Медведев, Феликс Николаевич

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Медведев и Партош

Феликс Николаевич Медведев
Феликс Медведев, 2011
Имя при рождении:	Феликс Партош
Дата рождения:	22 июня 1941(1941-06-22) (82 года)
Место рождения:	Москва, Московская область, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Род деятельности:	журналист, публицист, телеведущий, прозаик, поэт
Годы творчества:	с 1964
Язык произведений:	Русский язык

Феликс Николаевич Медведев (род. 22 июня 1941, Москва) — российский журналист и писатель.

Биография

Феликс Партош родился 22 июня 1941 года в Москве. В годы Великой отечественной войны жил в эвакуации в городе Ревда Свердловской области. До 8-го класса Феликс носил фамилию Партош, затем взял фамилию отчима.

Ещё школьником дебютировал как журналист, взяв интервью у Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова.

Окончил Московский полиграфический институт. Служил в рядах Советской армии.

В 1959 году во Владимире, на совещании молодых писателей познакомился с поэтом Андреем Вознесенским. В 1967 году был на IV съезде Союза писателей.

Работал в городе Покров (Владимирская область). Хранил письмо А.И. Солженицына к делегатам IV съезда писателей. Об этом стало известно в КГБ и Феликс переехал вместе с женой Ларисой в Курган, где жили её родители и брат. Работал в газете «Советское Зауралье».

С 1973 года работал редактором в издательстве «Советский писатель».

С 1975 года работал в журнале «Огонёк», где заведовал отделом поэзии, печатался в газете «Книжное обозрение» и других советских СМИ; по утверждению журналистов,

ещё в советские времена он был весьма состоятельным человеком. Имел квартиру, три машины, личного водителя.

— впрочем, сам Медведев в позднейшем интервью называет эту информацию недостоверной.

C 1987 по 1991 год вёл популярную телепередачу «Зеленая лампа». Был ведущим телепередачи «Парижские диалоги».

В постсоветский период печатался, в частности, в таких изданиях, как журнал «Огонёк», газеты «Вечерняя Москва», «Версия», «Вечерний клуб», «Парламентская газета», «Экспресс-газета» и др. Был также ведущим телевизионных программ «Парижские диалоги» и «Зелёная лампа» на телеканале «Культура». Наиболее известен как мастер интервью: среди известных личностей, с которыми Медведев в разное время беседовал, — Нина Берберова, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Чингиз Айтматов, Иосиф Бродский, Габриэль Гарсиа Маркес, Жорж Сименон, Эрнст Неизвестный, Александр Коржаков, Владимир Крючков, Борис Березовский; Медведеву принадлежало первое в советской печати интервью с вдовой Николая Бухарина Анной Лариной. По словам самого Медведева,

Настоящий интервьюер, простите меня за нескромность, это не только человек широкой информированности, определенной культуры, в хорошем смысле амбициозный, ещё он должен быть тонким психологом и, я бы сказал, почти экстрасенсом. Одним словом, чтобы человек перед тобой раскрылся, ему должно быть интересно общаться с тобой, и поэтому ты должен быть не только на одном с ним уровне, но и выше его. <…> Я, к примеру, готовясь к встрече со своим героем, перепалываю свою библиотеку, архив, ища биографический материал о нём. А главное — я всегда волнуюсь. Любая встреча-интервью с человеком, которого я знаю пусть и много лет, для меня — очередной экзамен, <…> хождение по минному полю.

Из интервью и статей Медведева составлен ряд опубликованных сборников.

Среди других работ Медведева — фотоальбом «Генсек и фотограф» (2006), составленный из фотографий Леонида Брежнева, выполненных Владимиром Мусаэльяном.

В январе 2008 года был задержан по подозрению в вымогательстве крупной суммы у предпринимателя Олега Дерипаски.

Член Союза журналистов СССР с 1964 года, член Союза писателей России, в КПСС не состоял.

Библиография

• Медведев, Ф. Н. Судьба моя сгорела между строк: Интервью-86. — М.: Правда, 1987. — 46 с. — (Библиотека «Огонёк» ISSN 0132—2095 № 15). — 80 000 экз.
• Трава после нас: Книга-интервью журналиста Ф. Медведева с деятелями сов. лит. и искусства. — М.: Изд. Агентства печати «Новости», 1988. — 253 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-7020-0033-1.
• Медведев, Ф. Н. Цена прозрения. — М.: Книга, 1990. — 270 с. — 100 000 экз.
• Я ЛЮБЛЮ - и значит, я живу! = I Love, There fore i Live! : Кн. для чтения с коммент. на англ. яз. (По произведениям В. Высоцкого) / Сост., авт. предисл. и коммент. Ф. Н. Медведев. — М.: Рус. яз., 1990. — 198 с. — 35 000 экз.
• Медведев, Ф. Н. После России. — М.: Республика, 1992. — 462 с. — 75 000 экз. — ISBN 5-250-01517-4.
• Медведев, Ф. Н. Смерть под вспышкой: Роман. — М.: Мир новостей, 1996.
• Медведев, Ф. Н. Принцесса Диана: Хроника объявленного убийства. — М.: Моск. правда, 1998.
• Медведев, Ф. Н. Кумиры, гангстеры, премьеры. — М.: Университет, 2000. — 416 с.
• Медведев, Ф. Н. Красавицы — кумиры — короли. — Калининград: Янтарный сказ, 2001. — 512 с.
• Медведев, Ф. Н. Я устал от ХХ века. — М.: Кучково поле, 2009. — 528 с.
• Медведев, Ф. Н. Мои Великие старухи. — СПб.: БХВ-Петербург, 2011. — 432 с.
• Медведев, Ф. Н. Сильные женщины. Их боялись мужчины. — 2011.
• Медведев, Ф. Н. Андрей Вознесенский. Я тебя никогда не забуду. — 2011.
• Медведев, Ф. Н. О Сталине без истерик. — 2013.

