Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»

Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»
Страна	СССР СССР
Тип	медаль
Кому вручается	лицам кадрового командного и начальствующего состава Красной Армии и Военно-Морского Флота
Основания награждения	прослужившие в рядах РККА и ВМФ к 23 февраля 1938 года 20 лет; награждённые орденом Красного Знамени за боевые отличия в годы гражданской войны
Статус	не вручается
Статистика
Параметры	круг диаметром 32 мм, материал — серебро
Дата учреждения	24 января 1938 года
Очерёдность
Старшая награда	Медаль «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири»
Младшая награда	Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота»

Юбилейная медаль «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» учреждена Указом Президиума ВС СССР от 24.01.1938 «Об учреждении юбилейной медали «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»», в ознаменование 20-летия существования Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) и Военно-Морского Флота (ВМФ). Автор рисунка медали — художник С. И. Дмитриев.

Юбилейной медалью «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» награждаются лица кадрового командного и начальствующего состава Красной Армии и Военно-Морского Флота:

• прослужившие в рядах РККА и ВМФ к 23 февраля (день Красной Армии) 1938 года 20 лет и заслуженные перед родиной участники гражданской войны и войны за свободу и независимость отечества, состоящие в кадрах РККА и ВМФ;
• награждённые орденом Красного Знамени за боевые отличия в годы гражданской войны.

В выслугу лет в рядах РККА и ВМФ засчитывается служба в отрядах и дружинах Красной Гвардии и в Красных партизанских отрядах, действовавших против врагов Советской власти в период 1917—1921 гг.

При наличии других медалей СССР медаль «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» располагается после медали «За освоение недр и развитие нефтегазового комплекса Западной Сибири».

Описание медали

Юбилейная медаль «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» имеет форму правильного круга диаметром 32 мм. Поверхность круга матовая, ободка шириной в 2,5 мм — блестящая. На лицевой стороне круга помещена пятиконечная красная эмалевая звезда с серебряной окантовкой. Внизу круга, между нижними лучами звезды, расположена позолоченная цифра «ХХ» высотой 8 мм и шириной 7 мм. Основание цифры упирается в верхний край ободка.

На оборотной стороне медали изображена фигура стреляющего из винтовки красноармейца высотой в 25 мм, одетого в зимнюю караульную форму, внизу правее фигуры красноармейца дата «1918-1938».

Медаль изготовляется из оксидированного серебра 925 пробы, цифры «ХХ» — позолочены. Содержание чистого серебра в медали — 15,592 г, золота — 0,10 г.

Медаль при помощи ушка и кольца соединяется с пятиугольной колодочкой, обтянутой шёлковой муаровой лентой серого цвета с двумя продольными красными полосками по краям. Ширина ленты — 24 мм, ширина полосок по 2 мм.

Награждения

В период с января 1938 по декабрь 1940 года медалью были награждены 32 127 человек

Ссылки

• [mondvor.narod.ru/MRKKA20.html Юбилейная медаль «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»]. Ордена и медали СССР. Проверено 04 января 2008. [www.webcitation.org/65XtGV8As Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].
• [redmedal.com/?q=image/tid/11 Документы к медали «ХХ лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»]. Ордена и медали СССР. Проверено 30 сентября 2011. [www.webcitation.org/65XtI7VEz Архивировано из первоисточника 18 февраля 2012].

Отрывок, характеризующий Юбилейная медаль «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии»

В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.