Медаль Эллиота Крессона
Поделись знанием:
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
Медаль Эллиота Крессона | ||
| ||
Оригинальное название |
англ. Elliott Cresson Medal | |
---|---|---|
Страна | ||
Кем вручается |
Институтом Франклина | |
Статус |
не вручается | |
Статистика | ||
Первое награждение |
1875 | |
Последнее награждение |
1997 |
Медаль Эллиота Крессона — приз за научные и технические достижения, вручаемый с 1875 по 1997 годы Институтом Франклина (г. Филадельфии, штат Пенсильвания, США). Имела статус высшей награды института. Её лауреатами были известные организации и учёные, в том числе 30 лауреатов Нобелевской премии.
С 1998 года вручаются Медали Бенджамина Франклина — набор из медалей за достижения в разных областях.
Лауреаты
Всего были награждены 268 человек[1]:
- 1875 W. G. A. Bonwill, Fiss, Banes, Erben & Co., Powers & Weightman, W. P. Tatham, Тилман, Бенджамин Чу, Joseph Zentmayer
- 1877 John Charlton, P. H. Dudley
- 1878 Henry Bower, Cyrus Chambers, Williams Farr Goodwin
- 1879 Norbert Delandtsheer
- 1880 L. H. Spellier
- 1881 W. Woodnut Griscom
- 1885 Cyprien Chabot, Frederick Siemens
- 1886 Patrick Bernard Delany, Лоу, Тадеуш, Ott & Brewer, Pratt & Whitney Measurement Systems, R. H. Ramsay, Liberty Walkup
- 1887 Charles F. Albert, Hugo Bilgram, Alfred H. Cowles, Eugene H. Cowles, Thomas Shaw
- 1889 Мергенталер, Отмар, T. Hart Robertson, George Frederick Simonds, Каупер, Эдуард Альфред
- 1890 J. B. Hammond, Холлерит, Герман, Mayer Hayes & Co.
- 1891 Stockton Bates, James H. Bevington, Bradley Allen Fiske, Tinius Olsen, Edwin F. Shaw, Samuel M. Vauclain, George M. Von Culin
- 1892 Philip H. Holmes, Henry M. Howe
- 1893 Clifford H. Batchellor, Frederic Eugene Ives, George E. Marks, Янко, Пауль фон
- 1894 Тесла, Никола
- 1895 Henry M. Howe, James Peckover, Lester Pelton
- 1896 Patrick Bernard Delany, Tolbert Lanston
- 1897 Hamilton Young Castner, Elisha Gray, Charles Francis Jenkins, Рентген, Вильгельм Конрад, Joseph Wilckes
- 1898 Wilbur Olin Atwater, Edward Bennett Rosa, Thomas Corscaden, Clemens Hirschel, Муассан, Анри
- 1900 American Cotton Company, Louis Edward Levy, Pencoyd Iron Works, Геологическая служба США, Ауэр фон Вельсбах, Карл
- 1901 Дизель, Рудольф, John S. Forbes, A. G. Waterhouse, L. M. Haupt, Mason & Hamlin Company
- 1902 C. E. Acker, Тейлор, Фредерик Уинслоу, Maunsel White III
- 1903 G. H. Clam, J. L. Ferrell, Wilson Lindsley Gill, Гольдшмидт, Виктор Мордехай, Спрейг, Фрэнк Джулиан
- 1904 James Mapes Dodge, Wilson Lindsley Gill, Hans Goldschmidt (химик), L. E. Levy, L. D. Lovekin, A. E. Outerbridge Jr., J. C. Parker
- 1905 Elisha Gray, Пупин, Михаил
- 1906 American Paper Bottle, William Joseph Hammer
- 1907 Baldwin Locomotive Works, J. L. Borsch, J. Allen Heany, F. Philips, Edwin R. Taylor
- 1908 Romeyn Beck Hough, Малле, Анатоль
- 1909 Склодовская-Кюри, Мария и Кюри, Пьер, Wolfgang Gaede, James Gayley, Братья Люмьер, Georges Owen Squier, Benjamin Talbot, W. V. Turner Luftdruck-Bremse, Underwood Typewriter Company, Alexis Vernasz, H. A. Wise Wood
- 1910 Automatic Electric Company, John Brashear, Peter Cooper-Hewitt, John Fritz, Хедфилд, Роберт Аббот, Резерфорд, Эрнест, Томсон, Джозеф Джон, Вестон, Эдвард, Harvey Washington Wiley
- 1912 Белл, Александр Грейам, Крукс, Уильям, Alfred Noble, Морли, Эдвард Уильямс, Майкельсон, Альберт Абрахам, Роско, Генри Энфилд, Samuel Wesley Stratton, Томсон, Элиу, Байер, Адольф