Награды

Лауреат премии Союза журналистов СССР (1987), лауреат премий журналов «Москва», «Огонёк», газеты «Вечерний клуб» и др.

Семья

Мать — Татьяна Ивановна Ахапкина.

Отец — Андрэ Партош, венгр, в 1922 году ребёнком приехавший в Советский Союз вместе со своим отцом и братьями; дед Золтан Партош (венг. Pártos Zoltán) получил медицинское образование, перевёл на венгерский язык несколько произведений Зигмунда Фрейда, в 1916 г. выпустил книгу стихов социалистической направленности, затем был активистом Коминтерна, а после переезда в Москву работал врачом.

Жена — Лариса

Сын — Кирилл Медведев (род. 19 июня 1975 года) — деятель левого движения, поэт, переводчик, издатель.

Увлечения

• Библиофил, его коллекция «Первая книга поэта» имела всесоюзную известность.
• С конца 1980-х, игра за рулеточным столом. На собственном опыте написал воспевающие романтику азартных игр романы «Игрок-2» и «Мемуары из казино «САВОЙ». В 1997 г. журналисты утверждали, что

одна из самых крупных жертв игорного азарта — журналист и известный в прошлом коллекционер Феликс Медведев. Сумма его долгов превышает $1 млн.

Ссылки

• [magister74.gallery.ru/watch?ph=jcg-b8ijT&viewsize=big Фото]

Отрывок, характеризующий Медведев, Феликс Николаевич

Пьер кончил свой рассказ. Наташа блестящими, оживленными глазами продолжала упорно и внимательно глядеть на Пьера, как будто желая понять еще то остальное, что он не высказал, может быть. Пьер в стыдливом и счастливом смущении изредка взглядывал на нее и придумывал, что бы сказать теперь, чтобы перевести разговор на другой предмет. Княжна Марья молчала. Никому в голову не приходило, что три часа ночи и что пора спать.
– Говорят: несчастия, страдания, – сказал Пьер. – Да ежели бы сейчас, сию минуту мне сказали: хочешь оставаться, чем ты был до плена, или сначала пережить все это? Ради бога, еще раз плен и лошадиное мясо. Мы думаем, как нас выкинет из привычной дорожки, что все пропало; а тут только начинается новое, хорошее. Пока есть жизнь, есть и счастье. Впереди много, много. Это я вам говорю, – сказал он, обращаясь к Наташе.
– Да, да, – сказала она, отвечая на совсем другое, – и я ничего бы не желала, как только пережить все сначала.
Пьер внимательно посмотрел на нее.
– Да, и больше ничего, – подтвердила Наташа.
– Неправда, неправда, – закричал Пьер. – Я не виноват, что я жив и хочу жить; и вы тоже.
Вдруг Наташа опустила голову на руки и заплакала.
– Что ты, Наташа? – сказала княжна Марья.
– Ничего, ничего. – Она улыбнулась сквозь слезы Пьеру. – Прощайте, пора спать.
Пьер встал и простился.

Княжна Марья и Наташа, как и всегда, сошлись в спальне. Они поговорили о том, что рассказывал Пьер. Княжна Марья не говорила своего мнения о Пьере. Наташа тоже не говорила о нем.
– Ну, прощай, Мари, – сказала Наташа. – Знаешь, я часто боюсь, что мы не говорим о нем (князе Андрее), как будто мы боимся унизить наше чувство, и забываем.
Княжна Марья тяжело вздохнула и этим вздохом признала справедливость слов Наташи; но словами она не согласилась с ней.
– Разве можно забыть? – сказала она.
– Мне так хорошо было нынче рассказать все; и тяжело, и больно, и хорошо. Очень хорошо, – сказала Наташа, – я уверена, что он точно любил его. От этого я рассказала ему… ничего, что я рассказала ему? – вдруг покраснев, спросила она.
– Пьеру? О нет! Какой он прекрасный, – сказала княжна Марья.
– Знаешь, Мари, – вдруг сказала Наташа с шаловливой улыбкой, которой давно не видала княжна Марья на ее лице. – Он сделался какой то чистый, гладкий, свежий; точно из бани, ты понимаешь? – морально из бани. Правда?
– Да, – сказала княжна Марья, – он много выиграл.
– И сюртучок коротенький, и стриженые волосы; точно, ну точно из бани… папа, бывало…
– Я понимаю, что он (князь Андрей) никого так не любил, как его, – сказала княжна Марья.
– Да, и он особенный от него. Говорят, что дружны мужчины, когда совсем особенные. Должно быть, это правда. Правда, он совсем на него не похож ничем?
– Да, и чудесный.
– Ну, прощай, – отвечала Наташа. И та же шаловливая улыбка, как бы забывшись, долго оставалась на ее лице.


Пьер долго не мог заснуть в этот день; он взад и вперед ходил по комнате, то нахмурившись, вдумываясь во что то трудное, вдруг пожимая плечами и вздрагивая, то счастливо улыбаясь.
Он думал о князе Андрее, о Наташе, об их любви, и то ревновал ее к прошедшему, то упрекал, то прощал себя за это. Было уже шесть часов утра, а он все ходил по комнате.
«Ну что ж делать. Уж если нельзя без этого! Что ж делать! Значит, так надо», – сказал он себе и, поспешно раздевшись, лег в постель, счастливый и взволнованный, но без сомнений и нерешительностей.
«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…