Медем, Иоганн Фридрих фон
Поделись знанием:
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
| Медем Иоганн Фридрих фон | ||
 | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Дата смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Звание | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
Граф (1779[1]) Иоганн Фридрих фон Медем (Иван Федорович де Медем; 1722—1785)[2] — генерал-поручик русской императорской армии из курляндского рода Медемов.
Содержание
Биография
Потомок Конрада фон Мандерна (фон Медем; 1264—1267), ландмейстера Тевтонского ордена в Ливонии. Учился в Йенском и Кёнигсбергском университетах.
В 1753 году приобрёл Элейское поместье, где поселился с женой, Луизой Доротеей фон Корф (ок. 1730—1758).
Поступил на российскую военную службу; с 25.12.1755 г. подполковник. Участник Семилетней войны, за отличие произведен 1 июня 1760 года в полковники; генерал-майор — с 1763 года.
Выдвинулся на военной службе на Кавказе. В 1769—1780 годах он — военный начальник Моздокской линии. В 1773 году за отличие в русско-турецкой войне 1768—1774 годов произведен в генерал-поручики.
В 1775 году за участие в подготовке Кючук-Кайнарджийского мира (1774) с Турцией награждён орденом Св. Александра Невского. Четыре года спустя, по случаю брака его дочери с курляндским герцогом, был возведён в графское Священной Римской империи достоинство.
Семья
- Первая жена — Луиза Доротея фон Корф (ок. 1730—1758); в браке родились дочь Елизавета Шарлотта (1754—1833) и сын Фридрих (1758—1783).
- Вторая жена — Луиза Шарлотта фон Мантойфель (1732—1763); в браке родились дочь Анна Шарлотта Доротея (1761—1821), последняя герцогиня Курляндии; сыновья — Карл (1762—1827) и Кристоф (1763—1838)[3].
- В 1767 г. женился в третий раз на Агнессе фон Брюкен (Brukken gen. von Fock; 1718—1784), наследнице имения Ремтен.
Напишите отзыв о статье "Медем, Иоганн Фридрих фон"
Примечания
- ↑ В графское Священной Римской империи достоинство возведён 5 (16) ноября 1779 года. [vesture.eu/index.php/M%C4%93dems_Karls_Johans_Fridrihs_fon Источники] указывают также, что первым графом Медемом стал его сын, Карл.
- ↑ [www.schlossarchiv.de/herren/m/ME/Medem.htm die von Medem] (нем.)
- ↑ Был флигель-адъютантом Фридрих Вильгельма II, затем по приглашению Павла I поступил на русскую службу.
Ссылки
- С. М. Броневский [www.vostlit.info/Texts/rus9/Bronevskij/text31.phtml ИСТОРИЧЕСКИЯ ВЫПИСКИ о сношениях России с Персиею, Грузиею и вообще с горскими народами, в Кавказе обитающими, со времен Ивана Васильевича доныне. Эпоха III. От заложения Моздока до нынешних времен]
- [www.bbl-digital.de/eintrag// Медем, Иоганн Фридрих фон] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital (нем.)
Отрывок, характеризующий Медем, Иоганн Фридрих фон
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
