. Определитель. Горький: РИО Горьковского областного клуба экслибрисистов, 1990.
- Шейн Р., Содномдаржа Ц. Государственные награды Монгольской Народной Республики. 1921—1983 гг. Справочник. Улан-Батор: Госиздат МНР, 1984.
Отрывок, характеризующий Медаль «50 лет Монгольской Народной Революции»
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.