- 1913 Берлинер, Эмиль, Фишер, Герман Эмиль, Рамзай, Уильям, Isham Randolph, Стретт, Джон Уильям (лорд Рэлей), Albert Sauveur, Штейнмец, Чарлз Протеус
- 1914 Josef Maria von Eder, Линде, Карл фон, Edgar Fahs Smith, Орвилл Райт
- 1915 Michael Joseph Owens
- 1916 American Telephone & Telegraph, Byron E. Eldred, Robert Gans
- 1917 Edwin Fitch Northrup
- 1918 Льюис, Исаак Ньютон
- 1920 William Le Roy Emmet
- 1923 Форест, Ли де, Raymond D. Johnson, Albert Kingsbury
- 1925 Francis Hodgkinson
- 1926 Хейл, Джордж Эллери, Charles S. Hastings
- 1927 Миллер, Дейтон Кларенс, Edward Leamington Nichols
- 1928 Gustaf W. Elmen, Форд, Генри, Vladimir Karapetoff, Charles Lawrance
- 1929 James Irvine (химик), Chevalier Jackson, Сперри, Элмер
- 1930 Norman Rothwell Gibson, Irving Edwin Moultrop
- 1931 Дэвиссон, Клинтон Джозеф, Джермер, Лестер Хэлберт, Хонда, Котаро, Theodore Lyman
- 1932 Бриджмен, Перси Уильямс, Charles Legeyt Fortescue, John B. Whitehead
- 1933 Бауэрсфельд, Вальтер, Сьерва, Хуан де ла
- 1934 Stuart Ballantine, Union Switch & Signal
- 1936 George O. Curme, Jr., Грааф, Роберт Ван де
- 1937 Андерсон, Карл Дейвид, Боуи, Уильям, Jacques E. Brandenberger, Джиок, Уильям Фрэнсис, Лоуренс, Эрнест Орландо
- 1938 Лэнд, Эдвин Герберт
- 1939 Бойз, Чарлз Вернон, George Ashley Campbell, John Renshaw Carson
- 1940 Frederick M. Backet, Robert R. Williams
- 1941 Военно-морские силы США
- 1942 Claude Hudson, Раби, Исидор Айзек
- 1943 Charles Metcalf Allen
- 1944 Адамс, Роджер
- 1945 Stanford Caldwell Hooper, Lewis Ferry Moody
- 1946 Gladeon M. Barnes
- 1948 Колпитц, Эдвин Генри
- 1950 Basil Schonland
- 1952 Edward C. Molina, H. Birchard Taylor
- 1953 William Blum, George R. Harrison, William Frederick Meggers
- 1955 Frank Philip Bowden
- 1957 Либби, Уиллард Франк, Reginald James Seymour Pigott, Уотсон-Уотт, Роберт
- 1958 Joseph C. Patrick, Тимошенко, Степан Прокофьевич
- 1959 John Hays Hammond, Henry Charles Harrison, Irving Wolff
- 1960 Hugh Latimer Dryden, Arpad Ludwig Nadai, William Francis Gray Swann
- 1961 Глазер, Дональд Артур, Мёссбауэр, Рудольф Людвиг, Reinhold Rudenberg, Ван Аллен, Джеймс
- 1962 James Gilbert Baker, Браун, Вернер фон
- 1963 Кристофилос, Николас, Ребер, Гроут
- 1964 Waldo Semon, Richard V. Southwell, Уилсон, Роберт Ратбун
- 1965 Ван Слайк, Дональд Декстер
- 1966 Everitt P. Blizard, Марк, Герман Фрэнсис
- 1968 Бартлетт, Нил
- 1969 Эйринг, Генри, Голдмарк, Петер Карл[en]
- 1970 Walter Zinn
- 1971 Флори, Пол Джон, Ван Флек, Джон Хазбрук
- 1972 Джозефсон, Брайан Дэвид, Лир, Уильям
- 1973 Сэндидж, Аллан Рекс, John Stapp
- 1974 Theodore L. Cairns, Дикке, Роберт, Хааген-Смит, Арье Жан, Росси, Бруно
- 1975 Mildred Cohn, Лайтхилл, Джеймс
- 1976 Ледерман, Леон Макс
- 1978 Браун, Герберт Чарлз, Frank Stillinger
- 1979 Вайнберг, Стивен
- 1980 Джаккони, Риккардо
- 1981 Хабберт, Мэрион Кинг
- 1982 Harold P. Eubank, Edgar Bright Wilson
- 1984 Elizabeth F. Neufeld
- 1985 Robert N. Clayton, Сахаров, Андрей Дмитриевич
- 1986 Каданов, Лео
- 1987 Бинниг, Герд Карл, Рорер, Генрих
- 1988 Harry George Drickamer
- 1989 Лоренц, Эдвард Нортон
- 1990 Marlan Scully
- 1991 Ааронов, Якир, Бом, Дэвид
- 1992 Lap-Chee Tsui
- 1995 Marvin H. Caruthers, Чо, Альфред
- 1997 Irwin Fridovich, Joe M. McCord
Напишите отзыв о статье "Медаль Эллиота Крессона"
Примечания
- ↑ [www.fi.edu/laureates-search?field_subject_tid=All&field_award_tid=45 Laureate Database]
Отрывок, характеризующий Медаль Эллиота Крессона
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.
Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.