Медилл, Джозеф
| Джозеф Медилл Joseph Medill<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 1871 — 1873 | ||
| Предшественник: | Розуэлл Мейсон | |
| Преемник: | (Лестер Бонд) Харви Колвин | |
| Рождение: | 6 апреля 1823 Сент-Джон, Нью-Брансуик, Канада | |
| Смерть: | 16 марта 1899 (75 лет) Сан-Антонио, Техас, США | |
| Дети: | Кейт Медилл, Элеонора Медилл | |
Джозеф Медилл (6 апреля 1823 — 16 марта 1899) — американский медиамагнат, издатель, политик; один из создателей и главный редактор Chicago Tribune, мэр Чикаго в 1871—1873 гг. Медилл также стоял у истоков холдинга Tribune Company.
Содержание
Биография
Джозеф Медилл родился в городе Сент-Джон, провинция Нью-Брансуик, Канада. В 1853 году основывает газету The Leader в Кливленде, штат Огайо. В 1854 году Медилл переезжает в Чикаго, выкупает долю в издании Chicago Tribune и становится его управляющим редактором.[1] Под его руководством Tribune процветает, становясь самой покупаемой газетой Чикаго; сам Медилл до своей смерти в 1899 году остаётся главным редактором издания (за исключением периода с 1864 по 1873, когда должность редактора занимал Хорас Уайт).
На протяжении всех активных лет своей жизни Медилл поддерживает Республиканскую партию и политику аболиционизма. Выступая за отмену рабства, он последовательно поддерживает в Chicago Tribune во время президентских кампаний Авраама Линкольна, а затем Улисса Гранта.
В 1871 году Медилл становится мэром Чикаго и активно берётся за решение проблем, возникших в результате Великого чикагского пожара. Однако чрезвычайная интенсивность работы вскоре подрывает силы Медилла, и за 3,5 месяца до официального окончания срока он покидает свой пост и отправляется оздоровительную поездку по Европе.
Скончался в 1899 году, похоронен на кладбище «Грейсленд».
Семья
У Медилла было две дочери — Кейт и Элинор. Элинор вышла замуж за журналиста Chicago Tribune, их дети впоследствии также успешно работали в этом издании. Вторая дочь, Кейт, стала женой дипломата Роберта Маккормика, племянника Сайруса Маккормика, основателя Chicago Times, друга Джозефа Медилла. Их сыновья, Джозеф Маккормик и Роберт Маккормик впоследствии были редакторами Chicago Tribune.
Факты
- Джозеф Медилл стал основателем целой династии выдающихся деятелей в сфере сми: его внуками были основаны New York Daily News и Newsday, а также в разное время редактировались и издавались Washington Herald, Herald и Washington Times.
- Внук Медилла Роберт Маккормик руководил Chicago Tribune более пятидесяти лет.
- Одна из улиц Чикаго названа в его честь.
- Отделение журналистики Северо-Западного университета носит имя Медилла.
- Ежегодно Северо-Западный университет вручает [www.medill.northwestern.edu/about/sponsoredawards.aspx?id=58387 «Медаль Медилла за отвагу в журналистике»] с профилем Джозефа Медилла.
См. также
Напишите отзыв о статье "Медилл, Джозеф"
Примечания
- ↑ Rushton, Wyatt. [books.google.com/books?id=gcc7AAAAMAAJ&pg=PA7-IA2 Joseph Medill and the Chicago Tribune (thesis)]. — University of Wisconsin-Madison via Google Books full view. and White, James Terry. [books.google.com/books?id=Td0DAAAAYAAJ&pg=PA224 The National Cyclopaedia of American Biography: Being the History of the United States]. — James T. White & Company, via New York Public Library via Google Books full view.
Отрывок, характеризующий Медилл, Джозеф
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
