Медведский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус | |
| Входит в | |
| Административный центр |
село Медведь |
| Дата образования | |
| Дата упразднения |
Медведский район — административно-территориальная единица в составе Новгородского округа Ленинградской области РСФСР в 1927—1931 годах.
При образовании района, в августе 1927 года, райцентром было определено село Медведь, в состав района вошли 17 сельсоветов из Медведской волости Новгородского уезда Новгородской губернии:
- Большеугородский;
- Ведринский;
- Велебицкий;
- Верхнеприхонский;
- Высоковский;
- Голинский;
- Горноверетьевский;
- Егольницкий;
- Любачский;
- Медведский;
- Менюшский;
- Мшагский;
- Нижеприхонский;
- Поселково-Шимский;
- Старомедведский;
- Теребутицкий;
- Шимский.
В ноябре 1928 года в районе в результате укрупнения были упразднены пять сельсоветов:
- Ведринский (присоединён к Горноверетьевскому сельсовету);
- Верхнеприхонский (присоединён к Медведскому сельсовету);
- Любачский (присоединён к Велебицкому и Медведскому сельсоветам);
- Поселково-Шимский (присоединён к Шимскому сельсовету);
- Старомедведский (присоединён к Медведскому сельсовету).
В соответствии с постановлением Президиума ВЦИК от 10 декабря 1928 года из Черновского в Медведский район вошли территории упразднённых Староголубковского и Уномерского сельсоветов, на которых был вновь образован Большетеребецкий сельсовет, также из Медведского района, в Солецкий район перешла деревня Егольник.
30 июля 1930 года Новгородский округ, как и большинство остальных округов СССР, был упразднён. Район стал подчинён напрямую Леноблисполкому.
В соответствие постановлению Президиума ВЦИК от 20 сентября 1931 г. Медведский район был упразднён, а 12 сельсоветов: Большетеребецкий, Большеугородский, Велебицкий, Высоковский, Голинский, Горноверетьевский, Медведский, Менюшский, Мшагский, Нижнеприхонский, Теребутицкий и Шимский вошли в состав Новгородского района.
Напишите отзыв о статье "Медведский район"
Литература
- [classif.spb.ru/sprav/np_lo/86_Medvedsky_rayon.htm Медедский район\\Справочник по истории административно-территориального деления Ленинградской области (1917—1969 гг.)/ Сост Дубин А. С., Лебедева П. Г. Л. 1969.// ЛОГАВ. Т. V. С. 1978.]
См. также
|
Это заготовка статьи о Советском Союзе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Медведский район
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.
