Медем, Павел Иванович

Павел Иванович Медем<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
посол России в Австрии
1841—1850
Рождение:	9 января 1800(1800-01-09) Митава, Российская империя
Смерть:	10 января 1854(1854-01-10) (54 года)
Род:	Медемы
Награды:	Орден Святого Владимира 3-й ст. (1836), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1841), Орден Святой Анны 1-й ст. (1843), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1846), Орден Белого орла (1848)

Граф Павел Иванович Медем (1800—1854) — российский дипломат, тайный советник, камергер из старинного курляндского рода.

Биография

Сын камергера графа Ивана Францевича Медема (1763—1838), брат дипломата графа Александра Ивановича Медема.

Вступил в службу 17 сентября 1822 года В 1822—1823 годах находился при миссии в Риме, в 1826—1829 годах состоял сверх штата при посольстве в Париже, в 1829 — 1830 годах третий секретарь посольства в Вене, впоследствии советник посольства и поверенный в делах в Лондоне (1834—1835) и Париже (1835). В 1840—1841 годах посланник в Вюртемберге и Гессен-Дармштадте.

В 1841 — 1850 годах глава российского посольства в Вене: в 1841 — 1848 годах чиновник Министерства иностранных дел, состоящий при Его Величестве Императоре Австрийском по особым поручениям, с 2 декабря 1848 года — Чрезвычайный посланник и полномочный министр.

В 1830 году пожалован в звание камергера, 17 апреля 1837 года произведён в чин действительного статского советника, а 25 марта 1844 года — в чин тайного советника.

После кончины отца унаследовал Элейскую усадьбу и превратил её в майорат.

Награды

За свою службу Медем был награждён многими российскими и иностранными орденами, в их числе:

• Орден Святого Владимира 3-й степени (1836 год)
• Орден Святого Станислава 1-й степени (5 декабря 1841 года)
• Орден Святой Анны 1-й степени (10 апреля 1843 года)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (12 января 1846 года)
• Орден Белого орла (25 августа 1849 года)

Иностранные:

• Прусский орден Красного Орла 2-й степени (1833 год)
• Гессен-Дармштадтский орден Людовика 1-й степени (1841 год)

Литература

• Внешняя политика России XIX — начала ХХ в. — М., 1960-1995.
• Список гражданским чинам первых четырёх классов по старшинству. Исправлен по 1 сентября 1843 года. — СПб., 1843. — С. 296. То же. Исправлен по 25 декабря 1845 года. С. 59.
• Список кавалерам российских императорских и царских орденов. 1849. Ч. 1. — СПб., 1850.

Ссылки

• Медем, графский и баронский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [www.history-ryazan.ru/node/11862 История Рязанского края: Де Медемы]
• [www.bbl-digital.de/eintrag// Медем, Павел Иванович] в словаре Baltisches Biographisches Lexikon digital  (нем.)

Отрывок, характеризующий Медем, Павел Иванович

Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…